– Карл, – мягко сказала Сибилла. В ее голове зародилась идея и начала расти, подобно дереву. Для его роста не было пределов.

Она подставила плетеный стул к стулу Карла и присела, почти касаясь его коленями.

– Карл, но меня-то ты не потерял. Я здесь. Я помогу тебе.

Он только покачал головой.

– Карл, послушай. Посмотри на меня. У меня есть идея.

Он взглянул на нее из-под покрасневших, набухших век. Он был небрит, и она догадалась, что Карл провел здесь, наверное, всю ночь.

– Ты меня слушаешь? – переспросила она.

Он кивнул.

– Ты знаешь о моем храме, ты был там, – она подождала, – так ведь?

– Господи Боже, ну да, я знаю, мы там были.

– Но я не рассказывала тебе о Грейсвилле.

Он посмотрел на нее внимательнее.

– Никогда об этом не слышал.

– Да, его еще не существует. А теперь слушай. Ты знаешь, как был возведен храм?

– Пожертвования. Ты говорила, семь миллионов – и поступит еще три.

– Отлично, ты все помнишь. Деньги шли в благотворительный фонд «Час Милосердия». Взносы шли на неприбыльное религиозное дело, а совет директоров, который возглавляет бывший священник, очень респектабельный господин Флойд Бассингтон, распоряжается ими.

– Ради Бога, Сибилла, у меня нет времени на…

– Черт возьми, да выслушай ты! Когда я впустую тратила твое время? Казначей совета – Монт Джеймс, президент компании «Джеймс Траст и Сейвингс»; вице-президент и секретарь – Арч Ворман, президент подрядной фирмы Вормана. Так вот, совет выдает мне деньги на постановку «Часа Милосердия», совет получает все вклады в фонд и пускает их в рост. Советом планируется возвести город под названием Грейсвилль па землях, которые будут куплены в дополнение к тем двум акрам, на которых возведен Храм Радости.

Карл нахмурился:

– И они тратят деньги, как хотят? Ни отчетов, ни ревизий?…

Сибилла кивком подтвердила. «Иногда Карл соображает очень быстро».

– Да, – сказала она.

Глаза их встретились.

– Что ты задумала? – спросил Карл.

– Я думаю, совет может попросить тебя стать пайщиком в подрядной компании, которая займется покупкой земли для Грейсвилля. Рыночная цена на эту землю что-то около десяти тысяч долларов за акр. Если ты купишь тысячу триста акров за тринадцать миллионов долларов, то, думаю, совет сможет купить землю у тебя за ту общую цену, которую ты назовешь. Ну, скажем, за тридцать миллионов…

Карл посмотрел на нее. «Навар в семнадцать миллионов…»

– Но где я возьму тринадцать миллионов на покупку земли?

– Не знаешь, где взять? Так продай оставшиеся ценные бумаги, займи, заложи. О чем ты там говорил?… Квартира в Нью-Йорке, поместье Стерлингов, картины…

Он медленно произнес:

– И так довольно… – он дважды кивнул. – И я получу тридцать миллионов, когда я продам землю совету…

Сибилла тонко улыбнулась:

– Только двадцать шесть. И это займет три месяца. Флойд, Монт и Арч получат по миллиону, и я тоже – за наши совместные усилия, приложенные для твоего благополучия. Так что у тебя останется тринадцать, чтобы восполнить ценные бумаги Валери, ее матери и твои собственные, и еще тринадцать – чтобы расплатиться с кредиторами, которые дадут тебе денег под залог имущества.

– И я вернусь к тому… с чего начал…

– И никто не узнает.

Лицо его потускнело.

– Не знаю… Мне это не очень-то нравится.

– Мне тоже! – тут же воскликнула Сибилла. – Предпочитаю все делать открыто, честно. И многое из того, что я делаю, мне совсем не нравится. Иногда я просыпаюсь по ночам и вскрикиваю, когда совесть моя не чиста и я сделала что-то против собственной воли. Но, Карл, я могу сделать столько хорошего… построить Грейсвилль. Ну какая тебе разница, как мы получим деньги, если от них явная польза? Ты тоже от этого только выиграешь…

– А где ты возьмешь тридцать миллионов, чтобы купить землю у меня?

