Ему не составляло особого труда изображать печаль. Он просто не смеялся. Не присоединялся к оживленным разговорам. Он оставался отчужденным, упиваясь собственным горем.

Однажды Тайлера пригласил к себе в кабинет Джон Рирдон, Большая Шишка. Пораженный, Тайлер принялся мысленно перебирать все свои последние дела, гадая, где же он напортачил.

Он пришел в приемную шефа задолго до назначенного времени.

— Давненько вас не было видно, — улыбнулась ему Нэнси, секретарша Рирдона.

Тайлер окинул ее невидящим взглядом.

— Да…

— Мистер Рирдон освободится с минуты на минуту. Он просто хотел узнать, как вы. Раньше вы всегда были такой веселый. А после развода стали нелюдимым и замкнутым, и он начал беспокоиться.

Хорошо, что она предупредила его. Тайлер облегченно вздохнул. Но так и не улыбнулся.

— Мы все начинаем беспокоиться, — продолжала Нэнси. — Я предложила устроить в вашу честь вечеринку. Отпраздновать то, что вы снова стали свободным. Но мистер Рирдон сказал, что сейчас еще рано. Надо подождать, пока вы не сможете повеселиться вместе с нами.

Тайлер криво улыбнулся. Как в такой огромной конторе обратили внимание на столь незначительную персону? Конечно, Тайлер был тронут, но ему казалось, что он стоит на сцене, не зная роли.

Ему и в голову не приходило, что в компании о его существовании известно кому-то кроме его непосредственной начальницы, Барбары Нельсон.

Женатый, Тайлер жил в уютном обособленном мирке. Теперь, разведенный, он чувствовал себя вышвырнутым на улицу, уязвимым, беззащитным. Ему стало понятно поведение одиноких женщин. Он понял Марту, ее строгий выбор одежды, замкнутую немногословность.

Беседа с мистером Рирдоном затягивалась. У Тайлера было дел невпроворот, и он начинал беспокоиться.

— Дорогой мой, — говорил мистер Рирдон, — мне тоже довелось побывать на вашем месте. Это случилось несколько лет назад, но время лишь притупило боль. Я знаю, через что вам пришлось пройти.

Итак, мистер Рирдон собирается начать все заново. Это уже слишком. Конечно, он Большая Шишка, но у Тайлера полно работы. Да и никакие две схожие ситуации не являются абсолютно одинаковыми. Никому не дано понять чувства другого человека. Мистер Рирдон завел себе любовницу, его первая жена прознала об этом и выставила его из дома.

У Тайлера не было любовницы. Он лишь попытался расширить кругозор Кайлы, а она поняла его неправильно и повела себя упрямо и неблагодарно. Женщины — это сплошная головная боль.

С другой стороны, замены им нет. Тайлер очнулся от невеселых размышлений.

— Такое бывает, — со вздохом произнес мистер Рирдон. — Через некоторое время все образуется. Мы вам поможем. Выше голову!

Тайлер был тронут. Что бы там ни говорил старик, он желает ему добра. Тайлер встал.

— Благодарю вас, сэр.

— Не хотите отдохнуть пару дней? — любезно справился Рирдон.

— Нет, сэр. — Тайлер был поражен. Неужели старик хочет отправить его в отпуск? — У меня много работы. — Он помолчал. — Мама говорит, мне нужно отвлечься. А работа — это лучшее, что можно придумать.

— Да, мой мальчик, — кивнул Рирдон. — Я рад, что вы с нами. Если у вас будут какие-нибудь трудности, дайте знать.

— Благодарю вас, сэр.

С удивлением для себя Тайлер почувствовал, что у него увлажнились глаза.

Мистер Рирдон, встав из-за стола, обнял Тайлера за плечи.

— Я рад, что мы поговорили, сынок. Помни, ты один из нас.

Тайлер сглотнул комок в горле.

— Благодарю вас, сэр.

— Мой мальчик, двери моего кабинета для тебя всегда открыты.

Он проводил Тайлера до дверей, и они пожали друг другу руки.

Подумать только! Тайлер шел по коридору, ничего не видя перед собой. Неужели вся огромная контора сопереживает одному незаметному адвокату, у которого еще молоко на губах не обсохло? Разумеется, талантливому, замечательному, но ведь это пока еще никому не известно…

Тайлер вернулся в кабинет, который делил с Джеми Оливером.

