— О! — завистливо воскликнула Джулия.

Констанс тоже не смогла скрыть разочарования. Однако больше всех была потрясена сама «невеста». Фамильные драгоценности! О чем он говорит?

— Как это романтично! — восхищенно произнесла мать семейства, обласкав взглядом столь завидного жениха. — Вы говорите, как настоящий рыцарь! Тогда дело за свадебным платьем.

— Можешь надеть мое, — предложила Джулия, ядовито улыбаясь.

— Благодарю. — Дайана вернула ей весьма ехидную улыбку. — Боюсь только, оно будет сидеть на мне мешком.

— Любимая, даже в мешке ты будешь смотреться на редкость привлекательно! — галантно воскликнул Реджиналд.

Джулия мгновенно сникла.

— Думаю, мы вместе пройдемся по магазинам и купим что-то совершенно потрясающее, — заключила Олимпия.

— Да, мамочка.

— Мне кажется, уже довольно разговоров о свадьбе, — нетерпеливо встрял Фред. — Достаточно того, что моя девочка выглядит счастливой. И как мне кажется, в этом заслуга одного молодого человека…

— Это моя обязанность и привилегия — делать ее счастливой.

Реджиналд легко прикоснулся губами к щеке Дайаны, и словно электрический ток пробежал по ее телу. У него действительно потрясающая аура, подумала она, невольно прикрыв глаза от наслаждения.

— А чем ты занимаешься, Реджи, хотелось бы знать? — спросил ее отец.

Все пропало! Холодный ужас сковал сердце Дайаны. Ну какой ответ сможет удовлетворить владельца гигантской корпорации! Хорошо бы, Реджи сообразил, как соврать поудачнее!

Вместо этого молодой человек непринужденно рассмеялся.

— Право, не знаю, что и сказать. Я, конечно, не бизнесмен, закончил юридический факультет в Оксфорде. Наша семья владеет кое-каким состоянием; правда, оно не так велико, как прежде. Сами понимаете, картины и фамильные драгоценности не продашь. Да и недвижимость тоже. Мы собирались открыть сеть отелей, переоборудовав под них некоторые из наших домов, наиболее старых… Однако инвестиционная компания, с которой мы имеем дело, медлит с кредитом…

Тут молодой человек осекся и пораженно замолчал. Лицо его побледнело.

— Сэр, вы… вы тот самый Фред Маринер, глава корпорации «Мейджик Миссайл»?!

— Можно сказать и так, — добродушно ответил Фред, явно довольный неожиданным поворотом дела.

Дайана в ужасе закрыла глаза. Нет, нет и нет! Ланкастеры ведут переговоры с «Мейджик Миссайл»! Отчего бы им было не выбрать английскую компанию? Вот дурацкое совпадение! Теперь отец подумает, что…

Ее жених взял себя в руки и откашлялся.

— Сэр, я должен сделать заявление, — произнес он, вставая и поправляя манжеты рубашки.

Мать Реджиналда могла бы много рассказать о том, что в трудные минуты жизни ее сын превращается в настоящего педанта. В данный момент создалось впечатление, что он собирается произнести речь в защиту подсудимого с адвокатской трибуны.

— Валяй, сынок! — подбодрил его мистер Маринер, потягивая красное вино из высокого бокала.

Сынок! О Боже, он сказал «сынок»! Неужели Реджи ему нравится! Мысли Дайаны неслись, словно испуганные мустанги, обгоняя одна другую.

— Я хочу сказать, мистер Маринер, что ни в коей мере не собирался использовать помолвку с вашей дочерью в личных целях. Хочу подчеркнуть, что она не поставила меня в известность о роде ваших занятий. А посему прошу не толковать превратно мои действия. Я действительно люблю вашу дочь и не стремлюсь извлечь из знакомства с вашей семьей никаких выгод. Спасибо.

Реджиналд Ланкастер перевел дыхание и сел.

Фред посмотрел на него, затем на своих зятьев, внимательно следивших за этой сценой.

— Забудь об этом, сынок, — заявил он наконец. — Ты же не знал. А я в самом деле могу тебе помочь с этой затеей.

— Я бы не сказал, что ваше предложение меня не заинтересовало. Однако прошу учесть: Ди — самое главное для меня.

Ди? Боже, ее так никто не называл со времени окончания колледжа!

