Но это не ее дело... Ей надо делать ноги, и чем скорее, тем лучше. Они с Демирисом квиты: он забрал у нее кольцо, нарушив тем самым их договор. Теперь она свободна, что было Марии вполне по вкусу.

6

— Где ты, черт тебя дери?! — орал Джулио.

Мария даже отвела трубку от уха.

— На Сицилии...

— Какого хрена тебе там понадобилось? Георгий заезжал сюда... Он вне себя! Черт, Мария, могла бы черкнуть парню хоть пару строк! Он...

— С каких это пор ты сочувствуешь мерзавцу? — изумилась Мария.

— С тех самых пор как понял, что он и вправду озабочен твоей судьбой, детка! — вполне искренне ответил Джулио. — Впервые в жизни попала за границу, языка не знаешь, в кармане ни гроша — и посреди ночи исчезаешь из его Дома! Я считал, ты уже выросла...

— Ну, все было не совсем так... — мучительно покраснела Мария.

— Георгий ворвался ко мне как сумасшедший: он уверен был, что ты со мной! А когда не обнаружил тебя, то насмерть перепугался.

— Не похоже на него...

— А на какие шиши, собственно, ты добралась до Сицилии?

— Неважно, я хочу спросить, как...

— Где ты сейчас? Я еду!

— Не смеши меня!

— Я по горло сыт парочкой психов, которые гоняются друг за другом по всему земному шару! Когда мы с ним виделись в последний раз, он поставил на ноги всю итальянскую полицию! Если ты сейчас же не скажешь мне, где находишься, я сообщу ему, что мне известно твое местонахождение...

Секунд через пять Мария швырнула трубку на рычаг. Ей так и не удалось разузнать, как новость об их с Георгием тайном бракосочетании просочилась в прессу. Ссора с Джулио раздосадовала ее. Настало время ему понять, что она уже не та малолетка, которую он отбил когда-то у насильников.

Мария уселась на взятый напрокат мотоцикл, стараясь не думать о жалких сбережениях «на черный день», от которых за три дня остались рожки да ножки... Она летела по бесконечной горной дороге мимо спящих деревень, не пугаясь крутых поворотов и бездонных провалов. Весть о том, что Георгий разыскивал ее в Италии, заставляла чувствовать себя загнанной жертвой. Как это ее бесило! Еще месяц назад она и в глаза не видывала этого ублюдка, а теперь он ведет себя так, словно она его собственность! Что с того, что она сбежала из золотой клетки? Она выполнила все его условия, и у него нет абсолютно никакого права требовать от нее сверх того еще чего-то!

К полудню Мария уже читала надпись на старой металлической пластине, прикрученной ржавой проволокой к таким же заржавелым воротам. Усадьба Кастель ди Сангро, вернее, ее руины были разбросаны по склону холма, густо поросшего оливами. А еще через пятнадцать минут, бросив мотоцикл прямо посреди дороги, Мария уже во все глаза глядела на дом, где родился ее отец...

Крыша была грязно-красного цвета, а вековые стены сложены из бежевого камня. Два крыла соединяла изящная галерея, поддерживаемая легкими колоннами. К парадному входу вела вполне пристойная дорога, вымощенная каменными плитами. Нет, это не руины, с облегчением подумала Мария. Может, крыша кое-где и требует ремонта, да стены потрескались... Однако Кастель ди Сангро вовсе не развалина, как обозвал усадьбу этот придурок Георгий!

Девушка поспешила вниз по склону к входу в дом. Дородная старая женщина дремала, сидя на стуле в тени галереи. Пока Мария гадала, как ей отрекомендоваться, женщина проснулась и устремила на нее изумленный взгляд. И вдруг ее изборожденное морщинами лицо просияло лучезарной улыбкой.

Вскочив с удивительным для своего возраста проворством, она распахнула Марии объятия, словно давным-давно поджидала ее.

— Синьорина Казорати!

Мария, к которой впервые обратились подобным образом, обмерла. А женщина тем временем сердечно обняла девушку и расцеловала в обе щеки. Ее темные глаза блестели от слез. Она достала из кармана безукоризненно чистого белоснежного фартука смятую фотографию.

— Дочурка синьора Казорати! — сказала она, показывая фотографию, запечатлевшую Марию в детском возрасте. — А я Аннунциата...

