***

У Факера всегда была плохая память на имена. Тем более, когда появились социальный сети, где каждый старался подписать так, что знакомясь с очередной тёлочкой, нужно было не только разбираться, где среди многочисленных подруг и левых фото девушек-моделей она сама, но и спрашивать очередную Candy Doll, как же её, блять, звать на самом деле.

Не называть же её в реале по нику, как последний мудак?

Несколько раз у него даже случались ситуации, когда он ебал очередную девочку после пары недель активной переписки, зная кто у неё мама-папа, и чем она вообще живёт – так сказать, весь её внутренний мир, но забывая при этом её имя, отчего процесс ебли приобретал несколько пикантный оттенок.

Всякие уёбки, конечно же, уверяли Факера, что он просто прокурил мозги, но он-то знал, что просто теряет последний интерес к этой серой биомассе, выделять из которой кого-то было вовсе не обязательно.

Много чести.

Вообще, при желании, помимо порнухи и онлайн-игр, в которые он всё равно не играл, в социальных сетях можно было найти немало поводов для занимательного времяпрепровождения.

Так, одна из его виртуальных подруг – простоватая, но с хорошими буферами, тёлка из провинциального городка, который был так далеко на Востоке, что им всё равно вряд ли было суждено когда-нибудь увидеться в реале, - пару лет назад начала стремительно набирать вес, должно быть, основательно поднажав на пиво, чипсы и котлеты с пюре, за считанные месяцы набрав, как оценил на глаз Факер, к своим пятидесяти с чем-то кило ещё, как минимум, десяточку. Заметив происходящие метаморфозы, он испытал возбуждающее любопытство, сродни тому, что пронзает любителей кунсткамер и прочих фриков, увидевших новый занятный экземпляр. Поэтому, раз в месяц, словно совершая ритуал, Факер брал бухло и заходил на её страничку и просматривал последние фотографии, не без определённо извращённого удовольствия отмечая, что тёлочка набрала ещё пару кило, отчего её задница стала уже даже не как у J Lo, с чем, в конце концов, ещё можно было смириться, а превратилась именно в задницу толстой запустившей себя суки, которая была настолько тупа, что даже не понимала, что происходит с её телом в 23 года и, вместо того чтобы резко прекращать жрать и начать заниматься гимнастикой, напяливала на себя обтягивающие китайские подделки и позировала перед камерой так, будто она была не жирной конченой свиньёй, а настоящей моделью, на которую такие как Факер могут разве что дрочить.

Иногда ему вообще казалось, что тёлки разучились дружить не только с головой, но и с адекватностью. Из-за постоянной пропаганды разврата и блядства, моря доступной порнографии, входящей в жизнь едва ли не каждого с самого детства, в отношении полов сдвинулись не только приоритеты, но и была полностью разрушена ось координат: прекрасное стало пошлым, а пошлое – желанным. Бессам была уже непонятна и поэтому недоступна настоящая любовь и дружба, каждый из них, если пользоваться стандартами психиатрии ещё середины прошлого века, был законченным извращенцем и подлежал принудительному лечению как социально опасный элемент.

Стоит ли удивляться, что уровень преступности с тех пор вырос в десять раз, даже если брать статистику послевоенных лет разрухи и нищеты.

Однако сегодня это было нормой, с которой не боролись, а наоборот – поддерживали, объясняя творящийся абсурд психического разложения целых народов и наций правами человека, среди которых – возможность выбора всего вселенского дерьма для удовлетворения собственных животных инстинктов, рвущихся наружу.

***

Выпитое пиво дало о себе знать, и начавшее рассеиваться внимание Факера моментально сфокусировалось на позывах мочевого пузыря.

Ещё раз оглянувшись в поисках Мишки, Толика или Фёдора, а ещё лучше – всех сразу, и вспомнив, где находится параша, Факер допил очередную бутылку и пошел по стенке мимо трясущейся толпы, пьяно, но всё равно брезгливо, стараясь не касаться ей.

Без приключений миновав танцпол, он с облегчением и тревогой вывалился в прости-господи-чилаут, уткнувшись в хвост очереди таких же пьяных и желающих поссать. Факер прикинул, что терпеть придётся минут десять – не меньше, отчего столбик барометра его продолжающего скакать настроения вновь пополз к нулю, после чего, ко всему в придачу, он ещё и понял, что стоящие перед ним быки, дружно повернувшие к нему свои рожи, стоило Факеру только появиться, не оставив сие событие без должного внимания, вряд ли знали Мишку или Фёдора, а это значило, что их реакция на присутствие чужака вполне может быть неадекватной.

Он понял, что дело попахивает возвращением паранойи, и едва подумав об этом, Факер почувствовал, как она снова наполняет его.

Через секунду мир перевернулся, словно в современном голливудском кино, когда чувак в бейсболке спокойно ест свой гамбургер с картошкой фри, а уже в следующем кадре нам демонстрируют его размазанные по полу мозги, выбитые вылетевшим из-за поворота на солнечную террасу кафе автомобилем наркоторговца, спасающегося от преследования полицейских, которые, в свою очередь, влетают в него, давя на своём пути людей, а через полминуты классных спецэффектов всё это дело взрывается, поднимаясь в небо столбом огня, дыма и погребального пепла.

Нет, у Факера всё было, конечно же, не столь эпически масштабно, но тоже – закачаешься.

Сначала из туалета послышалась ругань и звуки борьбы, после чего оттуда вывалились два быка, тут же схватившие друг друга за грудки с явным желанием перейти от словесной перепалки к мордобою.

«Ты мне сказал – молчи», - шипел один.

«Ты гонишь», - вторил ему другой.

«Ты сказал это при галимом мусоре, ты меня опустил», - наставил тот.

«Успокойся», - не сдавался оппонент.

Неожиданно, из-за их спины вышел Гусь – всё ещё пьянючий в говно, но уже передвигающийся на своих двух. Он просканировал стоящий перед ним народ, равнодушно, не узнавая, мельком пройдясь по Факеру, и с тяжелым вздохом вытер ладонью капающее водой лицо.

«Стоять, бояться», - недовольно буркнул он.

«Много на себя берёшь, Гусь», - ответил ему один из парней, переключив своё внимание на мента.

«Я бы попросил», - тот недовольно надул губы и смешно икнул.

Кто-то заржал.

«Иди, проспись», - ответил ему второй пацан.

Не отвечая, Гусь поднял свитер, и достал из-под него боевой ствол. Гоблины замолчали. Мусор сурово глянул на всех сразу и пошатнулся, успев в последний момент схватиться за холодную трубу центрального отопления, и избежать падения. Он вновь хмуро глянул на них и навёл ствол. Несмотря на то, что он смотрел не в его сторону, Факеру всё равно стало не по себе.

«Козлы», - зло плюнул Гусь, и выстрелил несколько раз.

Через несколько гоблинов от Факера упали тела – одно, другое. Кто-то завыл от боли. Гусь сделал ещё пару выстрелов, пошатнулся и пальнул в потолок. На него посыпалась прогнившая штукатурка и балочная труха.