Скоро я задремал, и мне привиделись какие-то отрывочные сцены: огни, камни, таинственные надписи… Потом на меня надвинулась тень, сошедшая со стены, и я… проснулся.

Я вышел из палатки, огляделся. Остальные ещё спали и нескоро должны были проснуться, судя по количеству выпитого вчера спиртного. Разбросанные банки и бутылки изгадили и без того унылый пейзаж.

Я прошёлся по лагерю, сделал несколько фотографий. Как скучно! А пустыня манила к себе, зазывала утренними песнями барханов… Конечно, куратор предупреждал, чтобы мы никуда не уходили из лагеря, но… я всё-таки решил немного побродить вокруг, пока остальные не проснулись и не испортили впечатление от этого удивительного утра. Почему удивительного? Не знаю, но я испытывал какой-то внутренний подъём.

Я перекинул рюкзак через плечо, помня предостережение отца, и, как зачарованный, побрёл вперёд. Ошибочно полагать, что пустыня мертва: по песку бегали какие-то жуки и сороконожки, я даже заметил змеиный след (стоит быть осторожнее: наверняка здешние змеи ядовиты) и быстро удравшую от меня ящерку с длиннющим хвостом.

На песчаных холмиках грелись скорпионы. Я сфотографировал их, стараясь держаться от них подальше, и забрал левее: мне захотелось снять пустыню с этого ракурса.

Я посмотрел в объектив и замер. Какой странный ландшафт… Что-то бесконечно знакомое и одновременно неизвестное. Я взглянул уже поверх объектива. Песок в этой стороне лежал волнами. Я невольно вскрикнул, схватился за медальон, висевший у меня на шее. Как похоже это место на выгравированный рисунок! Да не просто похоже — один в один! Такая же правильная синусоида… А вдруг там и вправду есть пирамида? Сердце застучало в висках. Я быстро пошёл вперёд, по щиколотку утопая в песке и более не заботясь о змеях или скорпионах, всё разом вылетело из головы!

Солнце уже взошло, с каждой минутой становилось всё жарче. Чувства притупились, сконцентрироваться было всё сложнее, мозг поддался жаре и плавился бессмысленными обрывочными мыслями. Возможно, от жары мне привиделось, но только там впереди, прямо среди барханных изломов, что-то лежало… что-то белое. Вряд ли это могло быть отблеском солнца: песок не может так блестеть.

Я бросился вперёд, забывая обо всём на свете. А может, это оно и есть — моя первая археологическая находка?! Но вдруг я почувствовал, что песок под ногами оседает и проваливается. Зыбучие пески?! Я и глазом не успел моргнуть, как оказался в воронке и потерял сознание от ужаса.

Я открыл глаза или подумал, что открыл: было так темно, что и не поймёшь. Пощупал вокруг себя руками, пальцы ощутили что-то твёрдое и холодное. Поднял голову и первым делом проверил очки (на месте!), потом вытянул руку вверх, пытаясь нащупать что-нибудь и ничего не находя, и осторожно встал на четвереньки, а потом и во весь рост. С большой долей вероятности можно было сказать, что под ногами камень (или каменистая почва), а вокруг достаточно свободное пространство. Я пошарил рукой перед собой и ничего не нашёл, пошарил слева — и обнаружил стену.

Будто крот… Точно, у меня же есть фонарик! Ещё бы найти его в этой кромешной тьме… Я похлопал по себе руками, нашёл его и включил. Узкий луч беловатого света ударил в темноту, затерялся и рассеялся в ней метров через пять. Какой-то тоннель? Я перевёл луч влево и, вздрогнув, выронил фонарик. Он подскочил, покатился и замигал, неровными вспышками освещая стену. Да, это была стена, как я правильно предположил вначале, но — какая! Луч высветил её основание, испещрённое ровными рядами иероглифов. Иероглифы?!

«Что это?» — мелькнула в мозгу испуганная мысль.

Я подхватил фонарик и покрутил им в разные стороны. Впереди длинный, узкий проход, теряющийся в темноте, слева и справа монолитные стены, потолка не видно, под ногами каменные плиты… Я боялся верить своим глазам, а ещё больше боялся подумать, где я.

