— Имея некоторый опыт в общении с Конвоем, я бы не поручился за успех в переговорах с ними, — тактично вставил свое замечание Фиш.

Генерал опять покачал головой, потом встал и подошел к окну. Снаружи, после того как буря прошла восточнеё Санта Фе, удивительно спокойный закат окрасил перистые облака над городом в оранжевый цвет. Внезапно, заставив себя очнуться, командир развернулся и уставился на двух агентов.

— Я отдал приказ отправить их к праотцам! — загремел он. — Они предупреждены.

— Конечно, генерал, но будем надеяться, что в этом не возникнет необходимости, — дипломатично ответил Гамильтон.

Старик-генерал метнул на него испытующий взгляд.

— Будем надеяться на это.

В повисшей тишине любые замечания, казалось, были неуместны. Но Гамильтон, тем не менеё, заговорил снова. Будучи рекрутом, он получил задания по установлению плодотворных контактов и сотрудничеству с людьми. Сейчас ему везло, как утопленнику. Сначала коп из Аризоны, теперь этот неотесанный болван… По всему выходило, что это дело — самое поганое за всю его карьеру.

— Вот к чему мы подошли, генерал, — как можно болеё примиряюще начал Гамильтон. — Для дальнейших действий необходимо вызвать назад вертолет.

Генерал не подал вида, что слышал его. Горячая кровь солдата акипела в жилах. Его мыслей по поводу предстоящей битвы не дано было знать никому. Когда старик поднял голову, его глаза сверкали.

— Ни одного шанса, джентльмены. Мы в боевой готовности.

— Но, конечно… — прервал его Фиш, однако договорить не успел.

— Крайне необходимо, чтобы весь персонал и техника были готовы приступить к решительным действиям, — продолжил генерал, игнорируя слова фэбээровца.

— Но, генерал, это всего лишь Конвой, а не война, — возразил Гамильтон.

Ральстон одарил каждого из них стальным взглядом. Мудрозадые федеральные недоноски.

— Еще нет, — зловеще проговорил он. — В любом случае, есть мои приказы, джентльмены, и я настаиваю на их выполнении. Всего хорошего.

— Господи, — едва смог произнести Фиш, когда они вышли из кабинета и закрыли за собой дверь. — Если такие люди на нашей стороне, может быть, нам стоит присоединиться к Конвою?

— Не могу сказать, что не думал об этом, — криво усмехнулся Гамильтон. — С того момента, как это началось, они успели привлечь на свою сторону по крайней мере несколько штатов.

Агенты вернулись к активным действиям с той минуты, как буря, пройдя широким фронтом и помешав им преследовать Конвой, наконец утихла. Они направились к радистам.

— Вызови операторов в Альбукерке и скажи им, чтобы они прислали вертолет обратно, как только он появится, — приказал Гамильтон дежурному оператору.

Он достал четвертак [13]и положил его на ноготь большого пальца.

— Орел или решка? — спросил он Фиша. — Сейчас посмотрим, кто на этот раз платит за кофе.

Губернатор Хаскинс был взбешен. Проклятая буря до предела взвинтила ему нервы. Его план был рассчитан на молниеносный удар. Арнольди должен был лететь в Тукумкари и договориться об использовании муниципального парка города для встречи с тракерами, а потом выехать на запад и объявить Конвою предложение губернатора. Все должно быть подготовлено незадолго до того, как об этом будет объявлено.

Первая часть плана прошла достаточно гладко. Парк был им предоставлен и практически готов к прибытию Конвоя. Но потом этот идиот Арнольди поехал прямо в бурю и исчез, как сквозь землю провалился. Даже радиосвязь с ним была нарушена в течение последнего получаса.

Время шло. А ответ Конвоя о принятии предложения губернатора до сих пор не был получен. Этот старый дурак — командир Национальной гвардии — каждые десять минут звонил по телефону, жалуясь и без конца повторяя: «Кровь и железо».

