Она стала подозреваемой.

Карен съежилась на сидении, напряженно ожидая, когда кто-нибудь из ее охранников нарушит молчание, когда начнется допрос.

Но ее спутники молчали. Монтойя перекатывал во рту жвачку и не отрывал глаз от окутанной туманом дороги, следуя за патрульной машиной, стараясь держать дистанцию. Второй полицейский, Хайамс, расслабленно раскинулся на сидении позади. Казалось, он дремал, но когда она полезла в сумочку за платком, его пальцы сразу легли на револьвер. Он встретился взглядом с Карен и улыбнулся, но до самого конца поездки так и не снял руку с кобуры.

Когда они наконец остановились рядом с особняком, Хайамс остался с ней.

«Подожди здесь», — сказал ему сержант, выбравшись из машины. Кивнул Монтойе: «Пошли».

Дверь была распахнута, — Карен только сейчас осознала, что во время своего панического бегства совсем забыла прикрыть ее, — и полицейские вошли внутрь. Карен проводила их взглядом, нервно комкая платок в руках. Хайамс не произнес ни слова, но она чувствовала, что тот следит за каждым ее движением.

Прошло много времени, и, наконец, на крыльце вновь показался сержант Коул. Однако на сей раз он очень спешил, почти бегом направился к патрульной машине. Открыв дверцу, забрался на переднее сидение. Послышались шипение и треск включенной рации. Карен не смогла разобрать слова, но говорил он долго. Интересно, нашел он там кого-нибудь из персонала или пациентов, а если нашел, что они рассказали?

Наконец, сержант подошел к ним, кивнул Хайамсу, и тот приоткрыл окно.

«Пожалуйста, выйдите из машины».

Он обращался к Карен, но почему-то его коллега молча кивнул в ответ. Какие они вежливые, корректные… А если она сейчас откажется, ее так же вежливо и корректно выволокут наружу и затащат в здание.

Но, может быть, она преувеличивает? Когда они стояли в холле, Карен стало неловко за свои мысли, потому что сержант предупредительно загородил своим массивным телом мертвую медсестру за столом. Кажется, он помнил об обещании избавить ее от страшного зрелища.

«Сюда», — он указал на открытую дверь с левой стороны прохода. Заходя в комнату, Карен заметила, как спускается по лестнице грузный полицейский. Даже в полумраке было заметно его побелевшее лицо. Или ей показалось?

Сержант кивнул подоспевшему Монтойе. «Они уже едут сюда. Когда появятся, пусть приступают немедленно, — обычные следственные мероприятия, все как положено. Я подойду сразу, как только освобожусь. Но меня вызывайте только в крайнем случае, скажем, если раскопаете что-то новое».

«Понял», — отозвался Монтойя.

Коул пропустил Карен вперед, потом вместе с Хайамсом прошел вслед за ней.

Здесь явно располагался рабочий кабинет: по обе стороны до потолка высились полки с книгами. Окна закрыты шторами, а в самом конце комнаты на стене красовались лицензии и дипломы в красивых рамках. Карен окинула взлядом стол и два массивных старомодных кожаных кресла. Все это кажется знакомым. Да, здесь она и Брюс беседовали с хозяином лечебницы перед тем, как приняли окончательное решение.

Теперь место доктора занимает сержант Коул, а рядом с ней стоит не муж, а полицейский. Потому что Грисвольд мертв, и Брюс…

Что случилось с Брюсом? Где он сейчас?Она закрыла глаза, стараясь подавить звучащий в голове крик.

«Вы с порядке, миссис Раймонд?» — мягкий, располагающий к доверительной беседе голос.

Карен моргнула, посмотрела на сержанта.

«Пожалуйста, присядьте».

Она подчинилась, чувствуя на себе пристальный взгляд стоявшего рядом Хайамса.

На лице его начальника играла дружелюбная рассеянная улыбка, в руке он сжимал ручку, а на столе лежал отрытый блокнот. Он казался спокойным, даже расслабленным, но подобные люди знают, как себя вести в таких ситуациях. Карен вспомнила, как рука его коллеги мгновенно легла на кобуру револьвера.

Следственные мероприятия, все как положено. Допрос свидетеля. Или подозреваемого? Надо быть осторожной, предельно осторожной.

