- А сможешь предохранить человека от отравления?

- Вас хотят отравить? – спросил он испуганно.

- Меня могут хотеть отравить, - уточнил я. – Мне нужно, чтобы рядом был кто-то, чьё присутствие поможет снизить риск.

- Я сделаю всё, что смогу, - уверенно заявил он.

- И ещё, - добавил я, - очень может быть, что тебе придётся узнать лишнее, когда окажешься возле меня. Твоя жизнь будет зависеть ещё и от твоей молчаливости.

- Я всё понял, - кивнул он, а я жестом велел ему идти обратно.

Снова усевшись на трон, я повернулся к писцу, собравшемуся писать мою резолюцию на листке с приговором:

- Я, Айкон Третий, далее титулы, повелеваю: студента школы алхимиков Альрика, за совершённые им постыдные и оскорбляющие благородное сословие действия приговорить к смертной казни через повешение.

Голова парня упала на грудь. Старик побледнел и едва не упал, один из охранников помог ему устоять на ногах.

- Исполнить сей приговор я повелеваю на следующий день после моей собственной смерти, – закончил я, а потом стал пристально наблюдать за реакцией присутствующих.

Альрик поднял голову и недоумённо посмотрел на меня. Старик всё понял сразу и едва заметно улыбнулся в бороду. Мелькор вытаращил на меня глаза и беззвучно прошептал что-то. Чувствуя, что нужно дать объяснения, я поманил герцога пальцем и прошептал на ухо:

- Я всё понимаю, но он мне нужен. Как и капитан наёмников. Он не будет болтать. Мне нужны лекарства, в последнее время у меня стало плохо получаться с женщинами, а я стыжусь обращаться к дворцовому лекарю. А такой приговор гарантирует, что этот студент меня не отравит.

Слова мои звучали логично, единственное, что приводило Мелькора в ярость, это то, что его марионетка на глазах становилась умной. Ему это не нравилось категорически, заставляя на ходу менять планы.

Мы быстро оформили необходимые документы, я поставил подпись, а печатник скрепил приговор малой государственной печатью. Молодого алхимика я велел поселить в одном из подсобных помещений, расположенных неподалёку от моих покоев, войти ко мне он мог, только минуя охрану, я велел его пропускать, но подчинятся ли они?

Вечер сегодня прошёл тихо и спокойно. Я сидел на балконе (только сегодня узнал, что он в моих покоях есть, балкон этот представлял собой уменьшенную копию террасы, где я разговаривал с молодым алхимиком) листал книгу в свете нескольких свечей, а внизу сидела одна из наложниц, старательно лаская меня ртом. Они всё докладывают Мелькору, пусть думает, что у меня действительно проблемы, так даже лучше, поэтому всех остальных девиц я отправил отдыхать, да и эту отправлю чуть позже. На столике рядом, как и всегда, стоял большой кувшин с вином. То есть, эта жидкость пахла, как вино, вот только я, улучив момент, вылил шикарный напиток в отхожее место, а остатки разбавил водой, получив что-то, вроде морса.

Книгу о похождениях своих предков я начал с конца. То есть, с себя любимого. Итак, Айкон Третий, сын Конрада Второго, был поздним ребёнком, родившимся у отца от третьей жены, когда жене той было семнадцать, а отцу сорок восемь. Однако, учитывая, что стареют здесь гораздо быстрее, можно согласиться с утверждением старого алхимика. Без медикаментов тут не обошлось. Был коронован в четырнадцать лет, после того, как отец, мучимый целым ворохом болезней и почти не занимавшийся государственными делами, наконец, скончался. Ясно, батя в последнее время потерял хватку, оттого и расплодились всякие мелькоры. Мать умерла на год раньше, после долгой лёгочной болезни. Так, что ещё? Рос здоровым ребёнком, был успешен в науках, подавал большие надежды, но, став старше, пристрастился к вину и совершенно перестал обращать внимание на дела государства. Кто это пишет? Не боятся ведь. Распустились. Ну, ладно, неприятно это признавать, но они правы. Чтобы исправить эту запись, мне придётся сильно постараться.

Теперь отец. Что сделал он. Получив трон в зрелом возрасте двадцати шести лет, он поначалу никак себя не проявил. Отличался добротой, даже неоднократно миловал пойманных разбойников, ограничиваясь пожизненной ссылкой на галеры. Добряк, однако. При нём произошло несколько незначительных войн, самой крупной из которых была война с Серпиной. Во время битвы при Хересе (?) отец лично командовал конницей, но в результате угодил в окружение, получил ранение и едва не погиб. Поскольку всё это было ещё до моего рождения, то династия могла прерваться ещё тогда. Но не прервалась, поскольку отряд рыцарей пришёл на помощь, увидев, что с королём беда, они внезапно атаковали вражеский строй, пробили коридор и вытащили полуживого короля, почти полностью при этом погибнув. Этот эпизод, в конечном итоге раздвинувший границы королевства, был наиболее славным элементом биографии Конрада Второго. С полученными землями он поступил рационально, присоединив к своему домену. Молодец, нечего раздавать всяким, так никаких волостей не напасёшься. Что ещё? Вот, в среде аристократии зрело недовольство, вылившееся в итоге в масштабный заговор, вскрыть который удалось благодаря усилиям барона Витуса Мелькора, что удостоился за свою работу титула герцога и был пожалован обширными землями на юге королевства. Так. Если гражданина Мелькора я когда-нибудь убью, его земли тоже отойдут в казну. И буду я совсем в шоколаде. А я его убью? Обязательно. Ну, или он меня, в любом случае, проблема будет решена.

