Красавец-мужчина среди Женщин-Цветов.

Художник Альфонс Муха. Середина 1890-х годов.

Насмешку вызывали тучные мужчины, мелкие клерки, скромные людишки с такими же унылыми интересами - ведь все они не могли быть героями романтических приключений. Полный, низенький человек в дешёвой визитке, любящий поесть и предаться празднословию, то есть произносящий банальности – антигерой Прекрасной Эпохи. В нём нет никакой загадки. Такого было принято считать «скучным пошляком», ничего не понимающим в искусстве… «Андрей был бы хорош, только он располнел очень, это к нему не идёт»,- констатирует чеховская Ольга. Располнел, опошлился, и - перестал быть интересным.

…В целом, общество ‘Belle époque’ было ориентировано на любование красотой – будь то женские прелести или волшебный цветок, вычурность поэтического слога или дивное сочетание лент на шляпке. Пассивное наблюдение за прекрасным, как способ отвлечься от мысли о социальных потрясениях, о всё большем разобщении людей, о крушении незыблемых идеалов стало для человека ‘Belle époque’ настоящим спасением, той самой соломинкой, за которую хватается утопающий. Эпоха прелестных шляпок, изысканных флаконов, выспренних стихов и бесподобных виньеток, ‘Belle époque’ вывела формулу гармонии: «В человеке всё должно быть прекрасно».Прекрасная Эпоха была жестока в своём желании принимать только красивое, как жесток был Дориан Грей, плоть от плоти своего времени.

Исправление мужских носов - тоже веяние времени.

Взято из этого блога.

Да. ‘Belle époque’ была временем настоящих эстетов, смаковавших каждый момент своей жизни и придававших огромное значение прелестным мелочам. Эти мужчины были законодателями мод и персонажами светской хроники (иной раз, участниками скандалов!), без них не обходилась ни одна премьера и ни одна выставка современных художников. О мужчинах-денди мы и поговорим в следующей Части.

*Примечание. Рассказ Н.Архипова «Лучезарная» цит. по альманаху «Любовь», СПб., 1910, стр.145.

Красавцы Серебряного Века.

Итак, продолжаем наш разговор о мужчинах ‘Belle époque’. Это было время настоящих эстетов, смаковавших каждый момент своей жизни и придававших огромное значение прелестным мелочам. Эти мужчины были законодателями мод и персонажами светской хроники, без них не обходилась ни одна премьера и ни одна выставка современных художников. А иной раз они были персонажами скандальной хроники. Красавцы, модники, эталоны стиля. Таков, был, например, известный парижский бонвиван – граф Робер де Монтескью - Фезенсак(le comte Robert de Montesquiou-Fézensac). Богатство, знатность, внешняя привлекательность, утончённый вкус и любовь к жизни отличали этого человека. Современники называли его «повелителем утончённых запахов» и «профессором красоты». Стройный, даже, можно сказать, худой, брюнет с точёным профилем, Монтескью воплощал эстетический идеал своего времени.

Коллекционер, любитель книг, вин, драгоценностей и ароматов. Историк моды, автор книги о дендизме, О.Вайнштейн отмечает: «Монтескью обладал удивительной способностью притягивать к себе лучшие таланты эпохи. Граф был душой любой компании. У него были преданные поклонники и обожательницы в великосветских кругах, но по-настоящему графа оживлялся среди людей искусства. Он мгновенно отличал людей одарённых и старался помочь им». Среди его друзей были Поль Верлен, Сара Бернар, Марсель Пруст. Монтескью устраивал постановки спектаклей для Иды Рубинштейн и пропагандировал Русские Балеты. Имея солидный капитал, он привык поддерживать деятелей искусства, например, всё того же Поля Верлена.

Робер де Монтескью в юности.

Считается, что граф Робер послужил прототипом главного героя для романа Жориса Гюисманса «Наоборот» - книги, ставшей неким манифестом декаданса конца XIX века. «Он прослыл чудаком и славу эту за собой утвердил, когда стал ходить в белом бархатном костюме с парчовым жилетом и - вместо галстука - с букетом пармских фиалок в вырезе рубашки без воротничка…»,- таково описание молодого герцога дез Эссента, в котором современники явственно угадывали Робера де Монтескью. Жизнь дез Эссента протекает среди цветов, драгоценных камней, изысканных благовоний и…ночных кошмаров – он всеми силами пытается уйти от уродств и дисгармонии современного ему общества. Страх перед веком бездушных машин, перед крушением, казалось бы, незыблемых устоев, дейстивтельно, мучил многих современников Монтескью и Гюисманса.

«Да, уже давно нет ничего здорового. Вино и свобода в наше время дрянны и убоги. И надо уж очень постараться, чтобы убедить себя в том, что верхи общества достойны уважения, а низы - сострадания или помощи»,- говорит герой. И печальный итог: «Боже,- вздохнул дез Эссент. - А ведь это не сон! И придется мне жить в мерзкой суете века!».Де Монтескью скрывался от «мерзкой суеты века», окружая себя роскошью веков былых. Так, он, подобно многим своим современникам, обожал искусство Галантного Века и устраивал блестящие балы в стиле Людовика XIV и Людовика XV. Монтескью скрупулёзно изучал стиль жизни и самые незначительные мелочи, связанные с Золотым Веком французской монархии. В пылу своего увлечения жизнью версальских небожителей, граф даже приобрёл антикварную ванну, некогда принадлежавшую фаворитке Людовика XIV – маркизе де Монтеспан!

Жак Эмиль Бланше. Портрет Робера де Монтескью.

Монтескью был так пленён своими кумирами - королями, что предложил интересный проект – воссоздание версальской жизни времён Короля-Солнце. Для изображения галантных небожителей следовало пригласить самых знаменитых актёров и даже наследников знаменитых родов. Себя он прочил на роль самого Людовика XIV. Затея вызвала иронические комментарии и вовсе не потому, что балы-маскарады и тому подобные развлечения были нонсенсом. Отнюдь. Так, при дворе Николая II в 1903 году был дан грандиозный бал, где все гости танцевали в древнерусских одеяниях. Знаменитый модельер Поль Пуаре, поклонник восточной эстетики, устроил в своих апартаментах ориентальную сказку «1002-я ночь», где сам играл роль падишаха, а его супруга - Дениза Буле - роль любимой одалиски. Гости же представляли восточных владык, гаремных обитательниц и грозную стражу.

Подруга графа - безумная и волшебная маркиза Казати - любила разыгрывать венецианские празднества в духе Гольдони и даже римские оргии времён Нерона. В нашем случае речь зашла вовсе не о реконструкции какого-нибудь праздника эпохи Людовика XIV. Граф де Монтескью задумал «оживить» обитателей двора, чтобы исполнители ролей некоторое время пожили жизнью XVII столетия. Робер де Монтескью не хотел ограничиваться маскарадом, а мечтал побыть в облике короля не один день, да ещё в самом Версале... Это-то и вызвало насмешки, граничащие с осуждением. Затею никто не поддержал и она быстро забылась. Граф продолжал пользоваться славой умного и утончённого человека, мецената, у которого всегда можно было попросить денег на какую-нибудь творческую задумку.