Но никакие доводы рассудка не могут заставить сердце биться реже, когда наши взгляды случайно пересекаются.

Завидев меня, Корбл пошел навстречу. Холодные струи хлестали его по спине и лицу, стекали по темным волосам. Но Корбл словно и не замечал этого.

- Неужели в замке сломалась система водоснабжения? - спросил он, перебивая шум дождя. - Попросила бы Джереона посмотреть. Или прислала Диди.

- В замке все в порядке, - отозвалась я. - С водоснабжением тоже. Просто вашей матушке вздумалось принять ванну из дождевой воды.

Корбл приложил ладонь к лицу и простонал. Кажется, его причуды матушки достали.

- Это действительно полезно для кожи, - предупредила я, ни словом не упомянув, кто именно подал идею. - Можете попробовать на досуге...

Корбл хмыкнул и забрал у меня ведра. Наполнил водой, но не отдал.

- У меня нет досуга, - заявил на полном серьезе. - Ступай вперед, я донесу... Раз уж в замке не осталось никого, кто мог бы заняться этим, кроме хрупкой старушки.

Хорошо, что я шла впереди, иначе Корбл заметил, как изменилось мое лицо. Неужели он действительно только что сделал комплимент? Что-то я не слышала прежде, чтобы с губ хозяина слетали уменьшительно-ласкательные выражения. Да и хрупкой он называл разве что дочь.

Мужчины лога посходили с ума. Теперь я в этом убедилась. Не успели мы войти, как подбежал Джереон и, не обращая внимания на хозяина с ведрами, принялся кудахтать:

- Габи, что же ты... Почему не попросила меня за водой сходить? Я, между прочим, не такой еще и старый...

- Черт знает что тут творится! - озвучил мои мысли Корбл.

Бросил ведра, едва не расплескав содержимое. Резко крутанулся на месте и вышел, громко хлопнув напоследок дверью.

Мне осталось только посмеяться в душе и попросить Джереона согреть воду и поднять в спальню хозяйки. Жизнь в вороньем логе нравилась мне все больше. Если не обращать внимания на некоторые странности в поведении хозяев, не слушать перешептывания слуг - можно жить припеваючи.

Впрочем, веселье мое было недолгим. Днем, после службы в капелле произошло событие, заставившее меня сильно пожалеть о поспешных выводах. Горе, постигшее Катерину, напомнило о себе неожиданным образом.

После службы в капелле и непродолжительного отдыха Верена прибежала в спальню бабушки. Малышка радостно напевала что-то и просила поскорее собираться на прогулку. Дождь кончился, за окнами светило солнце и весело щебетали птицы.

- Сейчас-сейчас, - пообещала я, присаживаясь рядом с Фреджей. - Снимем с твоей бабушки маску, переоденемся и сразу пойдем.

- Ой, а что это у нее на лице? - испугалась Верена. - Почему оно белое и скользкое? Ты замотала его пленкой?..

- Это маска из молока, травяного отвара и желатина. - Она застывает, а после снимается, как пленка. Смотри...

Я подцепила краешки маски и стала приподнимать. И никак не ожидала слишком бурной реакции на, казалось бы, простое действие.

Верена завизжала от ужаса. Закрыла лицо руками и наугад бросилась бежать из спальни.

- Постой, это всего лишь маска! - прокричала я ей вслед. - Тут нет ничего страшного...

Но племянница не слышала. Ее вопль раздавался все дальше и дальше. Судя по звуку, Верена направилась в сторону отцовской спальни.

- Позвольте мне ее догнать? - попросила я Фреджу. - Надо объяснить малышке, что это всего лишь косметическая процедура. Наверное, Верена решила, что я творю с вами что-то страшное.

- Такая же истеричка, как ее мамаша... - фыркнула Фреджа. - Сначала до конца сними маску и наложи крем. Потом - иди куда знаешь. У меня от этого крика голова разболелась...

Если хозяйка ждала сочувствия, то напрасно. Ее замечание не вызвало у меня ничего, кроме приступа ярости. Мало того, что назвала мою сестру истеричкой. Так еще и не разрешила помочь племяннице.

- Нет, я иду, и немедленно! Если сейчас не объясниться с Вереной, она замкнется в себе. И снова перестанет разговаривать.