Что ещё? Отец худо-бедно решил проблему денег, правда, набрал несколько кредитов у банкиров, но к концу жизни почти все выплатил, в одном случае, вместо денег, отдал богатые железные рудники на западе. Так, непорядок, железо государству жизненно необходимо, надо придумать способ вернуть. А ещё из-за повышения налогов вспыхнуло восстание в одной из провинций, как разбирались с восставшими не указывалось, говорилось только, что подавили его весьма жестоко. Зная нравы этой эпохи, я живо представил себе километровую виселицу. А может, даже несколько таких.

Про деда, Адальберта Первого, прочитал по диагонали, был неплохим воином, вечно лез в самое пекло. У отца было два брата, оба погибли раньше деда, участвуя во всех военных авантюрах своего папаши. Сам он прожил, что удивительно, семьдесят лет, а потом умудрился погибнуть в бою. Правда, объективные биографы уточняют, что Его престарелое Величество просто упал с коня, а его приближённые, столпившись вокруг монаршего трупа, решили, что это не благородно, падать с коня, для пущей героичности проткнули его мечом. Не менее удивительно и то, что одержав несколько славных побед, дедушка ни на верт не прирастил территорию страны, зато хоть казна всегда была полна, поскольку грабил старик своих соседей с большим размахом. Про остальных предков дочитаю позже, династия считается великой, надо полагать, какой-нибудь прапрапрадедушка боевого слона щелчком убивал.

Я захлопнул книгу, девушка тоже остановилась. Работала она уже полчаса, но никакого результата не добилась, если не считать одышки и распухших губ.

- Ступай, отдохни, - великодушно разрешил я. – Я сегодня не в настроении.

Она с благодарностью кивнула и встала на ноги, ещё раз продемонстрировав мне великолепное тело. Что ни говори, а наложниц тут подбирали со вкусом, ни одной тощей фитнес-модели, все девки в теле, сиськи не меньше четвёртого, а попа, как у штангистки.

Но уйти она не успела. Откуда-то снизу послышался шум, кто-то громко причитал, слышен был топот сапог и бряцание стали. В покоях я бы этого не услышал, а здесь, на балконе, звуки слышались, словно совсем рядом.

Где-то на нижних этажах замка произошло нечто очень плохое. Я поспешно выпнул девку из покоев, набросил халат и направился туда, прихватив с собой алхимика, который тоже услышал шум и высунул голову из своей каморки.

Охрана в количестве четырёх металлоконструкций привычно оцепила нас по бокам. Толпа, что стояла на нижнем этаже, расступилась при моём появлении. Несчастье случилось в небольшой каморке, похожей на ту, где проживал мой алхимик. Растолкав собравшихся, я подошёл к кровати. На ней, уставившись в потолок мёртвыми глазами, лежал тот самый Алеман, мой воспитатель, открывший мне мир и обучивший наукам. Рядом стоял толстый мужик в халате, чьё лицо не было видно за гривой волос, но я уже знал, что это главный дворцовый лекарь.

- Всё в порядке, - объяснял он собравшимся, голос был гнусавый, видимо, искусства лекарю не хватило, чтобы вылечить свою носоглотку. – Этот человек умер своей смертью, он ведь был уже стар, у него было слабое сердце. Он просто немного разволновался и получил удар. Все признаки налицо.

При этих словах он тронул мёртвого за плечо, голова старого учителя повернулась набок, а рот открылся, показывая посиневший язык.

- Но это же… - начал за моей спиной Альрик.

- Заткнись, - шёпотом велел я ему. – Он умер сам.

Отдав приказ организовать похороны, я развернулся и отправился к себе, утаскивая за собой алхимика, пока тот не наговорил лишнего. Я вот не алхимик, и то понимаю, что учителя отравили, видимо, девки хорошо подслушали разговор. Или даже подслушали плохо, а Мелькора насторожил сам факт нашей беседы, и он дал понять, что намерения у него серьёзные. Завтра я отправляюсь в поход, у меня будет время всё обдумать, а пока следует остерегаться.

Глава пятая

Я с командором Швейгертом стоял в арсенале королевского замка, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся глаза. Склад всевозможного оружия и доспехов был размером с ангар для дирижаблей. Мне надлежало выбрать оружие и доспехи для себя. Воевать я ни с кем не собирался, но вот сам факт, что я нахожусь в военном походе, обязывал иметь соответствующую экипировку. Кроме того, впереди были фехтовальные упражнения с командором, а доспехи я намеревался носить ещё и для того, чтобы хоть как-то, за отсутствием спортивных снарядов, тренировать своё изнеженное тело. Естественно, я ничего в этом не понимал, а потому полностью положился на знания наёмника.