- Откуда у меня Умение возьмётся, если я уже магии учиться начал? - расспрашивал Толик физрука на коротком привале.

- Я так понял, что в этом и есть твоя уникальность. Ты и колдуном можешь стать, и Умение сохранить.

- Круто, - сказал Окунь. Не радостно сказал. - И давно ты это понял?

- Нет. Недавно. Но сразу заподозрил, что с тобой не всё так просто.

- Поэтому за мной волшебники так и гонялись, что я типа офигенно сильным колдуном смогу стать?

- Или волшебником, - устало сказал Николаич.

Толик удивлённо посмотрел на него.

- Да-да, - подтвердил Николаич. - Ты что подумал - они смерти твоей хотят?

- Думал, как папу - упекут куда-нибудь.

- Это обязательно, - подтвердил Николаич. - Изолируют. Запугают. Кормить будут совсем плохо и спать не давать. Может даже побьют маленько. А потом предложат - давай с нами, вместе, мы же хорошие, скажут, мы только добра хотим.

- А чего они взаправду хотят?

- А я не знаю, - пожал плечами Николаич. - Скорее всего, действительно, добра. Но вот какое оно, добро, это ведь каждый по-разному себе представляет.

- Это как раз понятно. Директору «добро» - кровь из Лизы пить, а Костяну - чтоб у него Умение хоть какое-нибудь паршивенькое проявилось. Мне другое не понятно.

- Что? - физрук печально улыбался.

- Колдун вот мне силу дал. Я её чувствую. Умение у меня странное и пока мне не понятное. Тоже разберёмся. Но вот он перед смертью сказал - ты, дескать, один сможешь волшебников остановить.

- Видимо, действительно сможешь, раз они так боялись, что ты до школы дойдёшь.

- Вот, - Толик вскочил. - А почему я должен их останавливать?! Я зачем в школу колдунов сбежал? Лизу от директора спасти, отца домой вернуть, Боброва наказать - так это я теперь легко смогу. А волшебники мне вообще не упираются! Какие там у них с колдунами разборки - меня не колышет. Я домой хочу!

- Дело твоё, - сказал Николаич и посмотрел Окуню в глаза. - А ты помнишь, что тебе папа сказал?

- Это ведь как ловко вы молодого человека с пути истинного сбиваете, - сказал волшебник. Возник из ниоткуда и сразу начал сморкаться.

- Старый знакомый, - нисколько не испугался Николаич.

- А как вы думали? На произвол судьбы вас бросим? Ни-за-что, - по слогам выговорил волшебник. - Вы что творите, позвольте вас спросить? У вас там ребёнок больной, между прочим, а вы его по болоту тащите, у неё, может, воспаление лёгких уже началось.

- Не началось, - спокойно ответила Марина. - Я её заклинаниями уже почти вылечила.

- И правда, - удивился Бобров, на руках у которого мирно посапывала Наташа. - Нормальная у неё температура.

- Допустим, - согласился волшебник. - А запугивать зачем? Я же слышал. Что вы про нас ужасы рассказываете? Никого мы голодом морить не собираемся. Парень правильно рассуждает - ему наши разборки до фонаря - а вы с намёками. Зачем? Чего хотите?

Все замолчали. Сидели на островках сухой травы с равнодушными, отупевшими от усталости лицами. Девочки-колдуньи, некоторые заметно осунувшиеся, тихонько дремали, привалившись друг к другу. Бобров баюкал на руках Наташу. Он замотал её в свою куртку, а она во сне всё время раскрывалась, и Костян терпеливо снова кутал её. Марина возле засохшего дерева свернулась калачиком и из под прикрытых век смотрела на Толика. А он глядел на Николаича и ждал, что он ответит. Но Николаич тоже молчал.

- А вы чего хотите? - спросил тогда Толик у волшебника. Тот, как показалось, удивился вопросу.

- Помочь! - проникновенно ответил волшебник и даже руки к груди прижал. - Вам даже делать ничего не придётся. Вы просто мне не мешайте. Я сам сейчас вас перемещу, кто куда пожелает. Вы девочек куда ведёте? - обратился он к Николаичу. Но за него ответила Марина.

- За болотом есть ещё одна школа, и вы не можете об этом не знать. Как только мы туда доберёмся, в ваше Министерство будет отправлена формальная жалоба на силовое вторжение в магический заповедник и убийство колдуна и его ученицы.

