Вылитая копия Брюса, в очередной раз отметила про себя Карен. И как всегда, при виде Риты ей стало немного не по себе. Она хорошо знала. что, несмотря на удивительное внешнее сходство, сестра совсем не похожа на брата.

Высокая брюнетка, с пронзительно-внимательным взглядом карих глаз, выделявшихся на покрытом густым загаром лице, была одета в джинсы, ботинки и выцветшую рубашку с короткими рукавами. Однако даже такая рабочая «бесполая» одежда не скрывала волнующую округлость бедер и полную грудь. Да. ее можно принять за Брюса, но стоит перевести взгляд с лица на фигуру и сразу становится ясно, кому принадлежит такое тело. Причем Рита ни с кем не делила эту собственность. По крайней мере, Карен никогда не видела старшую сестру мужа в сопровождении существа другого пола. Если у нее вообще существовали какие-то отношения с мужчинами, эту часть жизни она скрывала гораздо удачнее, чем внешние приметы женственности. И все же, нельзя сказать, что Рита не способна на настоящее чувство. Она самозабвенно любит самолеты, любит ухаживать за своими металлическими предметами страсти, любит летать, любит брата…

И не любит меня, подытожила Карен. Почувствовала на себе тяжелый пристальный взгляд Риты, и снова поежилась.

Она заставила себя подойти, изобразить приветливую улыбку, поздороваться.

«Значит, ты уже знаешь» — сказала Рита.

«Да», — еле выговорила Карен. — «Они и тебя предупредили?»

«Вчера вечером позвонил доктор Грисвольд».

«Вчера?»

Карен не сумела скрыть удивления. Но Рита сохраняла бесстрастное выражение лица. Она немного отступила, махнула рукой.

«Заходи».

Карен прошла в комнату. Рита молча указала на стул. Рядом на полу стоял большой вентилятор. Его приглушенный рокот мешал сосредоточиться, а таблицы расписания полетов громко шелестели, прижатые к стене мощными порывами воздуха. «Наверное, думаешь отправиться к нему?» — спросила Рита.

«Конечно, я как раз туда и еду».

«Что, прямо сейчас? Вечером?»

«Как только позвонили из больницы, я сразу отпросилась с работы», — Рита не спускала с нее глаз, и Карен нервно поежилась. Искусственный ветер растрепал ее волосы. — «Ты что думаешь, я бы задержалась хоть на минуту?»

«Нет», — Рита мотнула головой. — «Я сказала Грисвольду, что ты не станешь ждать».

«Я уже достаточно ждала, — полгода, даже больше! Я что, по твоему мнению, не имею права встретиться с собственным мужем?»

«Дело не в твоих правах. Тут все решают врачи».

«Доктор Грисвольд сказал, что я могу приехать. Он хочет, чтобы Брюс меня увидел. Разве он не объяснил тебе? Реакция Брюса поможет им решить, выписывать его, или еще рано».

«Да, знаю», — Рита зажгла сигарету и затянулась. — «Вспомни, что случилось той ночью».

«Но Брюс тогда был совсем болен — ты сама прекрасно знаешь. А сейчас он снова стал самим собой. Так ты заявила мне…»

Рита выпустила облачко дыма изо рта, а вентилятор мгновенно превратил его в серый туман, окутавший ее голову. «Я только сказала, что брат показался мне вполне нормальным. И с каждой неделей, проведенной в больнице, он все больше и больше приходит в себя». Туман постепенно рассеялся, и Карен снова сверлил безжалостный взгляд собеседницы. «Только не забывай вот о чем. Я его сестра. У него нет и никогда не было ни единой причины относится ко мне враждебно».

«На что ты намекаешь?» — Карен стиснула зубы, у нее застучало в висках. — «Хочешь сказать, что я виновата в том, что случилось?»

Тишину нарушил лишь мерный рокот вентилятора. «За этими намеками скрывается настоящая ненависть. Она ищет повод обвинить меня».

От волнения кружилось голова, челюсти свело так, что она едва могла говорить. И все же слова неудержимо рвались наружу.

«Хорошо. Пусть Брюс попал в лечебницу из-за меня. Ты навещала его каждую неделю, но врачи сказали, чтобы я не приходила, и я подчинилась. Шесть месяцев я сидела и ждала. Теперь мне разрешили его увидеть, и я обязательно приеду. Потому что, если он в порядке и готов выйти из больницы, я тоже несу свою долю ответственности, я обязана позаботиться о том, чтобы он не пробыл там ни одной лишней минутки».