– Пожертвования. Мы добудем сто пятьдесят миллионов для закладки Грейсвилля. В прошлом году Лили принесла больше двадцати пяти миллионов долларов, в этом заработает больше тридцати, ну а в следующем году – не меньше семидесяти пяти миллионов… Нам нужен каждый пенни из этих выступлений.

Он глядел на нее, не веря своим ушам.

– И все это благодаря только одной передаче?

– Она выходит в эфир дважды в неделю.

– И люди присылают…

– Мы только начинаем. Нам еще ох как далеко до Сваггарта или Джима и Тамми Беккеров. Но мы их обставим, их нельзя будет даже сравнивать с Лили.

– А сколько… – он откашлялся. – Ты сказала, тебе нужно полтораста миллионов на город?

– Да, но мы получим их куда раньше, чем завершится строительство. Остальные нам нужны на выпуск «Часа Милосердия», то есть в эти деньги входят мой заработок продюсера и мои расходы, нужно платить зарплату совету, потом транспортные расходы, в том числе на самолет, офис… Все это содержать очень дорого, Карл.

Помолчав, он спросил:

– Этот совет… ты им доверяешь?

– Они глубоко захвачены идеей строительства Грейсвилля и тем, что несут мир и радость последователям Лили. Президент совета Флойд, человек религиозный, говорит, что у него слабое сердце. Но я навела справки, и оказалось, что у него есть и другие слабости… Но для фонда «Часа Милосердия» он очень подходит, это человек верный и энергичный. Ну а Монт Джеймс дает фонду займы под строительство, так что фонд может оплачивать Арчу Ворману само строительство города. Они оба так же увлечены, как и Флойд.

– А ты?

– Разумеется.

– Нет, я хотел спросить, какое место ты занимаешь в совете?

– Никакого, – мрачно отозвалась Сибилла. – Я работаю за кадром. И занимаюсь всем этим столько времени, потому что это делает меня счастливой.

– Я не верю тебе.

– Ну, Карл, какая тебе разница? Я не вхожу в совет, мое имя никак не связано с советом нашего фонда… И, наконец, мы начнем обдумывать твое участие в инвестиционной компании?

– Я не говорил, что буду участвовать в этом.

– Но чего же ты дожидаешься? Где еще ты можешь наварить сразу тринадцать миллионов, никого не зная?

Она встала со стула и пошла к двери.

– Я еду домой. Если надумаешь, то позвони…

– Постой! Черт возьми, Сибилла, я же не говорил…

Он вскочил и принялся вышагивать по комнате так же, как раньше ходила Сибилла.

– Когда тебе нужны будут деньги?

– В начале декабря. Ровно через два месяца. Вероятно, тебе придется приложить все силы, чтобы достать деньги за это время. Три месяца – крайний срок. Монт уже ведет переговоры с владельцами земли. Если что, он сумеет отсрочить торги, но я сама не хочу дожидаться следующего года.

– Три месяца… Я мог бы взяться за это…

Он прошелся еще немного, затем взглянул на нее из другого конца комнаты.

– Почему ты решилась на это? Из-за меня?

– Ах, Карл, по многим причинам! Я люблю тебя, и ты это знаешь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить тебя из этого…

– И?…

– Это хорошая партия. Ты получаешь быстрый доход в тридцать миллионов, и мы всегда можем пристроить остальные четыре.

Он пристально смотрел на нее:

– И?…

Поколебавшись, она вздохнула.

– И ты не смог бы оставить Валери в нужде. Если она получит назад свои деньги, то сумеет сама о себе позаботиться. У нее нет с этим проблем. Ну а ты мог бы с чистой совестью остаться со мной.

– Остаться с тобой?! С чистой совестью?!

– А что тут такого?

Она старалась говорить спокойно, хотя внутри ее распирало торжество. «Сибилла Стерлинг». «Миссис Карл Стерлинг». «Сибилла Стерлинг из поместья Стерлингов»…

– Неплохая деловая сделка, – сказала она, и голос ее зазвенел от прорвавшейся страсти. – Твой промах будет скрыт без следа, Лили и Грейсвилль принесут отличный доход, а мы с тобой будем вместе. Ах, Карл, ну что может быть лучше? Быть вместе после долгих месяцев ожидания! Неповторимых месяцев! – быстро добавила она. – Самых лучших месяцев моей жизни, когда я узнала, что могу действительно любить и быть любимой, и не бояться. Когда ты помог мне распрямиться! Когда ты вернул меня к жизни!