Лукас воспользовался ее позой и провел своими руками по ее бокам, бедрам, прежде чем погладить ее задницу. Она привыкла к более сильным прикосновением с его стороны, поэтому это легкое касание обезоружило ее.

Как только она оказалась в состоянии полной расслабленности, он изменил игру, ударив ее по левому полушарию задницы. Сильно ударив.

Она охнула, а потом застонала. Она абсолютно зависима от порки Лукаса. Сэмми множество раз перекидывал ее через колени, но никогда, ни разу, не будил в ней такие ощущения, в отличие от Лукаса.

Мужчина прижался грудью к ее спине. Перекинув ее волосы на одну сторону, он поцеловал ее шею. Она сопротивлялась желанию закрыть глаза. Она не хотела пропустить такое сексуальное шоу, за которым она могла наблюдать через отражение в стекле.

Она практически отняла руку от стекла, отчаянно желая прикоснуться к нему, запустить свои руки под эластичный пояс его штанов и дотронуться до его члена.

Кейтлин вовремя успела себя остановить.

― Хорошая девочка, ― пробормотал он.

Как у него это получается? Как он узнал, о чем она думала?

― Думаю, ты заслужила подарок.

Лукас отошел, и она сразу же заскучала по теплу его тела.

Он открыл коробку прямо за ее спиной, и она не могла увидеть, что в ней, а потом одной рукой отстранил ее от окна, так чтобы между ней и окном оставалось около полуметра. Ее ладони все еще касались стекла.

Этот подарок был достаточно тонким, чтобы держать его тремя пальцами, а свободными указательным и большим пальцем он сжал ее сосок. Он сжимал до тех пор, пока громко не выдохнула весь воздух, который невольно задержала.

― Боже.

Она любила боль. Лукас узнал это раньше, и у него не было проблем, чтобы использовать это против нее. Приятным для нее способом.

Мужчина играл с ее сосками, пока они не стали твердыми, как камень. И тогда она почувствовала, как защелкнулся первый зажим. Он был на пружине и очень тесным.

― Дыши, ― прошептал Лукас, пока она пыталась восстановить дыханием.

Он прикрепил еще один зажим. Боль была короткой и желанной. Ее тело начало дрожать, и она чувствовала, как ускользает ее сознание, концентрируясь только на физических ощущениях.

Каждый раз, когда они были вместе, она чувствовала, что ускользает все на большее время. На прошлой неделе она большую часть дня пыталась понять, что это за чувство, и пришла к выводу, что больше похоже на то, словно она покидает свое тело.

Разум уступил эмоциям, мысли ― прикосновениям.

В эти мгновения она была животным. Без вины, без тревог, без страха. Она жила лишь на инстинктах.

Легкий звон вернул ее в реальность. Она через стекло посмотрела на зажимы, и тихо рассмеялась, когда Лукас пальцами качнул бубенцы, прикрепленные к зажимам.

― А ты говорила, что я не знаю, как отмечать Рождество.

Кейтлин бы рассмеялась, если бы Лукас дал ей шанс. Но был еще один колокольчик.

Одно рукой Лукас раздвинул складочки и присоединил последний зажим к клитору. Он в первый раз использовал зажим в этом месте.

Кейтлин застонала, но жжение было коротким, и с последним зажимом она пропала для окружающего мира.

Ее зрение и самоощущения стали размыты.

Лукас сильнее наклонил ее и пробежал пальцами по ее складочкам, а потом медленно скользнул двумя пальцами внутрь. Она была такой мокрой, такой готовой. Его пальцев было недостаточно.

К несчастью, сейчас она была не способна говорить.

В какой-то момент Лукас сбросил с себя брюки, надел презерватив и, наконец, они стали создавать музыку, которая ей так нравилась. Звенели бубенцы на зажимах, пока он брал ее сзади грубо, жестко и быстро.

Они двигались в унисон. Кейтлин упиралась руками в стекло, толкаясь ему навстречу, добавляя этим большую остроту и силу толчкам.

Когда она была на грани оргазма, Лукас протянул руку к ее груди и снял один зажим.

― Дьявол, ― застонала она.

Девушка наклонила голову вперед, пока вся кровь устремилась ниже пояса. Оргазм пронзил ее, словно молния, заставляя кровь кипеть, пока он снимал оставшиеся зажимы, продолжая врываться в нее.

Кейтлин не ощущала земли. Не могла найти путь обратно в свое тело. Даже после того, как оргазм утих. Она смутно осознала, как кончил Лукас, как перенес ее на покрывало, что он расстелил у дерева, как выкинул презерватив, как взял одеяло и лег рядом с ней.

Она не ощущала времени и не понимала, как долго лежала, потерявшись в сладостном тумане.

Когда она немного пришла в себя, она посмотрела вниз и заметила Кэлли, которая подошла к ним. В какой-то момент кошка свернулась рядом с Кейтлин и стала громко урчать.

Кейтлин нагнулась, чтобы погладить эту милую кошечку, что привлекло внимание Лукаса.

― Ты в порядке?

Кейтлин кивнула.

― Да. Сейчас да. Я словно исчезла на какое-то мгновение.

Лукас поцеловал в ее плечо.

― Я тоже постоянно теряюсь в тебе. Это для меня не характерно, но я не буду с этим бороться. Мне это нравится.

― Это потрясающее чувство, ― она вздохнула, ее тело было словно без костей. Казалось бы, каждое движение потребует больше сил, чем у нее есть.

― Проведи со мной новогоднюю ночь.

Лукас опустил знак вопроса, словно не хотел, чтобы его предложение было просьбой. Что не было сюрпризом, Лукас не просил. Такое его поведение ее сильно бесило также, как и заставляло ее покинуть свои трусики.

― Хорошо, ― ответила она, не пытаясь его отчитать. Она хотела быть с ним.

― Проведем эту ночь на яхте.

Она придвинулась к нему ближе, наслаждаясь теплом его тела. Сон, который избегал ее ранее, теперь решил все наверстать.

― Звучит замечательно.

― Мы будем обнаженными смотреть на фейерверки над бухтой, напьемся шампанским и объедимся икрой. Будет здорово.

Она, зевая, кивнула.

― Потрясающе.

Так оно и было.