— Это ты звонила? — тихо спросил он.

Она сглотнула комок, застрявший в горле.

— Да. Но… музыка. Я решила… вероятно, у тебя компания.

Он помотал головой, и на губах его появилась кривая улыбка.

— Я думал, это у тебя компания, но ты пришла домой одна. Рано. И расстроенная. Не поладила с Денисом?

Он один! Элин испытала такое сильное облегчение, что едва расслышала его вопрос. И не собиралась отвечать. Пол один — только это имело сейчас значение!

— Я могу чем-нибудь помочь тебе, Эли? — жестом приглашая ее войти, тревожно спросил Пол.

На глаза Элин навернулись слезы. Он так великодушен, так щедр! Когда ей что-нибудь требовалось, никогда не разочаровывал се отказом. Даже сейчас, когда она отвергла его ради Дениса, которого он презирает, Пол все же протягивает ей руку помощи!

— Да, — хриплым голосом произнесла она, чувствуя, как волна любви сметает все сомнения и страхи. Элин вопросительно посмотрела ему в глаза, тщетно надеясь, что сможет достучаться до его сердца. — Если не очень поздно, я хотела бы зайти к тебе…

— Слишком поздно никогда не бывает, — мягко ответил он, виртуозно сглаживая неловкость ее вопроса.

— Тогда я… хотела бы переодеться.

— Как тебе угодно.

Я хочу того же, чего хочешь ты, молча сказала она ему, зная, однако, что существуют более красноречивые способы общения.

— Я сейчас. Подождешь?

Его улыбка обволокла ее сердце.

— Не двинусь с места!

Озаренная счастьем, Элин бросилась в свою спальню. Пол ждет ее! Он хочет ее… может быть, так же сильно, как она хочет его. Сбросив с себя одежду, Элин надела просторный халат. Прохладный шелк приятно касался ее наготы, возбуждая в предвкушении встречи с Полом. Она надеялась, что не разочарует его своей неопытностью. Возможно, его опыта хватит на двоих?

Элин быстро и несколько небрежно свернула покрывало «Рассвет» и перебросила его через плечо. Пол говорил, что ляжет под это покрывало только вместе с ней. Решительно оставив безопасную гавань, она закрыла за собой дверь и повернулась к человеку, которого любит.

Вероятно, Пол Дуглас нечасто испытывал удивление, тем более шок. Но сейчас наступил такой момент. Он длился не более секунды, однако за эту секунду приветливое выражение его лица сменилось натянутой сдержанностью.

— Эли… — Его голос звучал напряженно. Он пристально смотрел ей в глаза. — Если Денис обидел тебя, я убью этого негодяя, но только… Не торопись с решением! Сначала хорошенько разберись в своих чувствах.

— Я понимаю. Но Денис тут ни при чем. — Она чувствовала себя все более неуверенно под пристальным взглядом Пола. От напряжения кровь ударила в голову. — Разве не этого ты всегда хотел?

— Да, но…

— Передумал?

— Я всегда знал, чего хочу. И говорил об этом, Эли, — мягко напомнил он. — Пожалуйста, поверь мне.

Он колебался только секунду, но эта секунда показалась Элин самой длинной в жизни. Затем Пол подошел к ней, снял с ее плеча покрывало и взял за дрожащую руку. В его мрачных, затуманенных глазах не было возбуждения. Он молча провел ее в гостиную и бросил покрывало на ближайшее кресло.

— Ты предлагал за это покрывало больше пятидесяти тысяч долларов, — напомнила она.

— Не беспокойся за свое творение, Эли, — пробормотал он, повернувшись к ней. — Важнее всего — ты!

Он обнял ее за плечи и подвел к балкону. Света единственной настольной лампы, горевшей в гостиной, не хватало, чтобы преодолеть сгущающуюся темноту ночи. Серебристые точки звезд мерцали на черном бархате неба.

— Мне здесь нравится. Здесь так красиво, — глядя сияющими глазами на Пола, радостно шепнула Элин. — С тобой, — робко добавила она.

Он мягко повернул ее к себе и убрал волосы с ее лба. Его теплые, нежные губы скользили по ее вискам.

— Я так долго мечтал об этом, — пробормотал он, проведя рукой по ее подбородку и подняв его. Его сверкающие глаза неотрывно смотрели на нее. — Пусть люди смотрят, а ангелы видят сны!