— Ну как там? — озабоченно спросил Джеми.

Тайлер плюхнулся в крутящееся кресло.

— Старик хотел знать, все ли у меня в порядке. — Он все еще не мог прийти в себя от изумления.

— У тебя какой-то прокол в работе? Помощь не нужна?

Тайлер рассмеялся. Однако ему стало легче. Даже Джеми на его стороне. На время забыв о духе соперничества, он сам вызвался помочь! Тайлер вновь почувствовал, что готов заплакать.

Джеми, подкатившись к нему в своем кресле, склонился над столом.

— Так в чем дело?

— Мне хотят помочь… после того, что произошло у нас с Кайлой. Все хотят. Нельсон несколько раз приглашала меня после работы в кафе.

— Вот как? — нахмурился Джеми. — Я бы обеими руками вцепился в подобное приглашение.

— Тебе все карты в руки, — рассмеялся Тайлер. — Где мне с тобой состязаться!

— Это точно.

Джеми, подкатив кресло к своему столу, тотчас же с головой погрузился в бумаги.

Вечером, заехав к родителям, Тайлер рассказал отцу о разговоре с главой фирмы.

— Я был поражен. Мне и в голову не могло прийти, что мои переживания кому-то понятны.

— Мы тоже тебя понимаем, — заверил его отец. — Ты давно не виделся со своей милой?

Тайлер сразу же понял, кого имеет в виду отец. Ему было неприятно, что тот называет Кайлу «милой».

— Нет, — угрюмо буркнул он.

— Ну как ты ее отпустил! — тяжело вздохнул отец.

— Я только хотел просветить ее относительно… — начал было Тайлер, но отец оборвал его.

— Ты сделал ей больно! — воскликнул он.

— Да нет же! Ничего подобного. Мы увидели большую толпу, и я решил узнать, в чем дело. Оказалось, это собачьи бои! Я их никогда не видел, да и Кайле, наверное, было бы любопытно.

Тревога на лице отца сменилась возмущением.

— Ты потащил этот нежный цветок на собачьи бои? — Его голос надломился. — Но они же противозаконны!

— Знаю, — продолжал Тайлер. — Я связался с полицией и вызвался быть свидетелем. А Кайла ничуть не испугалась, — мрачно закончил он. — Купив четырех собак, она посадила их в машину, и мне пришлось возвращаться домой пешком!

Отец некоторое время молча таращился на него, затем его рот растянулся в улыбке, тело затряслось, и наконец комната наполнилась громовым хохотом.

Отчаявшись перебороть так некстати проснувшееся отцовское чувство юмора, Тайлер, громко хлопнув дверью, вышел из дома.

Некоторое время он шел пешком, затем вернулся за своей машиной. Поднявшись к себе, выключил телефон, но, несмотря на долгую прогулку на свежем воздухе, долго ворочался в постели, не в силах заснуть.

Ну-ка, попробуйте угадать, откуда всем жителям Сан-Антонио стало известно про разговор отца и сына Фуллеров?

Всего-навсего за пару дней отношение к Тайлеру стало совершенно другим: всеобщее сочувствие сменилось насмешливым весельем.

Тайлер, погруженный в дела, пытался не обращать внимания на насмешки за спиной. Единственным, кто выказывал хоть сколько-нибудь сочувствия, был его коллега Джеми.

— Как-нибудь, когда у тебя все будет позади, — произнес он, — я расскажу о том, что было со мной. Но одно могу сказать прямо сейчас: по собственному опыту знаю, ты выживешь. Не обращай внимания на хохочущую стаю. Люди в своей жизни почти не видели солнечного света. Ты подарил им это волшебное мгновение.

Джеми говорил, уткнувшись в экран компьютера, — ровным, спокойным голосом, без тени насмешки.

Странно, но подшучивания над Тайлером, по-видимому, помогали сотрудникам конторы снять стресс. Случившееся с ним превосходило все то, что довелось пережить им самим.

А Барбара Нельсон, непосредственный начальник Тайлера, прониклась страстным желанием облегчить его страдания.

Из огня да в полымя.

Тайлер пожаловался Джеми.

— Пусть утешит меня, — с готовностью отозвался тот.

— Я ей передам, — раздраженно бросил Тайлер.

— Только назови правильно мое имя. Она все время зовет меня Джонни.

— Руководители нередко путают имена своих подчиненных, — объяснил Тайлер.