Желая откупиться, жена Любомирского «сняла» весь медперсонал больницы, устроив любимую подругу в отдельную палату с телевизором и телефоном. Конечно, — поучительно протянула корреспондентка, — богатые платят, не желая выносить сор из избы. Но, к счастью, в нашем мире существуют неподкупные люди, в частности, одна из сестер приемного покоя больницы любезно представила мне доказательства любовной разборки закадычных подруг: тапочки и халат, в которых майор доставил в зимнюю стужу предательницу.

Геннадий вскочил:

— Запиши данные этой дряни, я позвоню нашему адвокату, пусть свяжется с телевидением, и те дадут в вечерних новостях опровержение. Иначе это подхватят все каналы.

— Вот тебе и первый приветик от «Совести»! — присвистнул Павел.

— Надо же было такое наворотить! — ужаснулся Геннадий.

— Это тебе предупреждение от наших соперников, — не унимался Павел. — Теперь ясно, что они с твоей кассетой сделают?

Геннадий, обдумывая случившееся, молчал.

— Сам разберешься со своей пассией или предоставишь это нам? — нервно затянувшись сигаретой, осведомился Павел.

— Я не могу! — заявила, появляясь в дверях, Натка, когда одетый в смокинг и бабочку Геннадий прихорашивался перед зеркалом. — Пойми меня правильно, не могу отказать в просьбе больной Галине. Пожалуйста, возьми с собой Лизу, ей очень нужна встреча именно с этим американцем, который дает прием. Ведь он владелец крупного шоу-бизнеса в Штатах?

— Да-да, и не только шоу-бизнеса, — подтвердил муж. — Но эта девушка уволилась от нас, мне неудобно идти с ней на прием такого высокого уровня. Ты представляешь, что могут устроить из этого мои политические противники?

— Наоборот, — с уверенностью возразила Натка, — это только подтвердит прочность наших взаимоотношений. Когда после этой скандальной истории с автокатастрофой ко мне примчались корреспонденты и стали выспрашивать подробности семейной жизни, я убедила их в том, что наш союз нерушим. А версия с тапочками и халатом, в которых якобы выскочила после ссоры с тобой моя подруга, чистая провокация недобросовестной корреспондентки.

— Ты говорила об этом с Галиной?

— Что ты? — Натка всплеснула руками. — Я же тебе рассказывала, когда она услышала сообщение по телевидению, ей стало намного хуже… Я понимаю, — помолчав, добавила Наталья, — твои противники любыми способами постараются убрать тебя с дистанции. Но появление в обществе с такой эффектной девушкой только подтвердит наше с тобой отношение к такого рода слухам. А с Лизой можно идти куда угодно. Теперь она не безвкусно одетая малышка с голыми коленками, а менеджер высшего класса. Поработав у нас, приобрела школу. Я очень горжусь этим. И Галине будет приятно, что мы продолжаем помогать ее племяннице.

— Да где ты будешь ее искать? Она наверняка не знает, что прием сегодня, — перебивая жену, небрежно бросил Геннадий. — В такому выходу вам, женщинам, нужно готовиться, по меньшей мере, неделю.

Натка, удивленно взглянув на мужа, подняла брови.

— Разве я не прав?

— Сейчас увидим. Если ей важно познакомиться с таким человеком, она соберется в одно мгновение.

Пожав плечами, Геннадий сделал вид, что Натке удалось его убедить, поступай, мол, как знаешь, я не возражаю. Да и, что греха таить, он не мог побороть себя! Соскучился… Не дотрагиваясь до нежной кожи с момента, когда она вслед… за теткой пулей вылетела из его загородного дома, и страстно желая ее все это время, он думал о девушке каждую свободную минуту.

И когда отбивался от назойливых журналистов, выступал с пламенными призывами к избирателям, занимался расследованием странной истории с видеокассетой, и даже в те редкие минуты, когда в постели обнимал податливое тело своей преданной Натки.