Губы соприкоснулись с губами, готовыми их принять. В поцелуе Пола не было ничего искушающего, только нежность, которая проникла ей в душу, вызвав настойчивое желание отдать ему всю себя. И все же Пол с тяжелым вздохом отстранил ее, держа, словно какую-то хрупкую ценную вещь, способную разбиться от его прикосновений.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, а тебе не будет хорошо, если ты не готова, если ты в состоянии стресса, если у тебя реакция на какое-то событие. Расскажи мне, что случилось сегодня вечером, Эли?

Она помотала головой, избегая его излишне проницательного взгляда.

— Я не хочу говорить об этом. Пожалуйста… Неужели ты не можешь просто принять меня, Пол?

Он мягко обхватил рукой ее лицо, отчего у нее внутри все сжалось и похолодело.

— Эли, для тебя это может быть или болезненным, или самым прекрасным испытанием. Что ты предпочитаешь?

— Я хочу, чтобы нам было хорошо, — сдавленным голосом прошептала она.

— Тогда твое отношение должно быть правильным.

Она беспомощно посмотрела на него и вдруг затряслась от страха.

— Пол, я решилась и хочу, чтобы это было прекрасно для нас обоих, но у меня совсем нет опыта!

Его лицо расплылось в счастливой, веселой улыбке.

— Великолепно! Значит, у тебя нет и отрицательной подготовки!

Она нервно захихикала. Он с ума сошел! Говорить о таких вещах в таких абсурдных выражениях! Но потом до нее дошло, что для него эти выражения вполне естественны. Он считает секс физической игрой, для которой нужна подготовка. Элин вдруг почувствовала себя совсем выдохшейся.

— Я хочу…

— Чего ты хочешь?

«Хочу, чтобы это было больше, чем игра, — печально подумала она, но что толку хотеть Пола на каких-либо других условиях, кроме его собственных?»

— Полагаю, ты отличный тренер, — вздохнула она.

— Для тебя только самый лучший. Ты комфортно чувствуешь себя обнаженной, Эли? — как бы невзначай спросил он, словно они каждый день говорили на эту тему. — Я имею в виду, ты не стесняешься своего тела или все время хочешь прикрыть его?

— Я… я живу с ним в мире, — робко отозвалась она. — Конечно, я сложена не так, как Линда, но против своего тела ничего не имею.

— Линда… — Пол нахмурился, услышав это имя. Он повернул Эли и потащил обратно в гостиную, где все еще звучала высокопарная музыка Вагнера. — Секс делает великолепным не тело, Эли, — заверил он ее. — Его делает… сам человек… своим внутренним состоянием.

Он развязал пояс ее халата, спустил его с плеч, легко лаская ее руки и толкая рукава, пока халат не оказался на полу. Все это время он не отрывал от нее мрачных, понимающих глаз, говорящих, что только она, человек, имеет значение, а все остальное для него не существует. Потом Пол взял ее руки и положил их себе на пояс.

— А теперь раздень меня, — тихо попросил он.

У Элин так сильно тряслись руки, что она с трудом нашла узел. Развязав его, подражая движениям Пола, столкнула халат с широких мускулистых плеч. Халат упал на пол. Пол наградил ее сумасшедшей, заразительной улыбкой. Они напоминали друг другу маленьких шалунишек, и это оказалось очень забавным!

— Давай потанцуем! — неожиданно предложил Пол.

Вряд ли Вагнер писал свою музыку для танцев! Пол действительно сошел с ума — безнадежно сошел с ума! Но они двигались под парящую музыку, которая бередила душу, и помутившееся сознание Элин заразилось сумасшествием. Она разразилась булькающим смехом, но, когда ее тело вплотную соприкоснулось с телом Пола, смех перешел в эротические вздохи.

Мужское тело, крепкое, сильное, мускулистое, разительно отличалось от ее тела, податливого и мягкого. Так и должно быть, инстинктивно поняла Элин, осознав извечное женское стремление раствориться в агрессивной, защищающей мужской силе и понимая в душе, что, как бы ни сложилась в дальнейшем ее жизнь, она все равно выберет Пола. Элин обвила руками его шею и бесстыдно прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его близости.

— Немного расслабилась? — прошептал он ей на ухо.