– Моя мать родила меня без мужа… Погиб в шахте, оставив ее беременной, на четвертом месяце… Как она хотела, чтобы я росла счастливой! Меня баловали, как принцессу… Все говорили: «Ах, какая красивая девочка». Я и сама знала, что красива, вот только рост подкачал – не каждый стоящий мужчина доходил мне даже до подбородка… Но я знала себе цену, знала, что обязательно встречу своего принца… Главное было – вести себя достойно, женщине нужна гордость, и она во мне была… Про меня говорили: гордячка, Снежная Королева… Да, я была королевой, настоящей Королевой – умной, красивой, смелой и гордой, просто так ко мне не мог подступиться никто, я знала, что достойна только его, принца… И он пришел – высокий, выше меня, красивый, умный… Про твоего отца говорили: тело греческого бога и голова античного философа… При самой первой встрече я поняла, что Он – моя судьба, как будто огоньки пробежали между мной и ним, цветные, хрупкие, похожие на дорогой хрусталь… Или северное сияние… Я ведь была Снежной Королевой, а он был принцем, королевичем в царстве моих снегов… Мы поженились через полгода после знакомства. Я забеременела, и он исполнял любые мои капризы… А потом… В один несчастный день я захотела мороженого, и он поцеловал меня, встал и вышел… Пришел только часа через три, положил мне на колени подтаявшую пачку… И… и…

Обхватив руками живот, я слышала, как мама издавала носом или горлом какой-то полураздавленный звук. Потом она долго откашливалась, шумно пила воду. Но не успокаивалась – и вскоре до меня опять доносилось это бесконечное бормотание:

– Он уходил каждый вечер и приходил ко мне с мороженым. Совсем скоро я уже видеть не могла их обоих… И твоего отца. И этот пломбир! А раньше любила… Каждый вечер мусорное ведро на нашей кухне заполнялось отвратительной жижей в золотистой обертке – жуткое, жуткое зрелище… Я смотрела на него и физически ощущала, как вместе с опротивевшим мороженым тают и мое счастье, мои надежды на любовь… А потом он ушел от меня… Ничего не объясняя и даже не извиняясь… «Прости, я полюбил другую», – как просто он это сказал… Только на тебя старался не смотреть, тебе было всего три месяца, и ты спала у меня на руках… И еще он сказал: «Ты королева, ты Снежная Королева… А я встретил настоящую, живую, теплую женщину!» Боже мой, бо-о-оже мой, какая насмешка!!! Продавщица мороженого оказалась «настоящей живой женщиной» – и победила Снежную Королеву!..

Я слушала ее, зажмурившись. История была без конца и края – она текла и текла, переходила в еле различимое бормотание и снова взмывала вверх надрывными интонациями старых обид, много лет назад оскорбленной женской гордости. Но вот речь заходила и обо мне, и я закрывала ладонями уши, но монотонный мамин голос как будто вползал между моими пальцами, и я невольно слышала:

– …и вот теперь ты повторяешь мою судьбу… и судьбу моей матери… Родишь, и будешь одна, всегда будешь одна… Ребенок не спасет тебя от одиночества… Он только усугубит его, он поломает тебе жизнь, как это случилось со мной… Я могла бы выйти замуж вторично, да, могла бы, но с ребенком я оказалась никому не нужна… Одинока, одинока, всегда и во всем одинока… Одна в большом городе, где тебя раздражает все, ты раздражаешь всех. Миллионы людей ежедневно действуют на нервы – в метро, в троллейбусе, дышат в затылок, трутся за спиной в магазинах и кафе… в конце концов, от этого начинаешь задыхаться… Проходят, не глядя, мимо друг друга, и в то же время страдают от того, что возвращаются в пустую квартиру. Как страдала я… Это проклятие, проклятие… Проклятие на всех женщин в нашем роду…

Я могла бы напомнить ей, что наша квартира никогда не бывала пуста – здесь жила бабуля, была я, но отворачивалась и крепче прижимала ладони к ушам: если человек хочет быть несчастным, как моя мать, его нельзя от этого отговорить…

«Сыночек! У нас с тобой все-все-все будет по-другому, я обещаю это тебе!..»