Аннунциата... Няня ее отца. Мария поняла, что не надо ничего объяснять. Когда Алессандро был на острове и приобрел Кастель ди Сангро, он повстречал Аннунциату, которая все еще жила тут, и, обуреваемый чувствами, поведал старушке о том, что у него есть дочь. У Марии защипало глаза, а на губах заиграла счастливая улыбка. Выходит, на свете все же есть живая душа, которой отец признался, что она есть на свете!..

А старуха достала из кармана аккуратно сложенный газетный лист.

— Ах нет, не синьорина... Синьора, — поправилась Аннунциата. — Синьора Демирис, да?

Черт подери! — выбранилась про себя Мария. Даже здесь не может она отделаться от последствий дурацкого брака! А Аннунциата тем временем принялась взволнованно расспрашивать гостью о ее муже, то бишь... Мария заскрежетала зубами. И вдруг услышала странный звук, доносящийся откуда-то сверху. Она подняла глаза к небу...

И увидела серебристый вертолет, похожий на диковинную тропическую птицу Вот он приземлился метрах в пятидесяти от входа в дом. Лопасти винта еще бешено вращались, а из кабины уже выпрыгнул рослый мужчина. Сердце Марии ушло в пятки, а затем, вопреки здравому смыслу, забилось от радости...

Георгий широким шагом шел прямо к ней. Мария вновь ощутила себя бабочкой, наколотой на булавку...

— Я... — начала она, не узнавая собственного голоса.

Георгий же, подойдя к ней, на мгновение замер — и вдруг подхватил девушку на руки. Мария от неожиданности даже не сопротивлялась.

— Я собираюсь кое-что сказать тебе, но без свидетелей, — проговорил вполголоса Георгий. — И потом, разве не положено молодому мужу на руках перенести супругу через порог?

Краешком глаза Мария успела заметить возле вертолета Тео, лицо которого всегда отличалось каменным выражением. Однако сейчас он почему-то широко ухмылялся. Сгорая со стыда, Мария прошипела:

— Отпусти меня!

— Попробуй вырваться! — ответил Георгий, внося ее в дом.

Кулачки Марии бешено замолотили по его широкой груди.

— Ну, этого явно недостаточно, моя маленькая тряпичная куколка!

— Не смей называть меня так... Я этого терпеть не могу! — вопила она, покуда он нес ее по широкой каменной лестнице.

— Но это имя так тебе подходит! Будь я тем мужем, которого ты заслуживаешь, я с величайшей радостью выбил бы из тебя дурь!

— Это что еще значит? — ахнула Мария.

— Не волнуйся, я придумал иной способ тебя наказать. И у меня для этого есть масса времени, — заявил Георгий, распахивая ногой резную дверь. — Я все хорошенько обдумал, пока носился как угорелый по всему свету... Афины, Рим, Милан, а потом этот чертов остров! Ты мне заплатишь сполна за это захватывающее путешествие!

— А с какой, собственно, стати ты...

— Хочешь знать?

Георгий поставил девушку на пол, но тотчас две властные руки легли ей на талию. Она оказалась в ловушке.

— Нет... — затравленно прошептала Мария.

— Прежде всего, — чеканя каждое слово, проговорил Георгий, — я поступлю с тобой как любой греческий муж с беглой женой!

— Я тебе не жена... — из последних сил прошептала Мария.

Разум отказывался служить ей. Пряный мужской аромат пьянил, и с каждым вдохом головокружение и слабость усиливались...

Глаза Георгия полыхнули золотым огнем. Что-то пробормотав по-гречески, он подтолкнул Марию к огромной резной кровати. Затем властным жестом заставил ее опуститься на взбитые белоснежные подушки.

— Не дергайся! — сквозь зубы произнес он.

Мария и так не сопротивлялась. Она лишь зачарованно смотрела, как он снимает куртку, потом галстук, как расстегивает пуговица за пуговицей рубашку.

Ей стало трудно дышать, но еще труднее было сдержать отчаянное желание преодолеть разделяющее их ничтожное расстояние и коснуться его тела... Провести ладонью по гладкой золотистой коже, по темным завиткам волос — от выпуклых мускулов на груди до резинки черных плавок... Но тут его собственная рука коснулась этой самой резинки, и Мария в ужасе осознала, что глядит на Георгия, как зрительница на актера во время стрип-шоу...