Порой, пройдя по одной дороге и испытав разочарования и потери, мы меняем стратегию. Пылкая влюбленность, сопровождаемая бурей эмоций, сменяется более спокойным, но более глубоким, а оттого и более ценным чувством.

Но иногда чувства умирают, и тогда становится очень важным не потерять самое главное – веру в Любовь, веру в то, что в этой жизни для каждого из нас существует уникальное место, которое никто не может отнять…

Так думала я когда-то – но не сегодня. Сегодня мне уже было не до того!

Я уже почти уверилась в том, что ни сам Сергей, ни нанятый им неизвестный похититель не причинят какого-либо вреда моему ребенку. И, немного успокоенная этой мыслью, поддавшись на уговоры обеих Светочек, собиралась было прикорнуть часок-другой вот здесь, на диване, – как в дверь позвонили.

Светик метнулась открывать. Еще раньше, чем рвануться за ней, я услышала тяжелое дыхание мужчин, перемещение тяжелого тела, которое втолкнули в квартиру, сдавленные ругательства, произнесенные с чувством, – этот голос я узнала бы даже во сне! Чувствуя, что у меня перехватывает горло, я смотрела, как наши мужья – Андрей впереди, Юра сзади, подталкивая пленника весьма ощутимыми пинками, проводят Сергея в квартиру. Человек, которого я так любила, был грязен, со связанными за спиной руками, изрядно избит, судя по выражению лица – страшно зол, но даже в этом явно незавидном состоянии он все-таки умудрялся сохранять достоинство! По крайней мере, жалким его назвать было нельзя.

– Поздравляю, – насмешливо прохрипел он, поднимая на меня глаза, сверкавшие сквозь упавшую на лоб спутанную челку нескрываемым бешенством. – Все-таки решились, суки. Не ожидал…

– Заткнись, – мирно, даже где-то дружелюбно, посоветовал ему Андрей. Подставив посреди комнаты стул, он подтолкнул к нему Сергея, и тот грузно шлепнулся на сиденье. Андрей совершенно спокойно обшарил карманы пленника, вынул бумажник, паспорт, какие-то деньги, документы и принялся изучать их, как будто совсем не обращая внимания на происходящее рядом.

– Где мой ребенок?! – схватив за полуоторванные и грязные лацканы пиджака, я затрясла Сергея изо всех сил – так, что зубы у него застучали друг о друга. – Отвечай, ты, слышишь, отвечай! Где мой сын?!

– Он еще и мой сын, – сквозь зубы сказал Сергей, глядя мне прямо в глаза.

– Где он? Я не собираюсь выяснять с тобой отношения!

– А я и не предлагал.

Он был совершенно спокоен и нисколько не боялся, вот что! Выпустив его лацканы, я чуть не закричала от бессилия и осознания мысли, что и в самом деле никогда не смогу сделать с Сергеем что-то особенно ужасное – на это у меня не хватило бы ни сил, ни фантазии.

– Ты…

И вдруг я почувствовала на своем плече сильную руку мужа. Юра не собирался меня утешать или поддерживать – он вообще в тот момент обо мне мало думал, он просто крепко взял меня за плечо и отодвинул в сторону… Я поразилась тому, как бледен и спокоен был мой муж. Он смотрел на Сергея и, казалось, переливал из своих глаз в его клокотавшую ярость пополам с ненавистью. Моего же присутствия Юра как будто совсем не замечал!

– Послушай ты, подонок! – сказал он тихо, но таким зловещим шепотом, что мне на секунду показалось, будто я вижу перед собой не тихого, всегда спокойного Юру, а совершенно нового человека – способного на все, и это «все» должно было вот-вот произойти! – Я даю тебе ровно тридцать секунд на то, чтобы ты ясно, четко, как тебя учили в армии, – если такие ублюдки, как ты, когда-нибудь служили в армии – сказал мне, что ты сделал с мальчиком и куда ты его дел! Время пошло. Если ты считаешь, что я выразился недостаточно убедительно, пеняй на себя.

– Ага, – не изменяя своему насмешливому тону, Сергей скорчил издевательскую гримасу. – Чтобы окончательно стать похожим на мачо и понравиться Верочке, ты бы еще два кольта себе где-нибудь раздобыл. И сомбреро.

– Последний раз спрашиваю – где мальчик?

– Это очень благородно с твоей стороны, но я и сам в состоянии воспитать своего сына.

– Это мой сын.

