Пол под незнакомцем вспыхнул восьмью яркими искрами, образовав многоугольник. Враг, было, дёрнулся, но его засосало в ловушку. Равно как и меня.

Хитрое плетение ловушки-клетки не давало возможности пользоваться колдовством. Мы оказались заперты на клочке пространства чуть больше метра в диаметре.

– Г-ррр! – услышал я из-под капюшона. – До чего ж я ненавижу колдунов!!!

Странно, голос показался знакомым.

Воспользовавшись моим замешательством, противник резко ударил меня в висок. Вспомнить, где я слышал этот голос, мне так и не удалось.

6

– Знаешь, Димка, – руки отца были большими и чуть влажными. – В жизни главное что?

– Сила, – хлюпал я разбитым носом.

В детском саду мы подрались с одним мальчишкой. Я зарядил ему в глаз, а он мне в нос. Потом нас растащили воспитатели. Вызвали родителей. Поставили по разным углам.

Дома отец наказывать меня не стал. Мальчишки без драки, что ёлка без иголок. По его мнению, я правильно дал отпор.

Он усадил меня на высокий деревянный стул.

Кухня у нас была маленькая. Мы с родителями едва ли помещались втроём за столом. Но сейчас отец сел напротив меня.

– Нет, сын, – произнёс он. – Сила – это уже не главное. Главное, как и куда ты эту силу применяешь. Ты вот в глаз ему дал. А мог бы и покалечить.

– А ещё, – сказала зашедшая на кухню мама, – Ты мог не драться.

– Как не драться? – удивился я и засопел ещё сильнее. – Он меня дураком назвал!

– Он назвал, а ты доказал.

– Как? Я его за дело побил! Будет знать, как меня обзывать!

– Он тебя только бояться будет. А про себя, всё равно, дураком обзывать.

– Тогда я его ещё раз побью!

– Я запрещаю тебе, Дмитрий! – грозно воскликнула мама. – Ты не будешь драться по пустякам! Понял?!

– Что ты взъелась? – вскинулся отец. – Мальчишка так растёт. Ну, подрался, и что? Повзрослеет, мы его в спортивную секцию определим. Куда ж малышу энергию девать?!

– Пусть пока слабых избивает, по-твоему? – и уже мне. – Я запрещаю тебе драться с теми, кто тебя обзывает. Не позорься.

– Но… – я запротестовал, но мама перебила.

– Вырастешь, поймёшь. Сила – не главное. Главное – ум! Попробуй подумать, почему тебя дураком назвали, и как это изменить…

Это воспоминание было из такого далёкого детства, что я даже сомневался, а не сон ли. Тогда родители были вместе. О разводе никто из них не говорил.

Отец всегда меня поддерживал. А мама читала нотации. Как хорошо, что всё это осталось в прошлом.

В чувство меня привели несильным тычком под рёбра. Не больно. Скорее, обидно и непонятно.

Так, где это я? Вспомнил. Я вместе с незваным гостем угодил в собственную ловушку. Теперь мы оба пленники моего колдовства. Замечательно.

А! Этот гад меня ещё и вырубить сумел.

Я резко сел, подогнув под себя ноги.

– Сейчас я кому-то…

Договорить я не успел, ибо меня перебили:

– Расскажешь, как выбраться из этой гадости.

Нет, ну точно! Знакомый голос. Только хрипловатый какой-то. Мой недруг простужен?

Выжидая, пока в голове стихнут колокола, я сидел, с минуту не двигаясь. Нет, сотрясение не заработал. Уже хорошо. А почему это мой гость не спешит нападать снова? То, что удар у него хороший, я выяснил.

Я поднял голову на фигуру в куртке. Глаза в темноте видели плохо. Свет не включишь. Заклинание не сотворишь. Не везёт.

– Тебе какого хрена в моей квартире понадобилось? – процедил я, потирая ноющий висок.

– Да так… – сухо ответили сверху. – Заблудилась.

– Заблуди… лась?

Мой враг – женщина? А по голосу и не скажешь. Хриплый какой-то.

Это что, я дрался с женщиной? Я? С женщиной? Какой позор на мою гордость. В детстве в меня очень хорошо вбили одно правило: девочек, девушек, женщин и старух бить нельзя. Ни в коем случае. Даже если это дочь самого страшного из демонов Ада.

