Ах, какой пафос! — насмешливо подумала Нора, но, сама не зная почему, промолчала.

— Ты, совершенно посторонний переводчик, пыталась предотвратить эту аферу. Хотя на самом деле не было там никакой аферы, дарлинг. Правда не было. Обычное коммерческое предложение. Да, достаточно жесткое и непростое, но, повторяю, аферы никакой!

Греки искали подрядчиков на постройку большого комплекса на островах и выбирали среди разных строительных компаний — своих, итальянских, испанских, американских. Наша компания «Хай билдинг» поздновато вскочила на подножку поезда и поэтому располагала только итальянским вариантом оферта. Обычно такая документация всегда бывает на английском, но тут вот получился итальянский. Нужно было очень быстро принять решение, чтобы растолкать остальных конкурентов и самим получить этот очень выгодный заказ.

Кстати, Хэмпшир владеет итальянским, но на бытовом уровне. Его отец возглавлял корпункт одной нашей газеты в Риме, женился на итальянке, и Тони до двенадцати лет рос там. Он рассказывал мне, как ему сначала было трудно учиться в английской школе и все дразнили его за ошибки и акцент. Потом, конечно, это все ушло, но бытовой итальянский, естественно, присутствует.

Так вот, Хэмпшир сразу стал отговаривать меня от этого проекта, пугать жесткими условиями. Но, понятно, мне нужен был письменный перевод документа, чтобы принять окончательное решение. Конечно, Хэмпшир мог бы и сам перевести все, но это же смешно — исполнительному директору тратить время на перевод шестидесяти страниц текста. Обращаться в юридическое агентство переводов мы не стали — там и дороже, и дольше, а, как обычно, заказали перевод у Кармера. Мы с ним сотрудничаем уже достаточно давно, и он никогда не подводил нас, а сверить перевод с оригиналом Тони и сам в состоянии, тем более что время поджимало.

А тут вдруг Кармер присылает в четверг, то есть в тот день, когда он должен был сдать нам работу, перевод только приложения — технической документации, жалобно умоляет продлить срок и клянется, что предъявит перевод первых двадцати страниц — собственно, самого документа — в субботу, не позднее четырех. Я злюсь: во-первых, Кармер никогда не задерживал заказы, а во-вторых, у меня совершенно другие планы на уикенд, я и так его выкроил едва-едва. В ту субботу у моей матери был день рождения, и мы с сыном обещали провести выходные за городом с ней. У меня от первой жены сын, Шон, тоже на юриста учится. Причем мы собирались ехать к бабушке без Глэдис. Моя мать ее на дух не переносит, как и мой сын. И Хэмпшир, кстати, тоже. Так мне, во всяком случае, казалось всегда и, честно говоря, было даже откровенно обидно.

Хэмпшир видит, что я завелся, и говорит:

— Да не переживай, ты, Оскар. Кармер ведь нас впервые за столько лет подвел. Ну, днем позже, днем раньше — велика разница? Мне все равно нужно будет перевод проверить, так что я подъеду в контору к четырем и займусь делом.

— И угробишь уикенд? — говорю я.

— Бизнес не терпит уикендов, не этот первый, не этот последний! — смеется он. — А ты радуй маму и телефонируй мне, если уж очень замучит любопытство. Только имей в виду, я тебе докажу — в этот «Замок Афродиты» нам с тобой лезть не нужно!

В субботу я ему в пятом часу из материного дома звоню:

— Ну что, прислали, Тони?

А он бубнит мне в ответ нечто невразумительное. Насилу из него вытянул, что перевод будет готов только в понедельник утром. Я просто озверел и швырнул трубку.

В общем, ждем понедельника. И действительно — прислали перевод. Хэмпшир приходит ко мне. Перевод же на его имейл прислали, обычно с Кармером общаются сотрудники из его подразделения.

— Либо я, — говорит он, — свихнулся, либо их переводчик полный идиот.

А меня от всей этой волокиты и без того давно трясет. Я беру телефон и спрашиваю:

— Тони, какой у Кармера номер?

Хэмпшир называет и даже не пытается меня унять, потому что и сам весь от злости багровый. Я звоню и разношу этого сопляка Кармера в пух и прах! Тот что-то блеет в ответ, я заявляю, что за такую халтуру я ему платить не собираюсь!

