Она подняла один из своих полных стаканчиков и, пригубив, подала Шомоши.

— Прошу! Мне кажется, сейчас наши чувства одинаковы.

— Колоссаль! — Шомоши демонстративно нашел место, где стекла касались губы Терезы, и выпил залпом. — Еще!

— Согласна! — Тереза пригубила второй стаканчик.

— Еще! — Шомоши точно так же допил третий стаканчик и по-бычьи повернулся к поручику. — У тебя есть претензии, Стефан?

— Нет! — в свою очередь изображая пьяного, поручик тоже качнулся и заявил: — Это ее право!

— Молодец! Ценю!

Шомоши с трудом поднялся.

— Друзья, едем! Я отвезу вас просто домой! И пусть пан граф меня подождет…

Поддерживаемый с двух сторон Терезой и Яном, Шомоши дошел до автомобиля, влез за руль и закричал:

— Стефан! Крути ручку!

— Сейчас! — поручик прикрыл дверцу водителя и, одновременно нагнувшись, перекрыл топливный кран, к которому присмотрелся, еще когда помогал заправлять автомобиль.

Двигатель заработал сразу, и поручик едва успел заскочить в авто, где уже умостилась Тереза. Вконец опьяневший Шомоши рывком сдвинул машину с места. Однако, несмотря на свое состояние, он правил неплохо и, глядя прямо перед собой, все увеличивал и увеличивал скорость. Неожиданно, когда они отъехали довольно далеко от корчмы, двигатель начал давать перебои и наконец остановился совсем.

С минуту Шомоши молча сидел за рулем, не в состоянии понять, что случилось, потом кое-как выбрался из машины и хотел было открыть капот, но медленно сполз на землю у переднего колеса.

— Сейчас… Сейчас все будет в порядке… — пьяно бормотал он, но вместо того чтобы встать, привалился щекой к шине и захрапел.

— А ну помоги! — позвал Терезу поручик и с ее помощью затащил уснувшего Шомоши на заднее сиденье.

— И что же теперь будет? — заволновалась Тереза.

— Ничего не будет! — поручик натянул на голову украшенный очками картуз Шомоши. — Садись, едем!

— Янчику, а ты что, умеешь? — удивилась Тереза.

Не отвечая, поручик открыл кран, подождал, пока горючее заполнит систему, и запустил двигатель. Потом сел за руль, оглянулся на Шомоши, храпевшего на заднем сиденье, посмотрел на примостившуюся рядом Терезу и легко сдвинул автомобиль с места…

Уже под вечер желтый автомобиль, миновав с пяток ухоженных селений, проехал через небольшой лесок. Впереди маячили покрытые густым лесом горы, дорога становилась все круче, на каждом повороте машину заносило, но поручик и не думал снижать скорость. Наконец, после очередного головоломного поворота, когда автомобиль уже достиг густого горного леса, Тереза не выдержала и попросила:

— Янчику, давай потише! Зачем так быстро? Разобьемся…

Не спуская глаз с дороги, поручик на той же скорости проскочил версту, потом еще раз заставил авто ревануть двигателем и только после этого, уменьшая ход, улыбнулся Терезе.

— Глянь-ка, как там наш друг, не просыпается?

Девушка обернулась и увидела, что Шомоши, который за время гонки сполз на пол, возится там и начинает что-то бормотать.

— Вроде того… — Тереза посмотрела на Яна.

— Так, уже время. Да и нам тоже… Бензин заканчивается.

Поручик углядел подходящее место и, снизив ход до предела, осторожно въехал правым колесом в придорожную канаву. Потом помог Терезе выбраться из завалившегося набок автомобиля, и они вдвоем затащили все еще не проснувшегося Шомоши на шоферское место.

— Ну, Тибор, спасибо тебе, — поручик напялил картуз с очками на голову Шомоши, сунул ему в карман деньги и обратился к Терезе: — А сейчас быстро отсюда…

Тереза с готовностью подхватила узелок с их вещами и, внезапно растерявшись, начала оглядываться по сторонам.

— А куда же идти, Янчику?

— Пока через лес… Там еще одна дорога должна быть.

Поручик уверенно сошел с наезженной колеи, высмотрел едва заметную тропку, которая шла в нужном направлении, и решительно зашагал. Тереза покорно пошла следом, но когда они достаточно углубились в чащу, спросила:

— А Шомоши… Как он?

