– Тань, – Крисп повертел свою чашку в руках. – Откуда ты берёшь свои пророчества? Может, это хоть как-то прольёт свет.

– Я совсем недавно открыла в себе этот дар. Это как видения. Ты словно отключаешься от реальности и видишь картинки. Но они размыты.

– То есть, ты только изображение видишь. А слова откуда?

– Не знаю, – Таня посмотрела вверх, будто надеясь найти ответ на потолке, украшенном лепниной. – Это как песня. Вдохновение. Мне хочется говорить определённые слова, я и говорю.

– Озарение, – буркнула я, немного обидевшись, что меня позабыли.

– Точно! – воскликнула подруга. – Озарение! И длится оно секунды.

– Делать-то что будем? – я оторвала глаза от чашки.

– Сможешь позвать небесных? – спросил Крисп, наклонив немного голову.

– Позвать смогу. Не уверена, что придут сразу.

– Тогда зови. Надо им обо всём рассказать. Как только появится Грегор, ему тоже сообщим.

Закрыв глаза, я откинулась на спинку стула. Голова стала побаливать от недосыпа, от перенапряжения. Здесь, в светлой, уютной кухне, казалось, ничто угрожать не может. Рядом со мной моя подруга. Она сильная колдунья, пусть ещё и неопытная. Крисп тоже не слабак. Но волнение из души никуда не девалось. Противным слизняком ворочалась мысль, что не-людь может появиться в любой момент. А мы фактически беспомощны.

Я тихонько позвала Вёрса и Кирану, вспомнив их мягкую обволакивающую силу. Такую родную и непонятную одновременно.

Вопреки всем ожиданиям, небесные появились мгновенно. Озабоченные и озадаченные.

– Что случилось? – сразу задал вопрос крайне серьёзный Вёрс. Его серо-зелёные глаза быстро обежали каждого из нас. Судя по его сдвинувшимся бровям, то, что он увидел, ему не понравилось.

– Рассказывайте, – Кира не стала буравить нас взглядом, а просто пригладив свои рыжие волосы, прислонилась спиной к холодильнику.

Мы втроём переглянулись. Ещё раз рассказывать о случившемся я не хотела. Снова переживать в уме этот страх… бессилие.

Крисп разговорчивостью не отличался. Поэтому о событиях уходящей ночи пришлось поведать Татьяне. Она не скупилась на подробности. Всё расписала в ярких красках и даже полутонах. Я бы лучше не смогла.

Ангелы призадумались. Потом Кирана подтвердила, что гостем был именно первый. Вернее, его часть, фантом. С пророчеством нашей колдуньи было посложнее. Даже, несмотря на то, что Вёрс знал о моей жизни порою даже больше меня, для него эта загадка оказалась трудноватой. Однако, подумав, он заявил.

– Я знаю, о каких четырёх звёздах идёт речь.

– Те четыре, что освещают путь? – уточнила Таня.

– Да. Это колдуны твоего Круга, Танюш.

– Нас пятеро.

– Клода в расчёт не берём.

– Если так рассуждать, то Мира нам тоже не помощница. Про Димку я вообще молчу, – Таня скривилась так, будто съела таракана, не иначе. – Ты ошибаешься, Вёрс.

– Ничуть, – загадочно улыбнулся мой наставник. – Поживёте – увидите. Только не подгоняйте события.

– Всё равно, это не реально. Даже смешно, – фыркнула колдунья.

– А что с бездной под ногами? – задала вопрос я.

Небесные переглянулись.

– По-моему, – я развернулась так, чтобы видеть их обоих, – вы знаете.

Они снова обменялись взглядами. Вёрс промолчал, а Кирана нехотя произнесла:

– Мы знаем многое, но далеко не всё. Когда эта цивилизация была совсем-совсем юной (и я не была ангелом), от нашего народа вашему досталась легенда. Сказка.

– Что за сказка? – Крисп тоже с интересом поглядывал то на Вёрса, то на Киру.

– Когда Творец создал эту вселенную, он понял, что есть в ней один изъян. Слишком легко нарушить равновесие между Хаосом и Порядком. Любой, кто пожелает, сделает это без труда. И тогда боги, те, что помладше, и совсем тогда юные ангелы, предложили Творцу создать ещё один мир, который бы прятался под всей вселенной. Творец создал его и назвал Бездной. Но Бездна – не Ад. Там не переплавляются души. В тот мир попадает разный мусор, который может нарушить гармонию Хаоса и Порядка. Мусор – это яркие мысли, эмоции, чувства, ведущие к разрушению. Такие, как гнев, обида, зависть.