– Ты идиот? Или я слишком сильно тебя приложила?

– Кто ты вообще такая?! – разъярился я. – Вламываешься в мою квартиру, пытаешься меня убить!

– А ты со своим дружком меня вообще убил! Да я тебя с лица Мироздания стереть готова, не то, что пнуть пару раз! – гость… гостья тоже разошлась не на шутку.

– Я тебя впервые вижу, психопатка!

– Сам ты психопат! Колдун вшивый!

– Да из тебя тоже колдунья так себе!

– Обрадовал! Мне ваши заклинанья вот уже где! – она провела пальцем над головой. – Силу приручили, а пользуетесь ею, как макаки! Гомодрил!

– Кто? – не понял я.

– Ты, говорю, гомодрил недобитый!

– Слушай, леди, – на меня накатил холодный гнев. – Или ты сейчас же рассказываешь, что ты тут забыла. Или будет хуже!

– Ах, так? Ладно! – она прокашлялась, от чего голос стал намного чище. – Как там моя подруга поживает? Не обижаешь Таню, Кощей Бессмертный?

Спиной я даже через теплую зимнюю одежду почувствовал холод стены ловушки.

– Роксана?

– Нет, мама римская! – Выплюнула она.

Передо мной на расстоянии всего лишь вытянутой руки стоял мой враг. Пожалуй, самый злейший за последнее время. Ангел. Та, которую я так жаждал придушить собственными руками! И чихать на вдолбленные в детстве моральные устои. На ангелов они не распространяются!

Пальцы невольно сжались. Я подался вперёд, но тут же взял себя в руки.

Хотелось бы её убить. Пока она передо мной. Пока её не защищает особая магия бессмертных…

Не выйдет. Даже без своей силы ангел остаётся ангелом. Бессмертным. Убить их, как показывает практика, можно только при определённых обстоятельствах, коих сейчас нет.

Но почему она бездействует? Я ведь тоже сейчас не колдун… Боится? Простой страх перед сильным мужчиной? Хотелось бы верить, но я себе не льстил.

– Повторю, ангел, зачем ты ко мне явилась?

Она явно хотела сказать что-то колкое, но вздохнула и села на пол, обняв колени. Потом сняла капюшон и чуть расстегнула куртку.

– Я тебя искала, колдун, – ответила она.

– Нашла. Что дальше?

– Честно говоря, я хотела тебя убить.

– Это можно считать чистосердечным признанием? – Съязвил я.

– Как хочешь. Хоть божественным откровением.

– И чего ж не убила?

– От тебя живого толку больше. Рассказывай, хмырь. Что ты с Таней сделал, не отпускаешь от себя ни на шаг?

– С чего ты взяла, что она со мной? – я окинул взглядом тёмную комнату, на выходе из которой мы сидели. Ни одного источника света, кроме единичных светлых пятнышек окон соседнего дома. Как отсюда выбираться?

– Я видела вас, – пояснила ангел. – Вместе. Танька по-прежнему не помнит, что ты с ней сделал?

– А зачем ей помнить? – спросил я. – Зачем ей такая травма?

– Вот оно что, – рассмеялась она. – Боишься за её душевное равновесие… Ну ты и ха-а-ам! А за здоровье своё физическое не боишься? Когда она узнает, а она узнает, я позабочусь, на тебе места живого не будет.

– Интересно, – ядовито сказал я. – Кто ж тебя живой отсюда выпустит? Ты бы о себе побеспокоилась, бескрылая.

– Думаешь, сможешь меня убить, недопапюс[6]?! – в её словах тоже яда было на четверых.

Мы напоминали двух кобр, закрытых в одной клетке. Постоянно шипели, огрызались, выискивали момент для укуса. Только оба понимали, что этот самый момент упущен после того, как мы оказались заперты в одной ловушке.

– Смогу, – уверенно кивнул я, вспоминая недавнее прошлое и сделку с Боргезовым.

– Самоуверенный болван.

– Посмотрим, – сообщил я, опуская воротник свитера. Становилось жарко. Судя по всему, не мне одному. Бессмертная до конца расстегнула куртку и сняла перчатки.

– А что за зверюгу ты притащила к моим окнам? – не к месту вспомнил я.

– Завидно? – сощурилась ангел.

– Думаю, какую б отраву подсыпать. От змей или всё ж от крыс?