– Ага, ага. Ты еще Верочке про это расскажи. Собственно, никто не виноват, что за столько лет супружества вы, дорогие мои, так и не смогли состругать себе какого-нибудь совместного ребятеночка. Что ж это вы так, Верочка? Страсти не хватило? Как-то не очень верится. Ты же очень-очень сексуальная женщина, душа моя. Помнится, в постели с мной ты была очень даже…

В глазах у меня потемнело, и я так и не смогла понять, каким образом Сергей оказался на полу. Я услышала только глухой удар, за ним еще один – и затем несколько самых грубых, самых отборных ругательств из всех, которые когда-либо слышала, и первые из тех, что услышала от Юры за все время нашей совместной жизни! Андрей, обхватив моего мужа поперек туловища, пытался удержать его, но Юра, как развернувшаяся пружина, вырвался из хватки, бросился на Сергея – тот уже успел подняться и стоял, сплевывая кровь на ковер, по-прежнему со связанными руками, криво и мрачно улыбаясь, – снова повалил на пол и стал мять, натурально мять своего врага, не считаясь ни с чем – ни с нашим со Светой присутствием, ни с тем, что Сергей был несвободен в движениях, ни с попытками Андрея помешать ему, ни с чем…

– Ты же убьешь его, придурок! – Светочкин муж все же сумел оттащить Юру. Вернее будет сказать, отодрать, потому что Юра, тяжело дыша, еще рвался в драку.

– Ты убьешь его!

– И убью!..

– Да ты сперва узнай, где мальчик!

Это подействовало. Тяжело дыша, Юра встал напротив лежащего на полу Сергея. Было видно – он еле сдерживался.

– Где ребенок?! Отвечай, паскуда!

Сергей молчал.

– Юрка, смотри, – Андрей показал ему какие-то предметы и бумаги, разбросанные по комнате в пылу драки и снова собранные в неровную стопку при помощи притихшей Светочки. – Глянь сюда, смотри, тут его мобильный телефон и авиабилет. Билет в Мюнхен… Нет, два билета! Взрослый и детский. На завтрашнее число.

– Как в Мюнхен? Как на завтра? – закричала я, окончательно теряя голову. – Ты что, хочешь сказать, что этот тип хочет увезти моего сына? За границу? Уже завтра?!

– Успокойся, Вера!

– Ничего себе, успокойся!

– А я говорю – успокойся! Даже если он и хотел увезти мальчишку, то теперь-то у него ничего не выйдет! Вот он сам, вот билеты – никто никуда не едет, не волнуйся, Вера, сядь!

Я рухнула на диван, вцепившись руками в волосы. Мысли кружились, кружились, вытягивались в цепочку и улетали бог знает куда… Собственно говоря, теперь из всех них в голове вертелась только одна: убить этого корчащегося на полу подонка, у которого хватает наглости называть себя отцом моего ребенка! Да, но тогда я так не узнаю, где сейчас мой Ванечка!

– Перестаньте вы психовать! – внушительно сказал Андрей. Он казался странно спокойным, но отчасти именно это меня в нем и успокаивало – настолько, насколько вообще было возможным успокоиться в этой ситуации. – Слышите, вы, оба! Еще ровным счетом ничего не потеряно! У этого типа все равно ничего не добьешься – не убивать же нам его, в самом деле, да и какой в этом будет толк? Думать надо, моЂзгом думать, как говорит моя дочка. Это как раз тот самый случай, когда устами ребенка глаголет истина.

Сказав все это, Андрей бросил мне на колени записную книжку и мобильный телефон Сергея. Ничего не понимая, я смотрела на них и отчего-то брезговала даже прикоснуться.

– Вера! Очнись, возьми это в руки и очень внимательно посмотри. В первую очередь мобильник. Глянь, кому этот тип чаще всего звонил в последнее время, скорее всего именно у этих людей сейчас и находится твой сын! Смотри внимательно, не исключено, что какие-то телефоны покажутся тебе знакомыми, тогда нам не придется тратить время на то, чтобы узнавать адреса!

– Миленький, как здорово! – впервые за все время подала голос Светочка. – Да-да, ты все правильно сообразил!!! Верочка, ну же! Скорее, Верунчик!

Я схватила маленький серебристый телефон и стала лихорадочно искать записанные в нем входящие и исходящие номера телефонов. Бросила взгляд на часы – Ванечку украли восемь часов назад, значит, поиски надо начинать именно с этого времени… Два или три телефона не говорили мне ничего. Но вот другой! Тот, по которому Сергей звонил четыре раза в течение последних трех часов! Когда я увидела строчку, состоящую из таких знакомых цифр, руки у меня опустились, предметы, люди, обстановка – все поплыло перед глазами…