Я очень, очень сильно хотела ребенка! Но целых девять месяцев провести одной, в ожидании и в полном сознании, что вокруг ничего не меняется – это все-таки было слишком тяжело. Кто бы знал, как это трудно – быть правильной и строго следовать всем предписаниям для беременных! Кто бы знал, как отчаянно иногда хочется отпустить тормоза и разгуляться по полной программе! Вылезти из теплых тапочек, халата (но я не могу позволить себе простудиться!). Пойти с друзьями в клуб (но я должна соблюдать режим!), предварительно напившись терпкого вина (но беременным нельзя употреблять алкоголь!), и танцевать там до утра (а про режим? Забыла?). Плюнуть на все правила и запреты. Пусть «они» думают о том, что будет дальше. Но я не могу себе этого позволить… Я – будущая мама.

Мне нужно хорошо и по часам питаться, слушать хорошую, но спокойную музыку. Читать хорошие и умные книги (уж не о том ли, что « Птицы, которые, высиживают птенцов в одиночку, лучше о них заботятся и поэтому выводят более здоровое и привлекательное для партнеров потомство…»– прочитав это в одном из журналов, я нервно засмеялась и еле сдержала рвущиеся из меня слезы).

Я должна ежедневно совершать неторопливые пешие прогулки. Но никто из авторов этих мудрых советов не написал, как отогнать горестные мысли, которые атакуют каждый час, каждую минуту. И особенно как раз во время этих прогулок!

Особенно горько смотреть, как по тем же самым дорожкам парка, что и я, ходят счастливые семейные пары. Она – с коляской или беременна, он – довольный, любящий, вышагивает рядом… Я отворачиваюсь и сглатываю комок в горле – за что?! Ведь я тоже всего этого заслуживаю! «Но ведь я здорова, цела, красива… И, может быть, я еще буду любима… а в мире столько несчастий происходит, на фоне которых мои страдания просто пустяк», – начинаю я проговаривать про себя защитную формулу.

Но если она и помогает, то очень ненадолго…

Так хочется чувствовать себя любимой всегда!

А самое главное – мне приходилось уже сейчас, когда я только еще держу руки на животе, в котором растет мой будущий сын, готовиться к ответу на вопрос «где мой папа?».

Еще в первые дни беременности я решила, что смогу любить своего ребенка и за маму, и за папу. И ему хватит этой любви! И мне тоже хватит. Если мне не суждено еще раз почувствовать себе любимой и желанной, то в конце концов я все равно услышу, что я самая красивая, самая любимая и лучшая мама! И сын мой никогда и ни за что не почувствует себя брошенным кем бы то ни было.

– А когда он подрастет и начнет спрашивать: «Где мой папа»? Что ты ответишь ему? – спрашивала я у самой себя.

И отвечала:

– Я… Я скажу ему: «Мы ищем папу, сынок. И мы обязательно найдем самого лучшего».

А хорошие папы на дороге не валяются, нужно набраться терпения и обязательно верить в то, что он вот-вот отыщется. Надо верить в это, сынок.

Даже если тебе придется верить в это за нас двоих…

Когда женщина живет одна…

Она может спать поперек постели, завернувшись в рулончик из одеяла, подпихнув одну подушку себе под живот, а вторую – под голову. Да, это удобно. Но подушки не имеют свойства согревать эту одинокую постель…

Она не просыпается в четыре утра от шума и крика футбольных фанатов, которые прорезают тишину квартиры из-за того, что сегодня началась такая долгожданная трансляция чемпионата мира по футболу. Но ничто не нарушает тишину ее комнаты и в другие часы…

Она регулярно занимается утренней зарядкой и не закрывает при этом дверь, потому что никто не пялится на ее прыгающую грудь, красное лицо и старые треники. Но никто не смотрит на нее и тогда, когда она выглядит здоровой и подтянутой…

Она может смотреть глупейшие, но все-таки такие любимые телесериалы… Да, и может включать громкость на всю катушку и не оглядываться пугливо на распахнутую дверь в другую комнату и не держать наготове покаянное выражение лица: «Что ты, что ты, конечно же, я тоже не воспринимаю всерьез всю эту билеберду…». Но одинокая женщина лишена счастья уютных семейных вечеров, в которых совместный просмотр телевизора занимал не последнее место…