— Привет, — как эхо отозвалась она и тут же углубилась в изучение меню, лежащего перед ней.
— А почему бы нам не заказать все подряд? — предложил кто-то. — Мы можем все поделить и все перепробовать.
После краткого обсуждения план был одобрен и меню составлено.
Ужин прошел в дружеских передачах блюд туда-сюда и дегустации кушаний, сопровождаемой живым обсуждением. За два дня мало кому удалось освоить искусство есть палочками, и когда Эбигейл ловко переложила несколько рисовых шариков с общего блюда к себе на тарелку, Итан заметил:
— А у вас чертовски здорово это получается.
Самому ему потребовалось несколько попыток, чтобы захватить палочками хотя бы один из покрытых соусом кусочков.
— Я дома довольно часто обедала в китайских ресторанах, — ответила она и тут же повернулась к Келси. — А ты хочешь это попробовать?
— С удовольствием, если ты мне положишь, — обрадовалась та, взмахнув своими палочками. — Не знаю, как ты управляешься с этими проклятыми штуковинами…
За столом было очень весело, а иногда и шумно.
— Какая дружная группа, — пробормотал между тем Итан, бросив искоса взгляд на Эбигейл. — Как вам кажется?
— Что? — Она с усилием взглянула на него, и ей показалось, что его глаза темнее обычного.
— Мне кажется, вы избегаете меня, Эбигейл, — проговорил он негромко, но его голос был заглушён взрывом смеха, когда кто-то случайно уронил креветку в свой стакан. — Я сделал что-то не так?
— Я не очень вас понимаю, — ответила Эбигейл, уткнувшись в свою тарелку.
— Нам предстоит пробыть вместе некоторое время. А дружеские отношения могут значительно помочь некоторым вещам. Вчера вечером я подумал…
— Что вы подумали? — перебила она его, пожалуй, более резко, чем сама того желала.
Он смотрел на нее испытующе.
— Я о том поцелуе, — наконец сказал он напрямик. — Должен ли я извиниться?
— В этом нет необходимости, — отрезала Эбигейл. — Едва ли можно считать это настоящим поцелуем.
Напряженная ухмылка появилась на губах Итана.
— Значит, вы обиделись?
— Я не обижаюсь на малознакомых людей.
Его брови изогнулись.
— Ого! Час от часу не легче! — Он оглядел стол. — Знаете, это был просто порыв. Хороший способ закончить вечер, как мне казалось. И…
— И что? — посмотрела она на него с вызовом.
— И… мне хотелось узнать, отвечаете ли вы мне взаимностью. Казалось, что я могу надеяться… Но если я обидел вас, мне очень жаль.
— Я уже забыла об этом, — заверила она его с хорошо разыгранным равнодушием. — Это был абсолютный пустяк. — И, отвернувшись, заговорила с Келси.
Она чувствовала, что Итан закипает, хотя и слышала, как он вежливо отвечает на вопросы Джоан. Ну что ж, с вызовом подумала она, сам напросился — вот и получил, прямо и откровенно. По крайней мере, теперь будет держаться от нее подальше остаток поездки. Единственно, что не давало ей покоя, — это тяжелое неотвязное чувство, словно она совершила что-то глупое и ужасное.
За несколько дней в их туристической группе укрепилась настолько дружеская атмосфера, что можно было подумать, будто все знакомы между собой не один год. Но Эбигейл по-прежнему старалась избегать Итана. Даже во время пятидневной поездки на север Таиланда, в Чиенгмай, где туристы осмотрели потрясающей красоты древнебуддистский монастырь Семи Башен, построенный в XV веке, Эбигейл ни на минуту не отходила от Келси. Итану оставалось только изредка бросать на девушку печально-вопросительные взгляды и довольствоваться обществом Джоан, которая, видимо, по-прежнему не оставляла надежды перевести свои отношения с ним в особое русло. Интересно, насколько она преуспела в этом?
И вот они снова вернулись в Бангкок, усталые, но счастливые от переполнявших их впечатлений.
На следующий день, после обеда, Келси заявила, что намерена немного вздремнуть, и Эбигейл воспользовалась этой возможностью, чтобы погулять в одиночестве.