Рита затушила сигарету. «Ладно. Тогда подумай еще вот о чем». Она прищурилась. «А если он не готов? Если, увидев тебя, снова соскочит с катушек? Такую ответственность ты тоже принимаешь?»

Теперь промолчала Карен. Оставшийся без ответа вопрос, словно эхо, вновь и вновь звучал в голове.

«Почему Грисвольд сначала позвонил тебе?» — наконец произнесла она.

«Потому что я все время возилась с Брюсом, и его врач, прежде чем принять решение, захотел узнать мое мнение по этому поводу».

«И ты ему высказала все, что думаешь, правда?» — еле слышно произнесла Карен. «Объяснила, что Брюс не готов со мной встретиться».

«Я сказала правду», — отозвалась Рита. — «Сказала, что считаю твое неожиданное появление слишком большим риском, ведь брата даже не подготовили к нему. Доктор сказал, что подумает».

«Стало быть, когда Грисвольд позвонил мне сегодня утром, он принял решение», — Карен поднялась. — «Раз он не боится, я тоже готова рискнуть».

«Рисковать будете не вы с Грисвольдом, а мой брат», — отозвалась Рита. — «Неужели ты неспособна понять это?»

Карен повернулась к двери, но Рита быстро встала, загородив ей дорогу. Сильные пальцы крепко сжали руку. «Предупреждаю: держись подальше от брата…»

Карен вырвалась, оттолкнула ее. — «Он мой муж. Я хочу вернуть его».

«Подожди. Нет, не смей…»

Рокот вентилятора заглушил тираду. Рита не пробовала остановить ее, но когда Карен села за руль, ей показалась, что она что-то крикнула. Шум мотора заглушил слова, а вечерний полумрак превратил лицо в бесстрастную серую маску.

Карен развернула машину, так что ее осветили последние лучи закатного солнца, быстро проехала ворота. Направо, потом на юг. Вокруг сгущались сумерки.

Скоро повсюду станет править ночь.

Когда Карен свернула с шоссе на узкую дорогу, прорезавшую лес, над холмами уже поднималась луна.

Сквозь деревья в последний раз блеснули огоньки станции, где она только что заправила бензином машину и купила сэндвич. Потом далекий свет растворился в темноте. Петляющий путь впереди окутал туман, и Карен снизила скорость до минимума, осторожно преодолевая внезапно выплывавшие из мрака крутые повороты.

На дороге ни одной машины, лес под холмами словно вымер. Луна поднялась выше, и в ее честь где-то далеко завел свою унылую песню койот.

К тому времени, когда она добралась до развилки, туман стал совсем густым, но Карен все-таки разглядела маленький белый знак, отмечавший пределы частного владения, и направила автомобиль по усыпанной гравием узкой дороге, петлявшей среди деревьев.

Вскоре луна пропала за высокими стволами, осталась лишь серая полоска пути, выхваченная неясным светом фар из кромешного мрака. Впереди возникла пара немигающих желтых глаз, но мгновение спустя их обладатель исчез среди деревьев, и Карен вновь осталась наедине с ночью.

Неожиданно дорога кончилась, показалась высокая проволочная ограда, окаймлявшая такой же массивный вход. Она казалась бесконечно длинной, теряясь в темноте, и внушала невольный трепет, но Карен понимала, почему ее тут установили, и совсем не удивилась. Странным показалось другое: настежь распахнутые ворота. Но потом она вспомнила, что ее здесь ожидают, и успокоилась.

Она заехала внутрь, направила машину по асфальтовой дороге, прорезавшей лес. Деревьев становилось все меньше, наконец снова показалась луна, нависшая над неясно вырисовывавшимся впереди зданием.

Это был не просто большой дом. Неизвестный архитектор воплотил в явь мечту о жизни в роскошном поместье среди дикой природы. Двухэтажный кирпичный особняк с внушительным фасадом и двумя крылами. Обитель миллионера, наследство той эпохи, когда миллион долларов еще считался целым состоянием.

Теперь он приютил совсем других жителей — людей с расстроенной психикой, как их вежливо именуют, и, хотя они конечно не миллионеры, но уж никак не бедняки. Содержание в частной лечебнице доктора Грисвольда обходится недешево — кому как не ей знать это… Неудивительно, что здесь никогда не держат больше полудюжины (или около того) пациентов.