«Ну вот, миссис Раймонд, а теперь расскажите нам по порядку, что тут случилось…»

Удивительно: как только Карен начала говорить, сразу успокоилась. Она знала, что сержант спросит, почему Брюса поместили в лечебницу и заранее сформулировала ответ, но, вопреки ожиданиям, ей не предложили обьяснить внятно, в чем заключался «нервный срыв мужа». Она поняла, что ее версию приняли, и напряжение сразу спало.

Карен рассказала, как с ней связался Грисвольд, и по просьбе сержанта, уточнила время звонка. Потом вспомнила, в котором часу заехала к Рите, а когда Коул вновь прервал ее, послушно сообщила адрес и номер телефона сестры мужа.

Пока все идет хорошо. Но теперь он наверняка спросит, о чем они говорили. Предупреждения и угрозы Риты, ее уверенность в том, что Брюс еще не готов выписаться из лечебницы — надо сделать все, чтобы эти вещи не всплыли.

Но как?

Неожиданное спасение пришло извне. Раздался душераздирающий вой сирен, потом они услышали громкий топот и приглушенный гул голосов.

Сержант нахмурился и кивнул Хайамсу. «Скажи им, чтобы не шумели так».

Тот поднялся, открыл дверь. В комнату ворвались звуки царившего в холле бедлама. Уже через несколько секунд стало намного тише, и Хайамс вернулся, прикрыл дверь, занял свое прежнее место. Коул перевел взгляд на Карен.

«Вы говорили…»

Теперь все было просто. Пропустив разговор с Ритой, продолжить рассказ с того момента, когда она покинула ее контору и направилась на юг, к лечебнице. Вспомнить, когда именно это происходило, чтобы сержант мог зафиксировать ее маршрут и отметить время передвижения в своем блокноте. Остановка на заправочной станции, покупка сэндвича, путешествие сквозь туман, появление на сцене преступления.

«Значит, в девять?»

«Да, точно. Ну, может быть, на пару минут позже».

Снова приглушенный топот, на сей раз над головой. Коул бросил быстрый взгляд на потолок, но промолчал. Кивнул Карен, приглашая продолжить рассказ.

Теперь говорить стало трудно, но не потому, что снова надо было что-то скрывать, просто тяжело вспоминать о пережитом ужасе.

Вопросы сержанта помогли, шаг за шагом, воскресить в памяти каждую деталь пути, и, наконец, они добрались до входа в лечебницу. Что произошло после того, как она позвонила? Как обнаружила, что дверь не заперта? Что бросилось в глаза сразу после того, как вошла?

И вот она внутри дома. Когда увидела медсестру? Что сделала после того, как поняла, что та мертва? Ей не пришло в голову поискать телефон в одной из комнат, чтобы вызвать полицию?

Настоящий симбиоз, отметила про себя Карен. Он скармливал ей вопросы, она ему — ответы. Но вопросы становилось все труднее переваривать. Сможет ли она отвечать на них внятно?

Карен рассказала о дыме — сержант попросил уточнить, увидела она его, или сначала ее насторожил запах гари. Она упомянула о том, как изумилась, войдя в кабинет Грисвольда — Коул вытянул из нее подробное описание комнаты вместе со всей обстановкой.

Они дошли до самого страшного эпизода — маленькое помещение внутри кабинета, одеревеневшее тело в кресле. Карен не могла долго оставаться там, даже мысленно. Как только перед глазами вставал мертвец, вспоминался запах горелого мяса, сразу хотелось сорваться с места и кинуться прочь отсюда. Карен скомкала рассказ, чтобы поскорее дойти до момента, когда она и вправду сбежала.

Коул перестал записывать и поднял руку, остановив ее сбивчивую скороговорку.

«Прошу прощения, миссис Раймонд. Вы утверждаете, что выбежали через кабинет доктора в холл?»

«Да».

«Что вы сделали потом?»

«Добралась до входной двери».

«Сразу, как только покинули кабинет?»

«Да, сразу».

Он отложил ручку, улыбнулся Карен. «Вы тогда были сильно возбуждены, верно?»

«Возбуждена? Да я себя не помнила от страха…»

Сержант кивнул. «Давайте прервемся и немного подумаем. Может, произошло еще что-то, о чем вы забыли?»

Карен покачала головой. «Нет, вряд ли».