Фонарик всё время чах, приходилось стучать по нему, чтобы заставить его светить ровно. Долго не продержится, да от него всё равно мало толку: с таким слабым светом опасно и полшага в сторону сделать! Чёрт его знает, что там впереди. Я опять пошарил фонариком и обнаружил на стене факел, от него разило смоляным духом. Вот и зажигалка пригодилась! Я поднёс её к факелу, щёлкнул по кремню и… произошла удивительная вещь: факел затрещал, зачадил, зафыркал беловатыми искрами, потом загорелся, освещая клочок стены золотистым пятном света… и эти искры вдруг разбежались в разные стороны по стенам, вспыхивая тут и там яркими всполохами других факелов. И скоро вся стена, насколько хватало глаз, осветилась.

Великолепное и ужасающее зрелище, невероятное, но реальное… Реальное ли? Я завертел головой, не зная, куда прежде смотреть. Повсюду на стенах (золотых стенах!) были иероглифические тексты, перемежающиеся с изображениями древнеегипетских богов и картушами.

Я в пирамиде?! По спине пробежал холодок. Несомненно, я провалился в зыбучий песок и попал в эту пирамиду или другое подземное сооружение. Если так, то мне крышка: я заперт здесь, под землёй, и меня не найдут, потому что о существовании этого места никому не известно. Какая ирония: я открыл пирамиду, но никто никогда об этом не узнает!

Ноги у меня подкосились, я рухнул на пол, обхватил голову руками. Пропал!

Впрочем, отчаянию я недолго предавался. Спасибо тебе, дорогое Мироздание, что создало меня именно таким — повёрнутым на египтологии ботаном! Мысли закопошились в голове и выдернули нужную информацию из долговременной памяти: в египетских пирамидах больше одного входа-выхода, всегда делали запасные, потайные тоннели. А раз так — вполне вероятно, что у меня есть шанс выбраться отсюда, нужно лишь отыскать один из этих ходов. Я вскочил, окрылённый надеждой.

А раз появилась надежда, можно и фотографии сделать… много фотографий! Я запрыгал возле стен, то и дело щёлкая фотоаппаратом. Какой ракурс! Да, отличный кадр… и ещё один… и этот тоже… Вот оно, открытие! Могила неизвестного фараона, не тронутая, не разграбленная арабами… Да я стану самым известным археологом XXI века! Если выберусь, конечно.

Помня о том, что пирамиды могут быть коварны, я пошёл вперёд осторожно, то и дело останавливаясь и тщательно разглядывая каждую неровность под ногами. Стояла полная тишина, я чётко слышал своё дыхание и даже сердцебиение. Было душно, но пока терпимо. Вот только воздух имел особенный привкус, вероятно, из-за чадящих факелов. В горле сохло и не слишком приятно скреблось, я глотнул немного воды из бутылки, помня о том, что нужно экономить, если не хочу умереть от жажды.

Путь мне пересекла черта в плите, где-то дюймов пять шириной, я остановился. А что, если ловушка? Уж слишком ровно выведена та полоса, точно не природное образование! Я присмотрелся и увидел, что впереди плита похожа на шахматную доску: правильной формы квадраты, на каждой клетке — по иероглифу. Я озадаченно потёр лоб. Остановиться я не могу, на кону моя собственная жизнь: я непременно должен отыскать выход! Но как идти дальше? Ведь неспроста же разделили эту каменную плиту на клетки? Наступишь не туда и — прощай, родители! А как узнать куда? Должна быть какая-то система…

Я стал лихорадочно вспоминать, не попадалось ли мне что-то подобное в книгах по египтологии, но ничего похожего припомнить не смог. Если рассуждать логически, то иероглифы должны складываться в какую-нибудь надпись. Но вот в какую? Я вытянул шею и стал разглядывать клетки. Если я всё понял правильно, тут были имена египетских богов, многие из которых повторялись.

— Будем действовать по принципу иерархии… Проверка знаний, да, Винни? Вот и выясним, что ты знаешь… — пробормотал я, пытаясь себя приободрить, но вместо этого чувствуя нервные покалывания в животе.

Верховным богом Древнего Египта был Амон-Ра, во всяком случае так считали египтологи. Ладно, рискну. Я шагнул на клетку с изображением Амон-Ра, и в это же мгновение раздался скрежет — две соседние клетки опустились, слева и справа теперь была бездонная пропасть, а сзади поднялись острые каменные зубцы. Теперь я мог идти только вперёд.