Но в то же время он четко знал, что каждый неверный шаг может стоить ему карьеры. Сейчас он просчитывал ситуацию, невольно созданную женой, и мучился вопросом: выход с Лизой — это плюс или минус в свете той самой видеокассеты, предъявленной его соперниками. Натка, набрав тем временем номер Лизы, махом разрешила его сомнения:

— Прибудет вовремя, я предупредила, что форма одежды сугубо вечерняя, — и, строго оглядев мужа с ног до головы, удовлетворенно добавила: — Вы будете смотреться что надо! А противников не бойся, я тебе доверяю, поэтому мы их победим!

— Господин Геннадий Любомирский! — объявил распорядитель вечера, и Геннадий, стараясь держаться по-деловому, с очаровательной молодой сотрудницей прошествовал в зал приемов загородной резиденции, которую арендовало американское представительство всемирно известной фирмы.

Пышная юбка в пол и сиреневый широкий пояс с овальной пряжкой из натуральных гранатов подчеркивали высокий рост и стройную фигуру девушки. Декольтированный нежно-лиловый лиф оттенял иссиня-черные волосы, уложенные вокруг хорошенькой головки. В паре с Любомирским Лиза смотрелась моложе своих лет.

Здесь, по приоритетам рангов и регалий, пресс-секретарь Любомирского должна была занимать отнюдь не первое место среди высокопоставленных гостей. Однако вниманием к себе Лиза обделена не оказалась. В красоте и грации ей не было равных. Шурша длинной юбкой, она плыла по залу, раздавая лучезарные улыбки присутствующим. Ее радовало все вокруг: богатый интерьер резиденции, оркестр, расположившийся на балконе, шикарно одетые гости, официанты в белых перчатках, разносившие на подносах французское шампанское. Правда, она была здесь никем, но это не беда, скоро неизвестная молодая журналистка непременно станет хозяйкой такого же бала, и такой же дворец с мраморными колоннами и прислугой будет принадлежать ей. Покровительство, которое обещал Лис, земля в Лас-Вегасе и порядочная сумма, полученная от Геннадия, — все это позволяло строить далеко идущие планы.

Проплывая по просторному залу, она словно двигалась к своей мечте, которая, если постараться, обязательно осуществится. Глоток шампанского придал ей еще большей уверенности, и вот уже толпа жаждущих пообщаться с прелестницей окружила их с Любомирским.

— С тобой можно идти на прием к президенту, — шепнул восхищенный ее притягательной силой Геннадий.

— К президенту банка за безвозмездным кредитом, — пошутила польщенная вниманием девушка и не преминула добавить: — Жаль, ты не смог этого оценить…

Последние слова долетели до Геннадия издалека. Лизу похитили на танец, и она упорхнула в зимний сад.

«Досадно», — подумал Любомирский. Он собирался учинить ей допрос: нагой стан любовницы, черные льющиеся волосы, призывные стоны не выходили из головы после просмотра видеоролика, который он получил сегодня по почте. Обратного адреса на посылке, естественно, не значилось.

Неприятный разговор откладывался. Возможно, к лучшему, поскольку праздничная обстановка вечера не располагала к разборкам.

Прием, который давал в представительской резиденции один из богатейших людей мира Якуб Полянский, был пышным. Приятная музыка не мешала беседе, гости с бокалами в руках чинно расхаживали по залу в ожидании хозяина, который, как сообщали, с минуты на минуту должен был прибыть из аэропорта.

В зимнем саду джаз играл танцевальные мелодии. Лиза плыла в такт музыке в паре с французским дипломатом. Он легко вел ее в танце, был любезен и хорош собой. От удачи, которая сегодня ей сопутствовала, от всеобщего внимания, от наряда, который нравился ей самой, энергия била из нее ключом, передаваясь окружающим, создавая приподнятое настроение.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Лиза обернулась через плечо. Седой, ничем не примечательный господин, внимательно присматривался к ней.

— Вы прекрасны и заразительно веселы, — едва смолкли последние аккорды, обратился к ней незнакомец, старательно выговаривая русские слова.

— Спасибо, — улыбнулась она в ответ.

— Будем знакомы, — господин, как в старом кино, манерно щелкнул каблуками, — друзья зовут меня просто Куба.