Извини, дарлинг, я ведь тогда не знал, что переводила ты. Хоть в спешке, но добросовестно. Знаю, знаю. Как развивались события дальше, думаю, ты сама представляешь. Но у меня с трудом укладывается в голове, что Хэмпшир и Кармер в сговоре, да и Хэмпшир и Глэдис… До того как ты заподозрила Хэмпшира, я был уверен, что это сделали Глэдис и этот самый смазливый Лео Кармер! Но Хэмпшир… Тони… Не молчи, Нора! Ты уверена, что на пляже был именно он?

Нора вздохнула.

— Знаешь, Оскар, вот сейчас я начала сомневаться. Я ведь не особенно разглядывала его на пляже… Он был с усами и в очках. Голос? Но я ведь разговаривала с ним всего один раз. Я не уверена насчет голоса. Естественно, на пляже был вовсе не Лео. Уж его-то я бы как-нибудь узнала, даже с усами! — Нора усмехнулась, представив усы на розовощекой мордахе Кармера. — Кто-то третий. Кто-то же их нанял? Погоди, Оскар. — Вспомнив физиономию Лео, Нора, естественно, вспомнила о его катастрофе с компьютерами. — А ты, Оскар, случайно не отомстил Кармеру, раз ты не сомневался, что злодей именно он?

— Как я мог отомстить, Норри? У меня пока нет доказательств, чтобы обращаться в полицию.

— Полиция ни при чем. Ты мог отомстить и сам.

— О чем ты? Каким образом?

— Вчера кто-то прислал вирус Кармеру. В «Карме» полетела вся система! Пришел мастер, пыхтит второй день. Лео боится, как бы кто не похозяйничал с его банковским счетом.

— Что?!

— Мастер считает, что это не только вирус, но и хакер, который хочет обанкротить «Карму». Для опытного человека, Оскар, да еще зная банк и номер счета, это не очень сложно. Извини, но мой бывший муж подвязался на данном поприще, и я имею об этом некоторое представление.

Оскар прищурился и скривил губы.

— А уж не сама ли ты это сделала?

— На всякий случай, мы с тобой вчера ни на минуту не расставались! Ты даже не пошел в свою контору!

— Вот видишь, — глаза Оскара улыбались, — на вчерашний день у нас у обоих крепкое алиби!

— Ладно. — Нора тоже улыбнулась в знак примирения. — Но все-таки связь между твоей драгоценной и Кармером отпадает. — И, рассказав Оскару о второй таинственной переводчице с украденной сумочкой, подытожила: — Либо, Оскар, все уж чересчур лихо закручено, если жадный Лео пожертвовал своим агентством ради такого дела.

— Отчего же, — отреагировал Оскар, выслушав историю про «серенькую» дамочку и зоопарк. — Речь идет о восьмизначной цифре.

— Инвестиции в таком размере?!

— Гораздо больше, Нора. Сорок восемь миллионов — это только первое поступление. — Оскар приоткрыл дверцу со своей стороны. — Я на улице покурю?

Нора кивнула. Оскар вышел из машины. А Нора сидела и смотрела на клен. С него неуверенно слетел неведомо откуда взявшийся в июне первый желтый лист и с опаской кружился в воздухе.

— Поехали отсюда, — вернувшись, сказал Оскар и завел мотор. — Глупо двум взрослым людям торчать в чужом дворе. Посидим в каком-нибудь пабе, и ты мне расскажешь все, что знаешь.

— Но я рассказала тебе абсолютно все. — Нора почувствовала вдруг необыкновенную усталость.

— Нет не все. О чем вы говорили с Хэмпширом?

— Сначала он сделал вид, что не узнал меня, и стал грозить судом, как будто я вторая переводчица. Но если, Оскар, я ошибаюсь и на пляже был не Хэмпшир, то он действительно мог подумать так. Потом мы разобрались, я рассказала ему про «серенькую», и он заверил, что ты… — Нора покусала губы, — оплатишь мои услуги за информацию о твоей пропавшей жене. Ну еще и о том, что пропала и жена, и деньги и что ты даже дашь мне премию за эти самые услуги. Что, я не так его поняла?

Оскар пожал плечами, сосредоточившись на дороге.

— И тут мне вдруг показалось, — с усилием продолжила Нора, — что именно его я видела на пляже на Эгине. Я выпалила ему это в лицо, а он стал уверять, что на той неделе был у сестры в Манчестере, предложил позвонить ей по телефону. Я отказалась, убежала. Но не это важно! Главное, что Хэмпшир совершенно не удивился, что я была на эгинском пляже.