— Что, таки понравился верзила? — пошутил поручик и подмигнул девушке.

— Скажешь еще, — усмехнулась Тереза и добавила: — Мне пьянчужки не нравятся. Просто подумала, что с ним будет?

— А ничего не будет. Проспится и назад поедет. Бензину я ему немного оставил, деньги у него есть. Пусть катится к своему графу. К тому же, я полагаю, про свое путешествие он вряд ли проболтается.

— А мы с тобою, Янчику, другой дорогой, куда?

— Как куда? К тебе, во Львов… Хочу посмотреть где там моя невеста живет.

— Ой, Янчику, ты снова шутишь! — радостно рассмеявшаяся Тереза внезапно оборвала смех. — А как же…

— Оставь, это уже мое дело…

— А может, ты его совсем бросишь, Янчику?

Упоминание про Львов повернуло мысли Терезы совсем в другую сторону, и она даже приостановилась.

— Ну, зачем тебе они? Да еще после всего, что было…

— А может, и правда, бросить? — поручик испытывающе посмотрел на Терезу.

— Кидай, Янчику, заради бога кидай, а то я как звать-то тебя не знаю… Чи то Ян, чи Мацей, чи той Стефан?

— Ну тут уж дудки, — засмеялся поручик. — Между прочим, ты у меня — тоже штучка… И Мария, и Тереза, разве не так?

— Ой, Янчику, ты все шутишь!

Девушка вздохнула и, посмотрев на Яна, как на клад, который не только отправится с ней в родной город, а может статься, и останется там у нее, начала рассуждать вслух:

— Я вот думаю, как нам лучше до Львова ехать. Дома, надеюсь, нам лучше будет! Только я точно не знаю, как отсюда выбраться…

— Не горюй, милая, выберемся! Где-нибудь в селе подводу наймем. По дороге киптарики — овчины гуцульские, что на плечи набрасывают, себе купим. Хочешь киптарик?

— Вот тебе и на! Киптарик ему захотелось! Нам надо перевал переезжать, чтоб до Львова добраться!

— Конечно, надо, — с усмешкой согласился поручик. — Вот купим киптарики и пойдем себе через тот перевал… Чем плохо, а? Разве у нас не свадебное путешествие, в конце-то концов?

— Это уж точно, свадебное, — грустно улыбнулась Тереза и заспешила следом за своим Янчиком, который уверенно вышагивал в гору…

На перевале бесновался ветер и, несмотря на солнечный день, благодаря высоте все тут выглядело хмурым, и даже захватывающее зрелище синих от туч горных вершин казалось неприветливым. Поэтому Тереза с Яном задержались только для того чтобы оглядеться вокруг, и сразу начали спускаться узкой тропой-дорогой, усыпанной мелким камнем, на котором металлические шины колес сумели выбить только две малозаметные колеи.

Было холодно и, хотя теплые гуцульские накидки из выделанных овчин спасали от пронизывающего ветра, говорить не хотелось. Только когда они молча прошли почти версту и спустились намного ниже, поручик улыбнулся Терезе.

— Ну вот, а ты боялась… Таки одолели перевал!

— Все равно где-то тут ночевать придется, — вздохнула Тереза. — А я уже так домой хочу…

— Ничего, теперь быстро пойдем. Все вниз и вниз…

— Подожди, Янчику, отдохнем немного, — Тереза остановилась. — Ты только посмотри, какая красота!

И правда, кругом поднимались крутые скалы, откуда-то сверху сбегали по камням звонкие ручейки, а с другой стороны речки, вдоль которой шла дорога, в голубой дымке стояла сплошная стена хвойного леса.

— Да, красиво… — вздохнул поручик и придирчиво посмотрел на ногу. — Ты как, к новой обувке приспособилась?

— Да вроде ничего. И идти легко. А у тебя что?

— Да сапог чертов… Ногу стал натирать.

— А ты переобуйся. У тебя же есть во что. Ну смешно выглядеть будешь, так кто тут смотрит?

— Да те еще хуже, — поручик со злостью пнул сапогом камень. — Я ж из-за тебя во все новое вырядился. Только одно дело — в каюте сидеть, а пешком по горам чапать — совсем другое…

— И что ж теперь будет, Янчику? — забеспокоилась Тереза.

— Ничего, обойдется… Найдем где отдохнуть. Пошли дальше.

Миновав два или три поворота дороги, которая кружила ущельем, поручик радостно показал Терезе на недалекий откос.