— Брачные обязательства — это очень важно, — продолжал Реджиналд, словно только и делал, что разглагольствовал перед отцами различных барышень. — Мы с Ди относимся к ним серьезно. Меня, конечно, волнует будущее моей семьи, но с перестройкой домов можно и подождать. Главное — это душевное спокойствие, я считаю. Сейчас нам с Ди не до инвестиций и не до бизнеса.

Дайана улыбнулась. Как давно ей хотелось встретить мужчину, который произнес бы такие слова! Молодой Ланкастер нашел правильный ответ на вопрос. Какой из него получился превосходный жених!.. И каким прекрасным мужем он мог бы стать! Как жаль, что между ними ничего нет… и другая женщина составит его счастье!

— Моя дорогая, мне кажется, что ты нашла достойного спутника жизни, — сказала Олимпия, поднося к глазам кружевной платочек. — Что это со мной? Неужели я плачу! Вы так трогательно смотритесь вместе. Именно такого жениха я и хотела для тебя… Но, похоже, мой макияж совсем пропал, — посетовала она, снова промокнув глаза платочком.

— Косметика тебе ни к чему, моя милая, ты и так прекрасна, — заметил Фред, ласково глядя на супругу.

— Мне кажется, что Дайана и Реджиналд будут такой же счастливой парой, как и мы с тобой…

— Ты читаешь мои мысли, Олимпия. — Фред поднял свой бокал. — Предлагаю тост: за Реджи и Ди! Пусть их ждет долгая и счастливая жизнь вместе!

Ну вот, отец тоже назвал меня Ди, мрачно подумала молодая женщина. Сколько трудов я положила, чтобы отучить всех от фамильярного сокращения! А теперь все сначала…

— Папа…

— Да, моя милая?

Глаза Фреда Маринера сияли. Несомненно, он был очень доволен тем, что младшая дочь наконец-то устроила свою судьбу, причем наилучшим образом. Знал бы он правду!

— Спасибо тебе, — пробормотала Дайана, с трудом проглотив комок, стоявший в горле. Кажется, своим опрометчивым поступком она сделала всем только хуже.

— Где вы собираетесь жить после свадьбы? — поинтересовалась Джулия. — Где-нибудь у нас в Мичигане?

— О, это решать Ди, — улыбнулся Реджиналд. — Однако я думаю предложить ей мой дом в Уэльсе. Он не так велик, зато имеет свою историю.

— Неужели?

Остаток вечера прошел прекрасно. По крайней мере, на взгляд окружающих. Реджиналд рассказывал об Англии и о родном Уэльсе, о своей семье и забавлял их тысячей историй из жизни рода Ланкастеров. Он был безупречно тактичен и обаял всех. Особенно родителей.

После окончания ужина, прощаясь на площади Святого Марка, на которой возвышался знаменитый собор, вновь собравшееся семейство долго не могло расстаться.

— Рада была познакомиться, — любезно произнесла Олимпия Маринер в очередной раз, протягивая молодому человеку руку для поцелуя.

Дайана в изумлении уставилась на мать: эту милость та приберегала лишь для самых близких друзей.

— О, взаимно, мэм, — почтительно произнес Реджиналд, целуя сверкающую бриллиантами изящную руку. — Благодарю вас за ужин. Он был превосходен.

— Жаль, что мы скоро возвращаемся в Мичиган… Хотя, постойте, почему бы тебе не приехать в гости?

Реджиналд замялся.

— Я не знаю…

— Нечего тут и обсуждать! — решительно вмешался Фред Маринер. — Должны же мы узнать тебя поближе. Через неделю в нашем доме на Великих озерах! И не вздумай отказываться!

— Э-э-э… Что ты думаешь об этом, дорогая? — Молодой человек растерянно посмотрел на Дайану.

— Но… — неуверенно начала та.

— Никаких «но». Через неделю у нас. А теперь попрощаемся. Увидимся в пятницу вечером, дети.

Расцеловавшись с дочерью и пожав руку будущему зятю, отец Дайаны что-то вложил в его ладонь и прошептал на ухо несколько слов. После этого достойное семейство вернулось в отель, оставив Дайану и Реджиналда на мощенной старым булыжником площади, под моросящим противным дождем.

— Ну и что мы теперь будем делать? — прошептала Дайана, проклиная час, когда ей пришла в голову мысль привести этого пай-мальчика на «смотрины» к своим родителям. — И что, черт побери, он тебе дал?

Реджиналд ошеломленно покачал головой.

— Ты не поверишь. — Он медленно разжал руку. На его ладони лежала зеленая банкнота. — Деньги на такси, так он выразился.