- Вот и прекрасно, - воскликнул волшебник. - Я вас туда сейчас вмиг закину, а то, что же вы - в голоде, в холоде... а там подавайте жалобы сколько захотите. А Толика - домой, к маме. Так ведь, Анатолий? Ты же домой хотел? Ну, будь мужчиной, не меняй принятого решения.

- Положим, решения он никакого ещё не принимал, - начал было Николаич, но Толик его остановил.

- Значит, помочь хотите? - спросил он у волшебника.

- Это мой профессиональный долг, - надменно и, вместе с тем гнусаво, ответил волшебник.

- Очень сильно хотите? - опять спросил у него Толик.

- В рамках служебных обязанностей, - пожал плечами волшебник.

- Значит не очень сильно... ничего, сейчас будет очень.

Толик говорил медленно, как бы одновременно прислушиваясь к себе, к новым ощущениям, которые меняли его изнутри.

- Николаич, я понял. Понял, что я должен... Понял, как захотеть... за него! - выкрикнул он, протянув руку в сторону волшебника.

- Парень, ты чего? - прошептал волшебник. Он пошатнулся.

- Всё ещё хочешь помочь?

- Хочу.

- Но уже сильнее?

- Намного сильнее. Гораздо сильнее. Сил нет... пожалуйста, разрешите мне начать помогать! - голос волшебника задрожал.

- А ты же хочешь хорошо нам помогать?

- Теперь да. Я сначала обмануть хотел, простите меня, - волшебник уже горько плакал, размазывая слёзы и сопли рукавом плаща.

- Ты врал?

- Да. Я бы не смог девочек в школу телепортировать - здесь же зона магии сильная, телепорт не откроешь. Я бы смог тебя забрать.

- Домой?

- Нееет, вот ещё, - он хитро улыбнулся сквозь слёзы. - Меня силой накачивают, чтобы я тебя к Жрецу перенёс.

Окунь с Николаичем переглянулись. Упомянув Жреца, Волшебник сразу весь задрожал, лицо стало красным, а насморк куда-то делся.

- Про Жреца не заставляй говорить, я сразу умру, блок стоит, - быстро сказал он.

- Силы много тебе вкачали? - Толик вплотную подошел к волшебнику. Тот кивнул. - Но телепортировать не можешь?

- Если тебя одного и к Жрецу - могу, девочек в школу не могу, - горестно признался волшебник.

- А дорогу проложить? - неожиданно спросил Окунь.

- Дорогу? Могу! - волшебник оживился, видно было, что идея с дорогой ему очень понравилась.

- Давай, - сказал Толик и присел на корточки в стороне.

- Эх!! - выкрикнул волшебник и взмахнул руками.

Прямо на болото как с неба упало асфальтовое шоссе. Не широкое, но идеально прямое и ровное. Оно на глазах вминалось в податливый грунт, поднимая фонтанчики мутной болотной воды. Девочки-колдуньи вскочили, отпрянули. Марина сделала движение, как будто пытаясь их всех накрыть невидимым покрывалом. Волшебник повернулся к Толику и с трудом произнёс:

- Отпусти.

Толик сделал рукой движение, как бы разрывая нитку, натянутую между ним и волшебником. Волшебник без сил повалился на сырой асфальт.

- Что же ты, парень, делаешь? - прохрипел волшебник. - Ты же не только из меня всё выкачал. Тебе же этого не простят.

Толик молчал. Он продолжал сидеть на корточках, глубоко задумавшись, и, казалось, не замечал ничего вокруг. Николаич подошёл к нему, наклонился, положил руку на плечо.

- Как ты? - спросил он.

- Нормально, - Толик поднялся, стряхивая руку Николаича со своего плеча.

- С этим - что делать будешь? - физрук кивнул на волшебника.

- Ничего. Пускай идёт, откуда пришёл.

- Я как пойду? - запротестовал волшебник. - Я же теперь без силы, я же теперь сгину в болотах этих!

- Ничего, как-нибудь, - жёстко ответил Толик. - Не сдохнешь. А сдохнешь, плакать не будем.

Николаич с удивлением посмотрел на Окуня и сказал:

- Да, быстро ты повзрослел.

- Само как-то получилось, - сказал Толик.

- Нет, если бы, и правда, повзрослел, - подал голос Бобров, который всё это время так и сидел с Наташей на руках, - он бы догадался жратвы наколдовать заодно.

Толик усмехнулся и спросил:

- Костян, а ты сильно кушать хочешь? По-настоящему?