– Чтобы мусора не накопилось много, и он не прорвался бы в остальные миры вселенной, – продолжил Вёрс, когда Кирана замолчала, – Творец создал существ, которые бы поедали мусор. Это были довольно примитивные существа. Но мусора становилось больше, и «мусорщики» тоже росли.

– Некоторые считают, – подхватила Кира, – что не-люди, а точнее первые– это те самые мусорщики.

– Не-е-ет! – возразила Таня. – Знаете, Боргезов не похож на мусорщика.

– Так ведь никто и не настаивает на том, что это именно они. Не-людей много. Гораздо больше, чем вы думаете, – серьёзная до невозможности Кира – это непривычно, мягко говоря. – Среди них места всем хватит: и мусорщикам, и визитёрам из далёких миров и ещё много кому.

– Вернёмся к бездне, – я подправила русло нашего разговора. – Думаете, бездна из Таниного видения – это Бездна из вашего рассказа?

– Возможно, – нехотя отозвалась Кирана.

– Тогда наш Боргезов всё же – мусорщик?

– Пф… – скептически выдала Таня. – Ксан, ты не видела эту лощёную морду. Он тянет на кого угодно, но не на мусорщика. Не представляю его перерабатывающим какие-то плохие эмоции.

– А может, – тихо предположил Крисп, – есть опасность тебе туда упасть? Ведь «танец страшен», как сказала наша пророчица.

Мы втроём уставились на ангелов. Те промолчали.

– Значит, такая возможность имеется, – подвела итог я.

Неприятно, знаете ли. Совсем не хочется попадать на свалку вселенной. Это как-то не вяжется с моими планами на ближайшие несколько лет.

Вообще, если посмотреть на мою жизнь бессмертной, то она началась крайне плохо. Сразу, как только я обрела силу, у меня оттяпали ровно её половину. Не прошло и полугода, как меня чуть не убили, сначала основательно откачав крови. Благодаря чему я сейчас абсолютно без сил. И когда они восстановятся, я не знаю. Теперь ещё одна новость. Я, оказывается, могу выпасть из вселенной, угодив прямиком на свалку. Что за невезенье!

Моё запястье сжали. От неожиданности, я потеряла нить мрачных рассуждений и уставилась на горячую чужую руку. Она принадлежала Криспу. Англичанин поднял сапфирово-синие серьёзные глаза.

– Этого не произойдет. – Тихо, проговаривая каждое слово, вымолвил Крисп. – Верь.

Я кивнула, а он убрал руку. Мне почему-то захотелось, чтобы он вернул её обратно. Но, испугавшись, сама не знаю чего, я только натянула рукава пижамы до самых пальцев.

Ангелы ушли на рассвете, пообещав, что явятся к нам по первому зову. Наша троица, так объединённая сегодняшней ночью, перекочевала в просторную комнату на первом этаже с бежевым мягким ковролином, телевизором и удобным диваном. На этом самом диване под монотонный бубнёж телеведущей мы и уснули. Втроём. Мы с Таней по бокам, Криспиан, приобняв обеих, по центру.

3

Время перевалило за полдень, когда мы с Криспом вышли в подмёрзлое, обдуваемое всеми ветрами поле. Даже не поле, пустырь! На несколько километров людей не найдёшь. Яркое, но всё ещё холодное солнце, светило с чистых прозрачных небес. Смотреть вверх было больно. А посмотреть было на что.

Синюю глубину неба заволокла дымка, перешедшая в рябь. Сродни ряби на воде, когда появляется слабый ветерок. Из этой почти иллюзорной картины, как по невиданному волшебству, вылетели две виверны: тёмно-зелёная и серебристая. Они пронеслись над нами, сделали круг и, обдав нас ветром от работы огромных крыльев, опустились на землю.

– Смелая! – я всё ещё чувствовала жуткую слабость. Поэтому навстречу ко мне кинулась серебристая виверна, а не я к ней. Распластавшись по её морде, я чмокнула её между глаз. На самом деле мне хотелось обнять её, но размеры зверя не позволяли.

Виверна заурчала. Хоть и звучало это страшно, так Смелая проявляла свою радость и удовольствие от встречи со мной. «Я тоже соскучилась», примерно так можно было перевести её поведение.