Прогуливаясь по набережной и разглядывая разношерстную толпу, Эбигейл устала и, остановившись, оперлась о барьер.
Кто-то подошел и встал рядом. Она словно кожей почувствовала, что это был Итан.
— Ну разве это не глупо? — вкрадчиво спросил он.
— Что именно?.. — Она опустила руку, но не повернулась к нему.
— Не разговаривать, — сказал Итан. — Вы избегаете меня при всякой возможности.
— На самом деле было не так уж много возможностей…
Слово «к счастью» невысказанным повисло в воздухе между ними.
Его рука сжалась на перилах рядом с ее рукой. Неожиданно он рассмеялся. Расхохотался заразительно, запрокинув голову в неподдельном веселье. Наблюдая за ним, она почувствовала, как что-то сжало ее сердце, и закусила губу, не желая признать, что было причиной этого.
Глаза его все еще смеялись, когда он посмотрел на нее, качая головой.
— Получается, что вы никогда не упускаете возможности избегать меня. Очень забавно получается. А вы знаете, почему я все время заговариваю об этом?
— Понятия не имею. — Эбигейл выпрямилась и, отойдя от перил, повернулась, чтобы возобновить прогулку.
— Я в это не верю. — Он зашагал рядом с ней. — Ведь вы производите впечатление умной женщины.
— Благодарю вас. Но к чему вы это говорите?
— Разве я похож на человека, который бьется головой о стену шутки ради?
— Раз уж вы спрашиваете… — Эбигейл из деликатности замолчала, остановившись, чтобы посмотреть на разложенный на лотке речной жемчуг. Итан встал рядом, полуобернувшись к ней.
Продавец с готовностью заулыбался Эбигейл.
— Хэллё, хэллё! Настоячий земчуг, осень класивый.
— Очень красивый, — подтвердила она, подняв нить с маленькими, продолговатой формы бусинами.
Итан не отходил от нее.
— Вы хотите, чтобы я объяснился? — спросил он.
— А у вас получится? — холодно осведомилась Эбигейл.
— Дёсево. Земчуг класивый, — настойчиво затараторил продавец, когда Эбигейл положила бусы на место.
— В самом деле, — подтвердил Итан, бросив на него короткий взгляд. И понизив голос, шепнул Эбигейл: — Я нахожу вас безумно привлекательной и хочу провести с вами время. Как видите, я открыто говорю об этом.
— Всего тлидцать долларов, — воззвал продавец и добавил после паузы: — Двадцать пять, о'кей?
— Извините, но меня это не интересует, — сказала Эбигейл.
— Двадцать! Белите! — крикнул торговец, когда она двинулась прочь. Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Не интересует? — тихо повторил Итан. — Но ведь вам понравилось.
Да. Но я передумала.
— И все-таки я не теряю надежды. — В его голосе послышался смешок.
— Я говорила о жемчуге.
— А я нет, и вы это знаете.
Эбигейл посмотрела на него, готовая бросить колкий ответ, дав ему раз и навсегда понять, что она хочет только одного — чтобы он оставил ее в покое. С любым другим мужчиной это было бы нетрудно. Она бы вежливо, но твердо и недвусмысленно заявила, стараясь не задеть его самолюбия, что его ухаживания не будут приняты благосклонно.
Но когда она встретилась взглядом с Итаном, слова замерли у нее на устах. Сейчас он выглядел вполне серьезным, и она не могла отвести взгляда от блестящей янтарной глубины его глаз. Эбигейл почувствовала, как ее собственные глаза широко раскрылись.
Он остановился, преградив ей дорогу и не обращая внимания на идущих мимо людей.
— Так в чем же дело? — решительно спросил он. — Вы ведь незамужем, так ведь? Или у вас есть кто-то там, дома? А может, кто-то причинил вам зло, и теперь вы боитесь снова сделать шаг в неизвестность?
— Ничего подобного. — Она с усилием постаралась взять себя в руки и говорить спокойно, беспристрастно, точно речь шла не о ней. Может, стоит сказать, что у нее есть жених, что она помолвлена? Но инстинкт подсказывал ей, что это не будет иметь никакого значения. — Я очень польщена, разумеется, но… — Она пожала плечами. — Больше я ничего не могу вам сказать.