Не обращая внимания на протесты, я поднялась и с несвойственной для старухи прытью помчалась вслед за Вереной.

Корбл

Райнер, все еще в костюме для верховой езды и мокрых сапогах, вошел в кабинет брата. Игривое настроение моментально улетучилось, стоило поймать грозный взгляд.

Нет, пред ним сейчас не брат, а магистр ордена «Корвус Девотус». Райнер тут же уловил разницу. Слишком хорошо знал, что означают эти черные брови, взметнувшиеся над переносицей подобно крыльям ворона. Помнил этот хищный оскал, неистовый блеск в глазах.

- Слуги передали, ты хотел меня видеть, - пробормотал Райнер, становясь по стойке смирно.

- Так и есть, мой верный комтур, - с тенью иронии произнес Корбл. - Еще вчера ты должен был явиться на приватную беседу. Вместо этого умчался в лес, едва взошло солнце. Ты трижды пропустил священнодействие. Совершенно забросил хозяйственные дела. Где тебя носит? Разве забыл о клятве?

Стараясь сдержаться, Корбл коснулся броши на лацкане пиджака.

- Ах, вот что тебя волнует, - улыбнулся Райнер и направился к кушетке. - Я-то думал, стряслось нечто страшное.

- Я не давал позволения садиться! - оборвал его Корбл. - Что с тобой происходит? Ты совершенно не похож на себя! Из серьезного, уравновешенного рыцаря превратился в повесу и разгильдяя.

Райнер подобрался, опустил взгляд. Рассматривая мыски сапог, глухо произнес:

- Посмотрел бы я, что стало с тобой, если ты влюбился. Впрочем, нет, тебе это не дано...

Не страшась показаться дерзким или неуважительным, Райнер вскинул голову. Не мигая, вперил взгляд в брата, точно бросая вызов.

- Хочешь сказать, будто от любви становятся идиотами? - хмыкнул Кобл. - Если так, то я рад, что мне этого не дано.

Райнер вздохнул, и Корбл продолжил:

- Да, я не любил покойную супругу, никогда не испытывал страсти или возвышенных чувств, описанных в легендах. Зато уважал мать моего ребенка и заботился о ней. Как мог. А что сделал ты? Без ведома ордена отправил письмо ее сестре! Надеялся заполучить в жены голубку, а когда понял, что дело не выгорит - нашел ей замену. Пока я дни и ночи провожу в госпитале, стремясь облегчить участь несчастных, чем ты помогаешь ордену? Скачешь по лесу, как мальчишка! Таскаешься на свидания к деревенской потаскушке...

- Не смей! - взревел Райнер. - Да, она не невинная пташка, не утонченная леди, к каким привык ты. Но это не значит, что ее можно оскорблять!

Корбл поднялся из-за стола и подошел к брату. Положил руку ему на плечо и спросил более спокойным тоном:

- Если она так хороша, если так любит тебя - почему отказывается остаться в Вороньем логе? Почему не выйдет за тебя замуж, не примет горькую долю верной подруги проклятого? Не потому ли, что плотские утехи и жизнь без забот ей дороже спасения чужих жизней?

Ответить Райнер не успел. В кабинет отца, вереща, как пожарная сирена, влетела Верена. Забилась под стол и затихла.

Не успели браться опомниться и подойти к малышке, как вслед за ней вбежала Габи. Застыла посреди комнаты. Осмотрелась, схватилась за горло. Захрипела от гонки.

- Верена? - позвала, не обращая больше внимания на мужчин. - Выходи, не бойся. Я все тебе объясню.

Корбл сложил руки на груди, кашлянул и потребовал:

- И мне объясни. Будь так добра...

Валерия

Желание успокоить племянницу едва не довело до беды. Надо же: влетела в кабинет хозяина, совершенно забыв о ревматизме и одышке.

- Фреджа принимала ванну в маске для лица, - поспешно протараторила я, - Верена испугалась ее вида и убежала. Только и всего...

- Только и всего, - эхом повторил Корбл. - Вот уж не думал, что моя девочка такая трусиха.

Он опустился на колени возле стола и попытался выманить дочку:

- Выходи, здесь нет ничего страшного.

- Признаться, увидев мамулю в таком виде, я бы тоже испугался, - вступился за племянницу Райнер. - Наверняка, то еще зрелище...