Американский Союз Гражданских Свобод публично признал позицию губернатора, но шефы полиции двух городов, входящих в число тех, через которые проезжал Конвой, выпустили воззвание, где губернатор был назван бабой, тряпкой и трусом. Как обычно, Лига женщин-избирателей не знала, чью сторону принять. Выборы были выиграны с наименьшими потерями. «Иисус Христос, где ты, Арнольди», — пробормотал Хаскинс про себя, потрясая кулаками Богу или кто там еще есть наверху. — «В каком же ты аду?»

То место, где находился Богу Арнольди, называлось Драй Хол Салун. Это была крошечная, испорченная непогодой хибарка, расположенная на перекрестке хайвея и второстепенной дороги к западу от Тукумкари. Арнольди имел в запасе достаточно времени. По счастливой случайности он проезжал мимо в тот момент, когда началась буря. Попав внутрь, помощник губернатора удовлетворил любопытство присутствующих там людей, заявив, что он послан Хаскинсом со специальным поручением к Конвою. В конце концов, эти люди были избирателями, а небольшое позитивное публичное выступление никогда не помешает. Потом он, как бы между прочим, заметил, что немного играл в футбол, когда учился в Университете, и бармен настоял на бесплатном пиве для него. Когда Арнольди опустошил бокал почти наполовину, старый мужчина с седой шевелюрой, который выглядел так, будто вырос в пустыне подобно юкке, подошел к стойке и сел рядом с ним.

— Ты — человек губернатора, — произнес он тоном, непохожим на вопросительный.

Арнольди кивнул:

— Ты прав.

— Скажи мне, сделку какого рода ты собираешься заключить с этими парнями в грузовиках?

— Боюсь, я не волен давать такую информацию в настоящий момент. — Это предложение Арнольди использовал практически каждый день на пресс-конференциях в столице. Седоголовому понадобилось некоторое время, чтобы расставить слова по местам.

— Ладно, я скажу тебе это, — наконец произнес он. — Если вы не отнесетесь к этим тракерам по справедливости, вам придется иметь дело с нами и всеми остальными, похожими на нас Разве я не прав, мальчики?

Человек шесть других посетителей бара выразили свое согласие отборными проклятьями и ругательствами.

— Я уверяю вас, что предложение губернатора болеё чем справедливо, — запинаясь, проговорил Арнольди.

Он вдруг почувствовал свою беззащитность и незначительность.

Старик фыркнул, давая понять, что он думает о политиках и их предложениях. Своим суровым взглядом он приковал Арнольди к месту.

— Лучше, если так оно и будет, — угрожающе произнес мужчина и вернулся за свой столик.

Потрясенный, Арнольди уткнулся в свой бокал. Помощник губернатора обнаружил, что пьет в полном одиночестве.

Когда закружился песчаный вихрь, Утенку необязательно было давать приказ об остановке. Один за другим, похожие на самолеты в фильмах о Второй Мировой войне, грузовики съезжали на обочину и выстраивались в колонну сбоку от дороги, будто заходя на посадку. Четыре «Матери Сатаны», которые оставались в Конвое, забрались в фургон, перевозивший обычно мебель, а сейчас шедший порожняком. Они немедленно завелись и начали спариваться.

— Эй, Пиг Пэн, — вызвал тракера Спайдер Майк. — Ну разве не сучье дело?

— Похоже на то, — отозвался Пиг Пэн. — Потому что оно так же плохо для медведей, как и для нас

— А как насчет твоих танцовщиц в кузове? Думаешь, с ними все будет в порядке?

— Во-первых, это не мои танцовщицы. Я только перевожу их. Во-вторых, ты хоть раз пытался убить одну из этих наркоманок? Они живучи, как кошки, парень. Я могу сказать тебе это с полной уверенностью. Мне кажется, что этот песок может оказаться для них даже полезным — почистит их немножко.

— Аминь, приятель. При мысли о них мои глаза начинают наполняться влагой. Что мы сейчас будем делать?

Это был не праздный вопрос. Большинство длинно-меров в Конвое уже давно держались на амфетаминах и сидеть сейчас взаперти из-за песчаной бури, особенно со всеми этими проблемами, которые вертелись у них в головах, было нелегким делом. Паранойя была не за горами.

— Если вы не можете предложить ничего лучшего, я почитаю вам кусочек из романа, который вожу с собой, — предложила Вдова.