Свою четырехминутную вставку Валери назвала «Присмотритесь к…» и работала над ней уже около двух месяцев, приступив к реализации замыслов с первого января. Поскольку планов и идей было больше, нежели возможностей реализовать их, то составив предварительный список, она внимательно его проработала. Оставила для начала десять тем, которые передала на рассмотрение в съемочный комитет. Получив одобрение, она приступила к работе. Подбирала материал, писала сценарии. До этого ей доводилось готовить девяностосекундные пли двухминутные рекламные объявления о коммунальных услугах; теперь же предстояло освоить искусство интервью и подготовки базового материала… с учетом четырехминутного лимита времени. Она писала, выбрасывала, писала снова, обращалась за помощью к сценаристам компании, изучала книги по составлению сценариев, анализировала короткие телеролики. И, наконец, в первую неделю марта подготовила свою премьерную вставку в воскресную программу «Взрыв».

Раньше она никогда не волновалась, стоя под ярким светом телевизионных софитов, но в этот раз нервничала. В мозгу эхом звучали слова Леза: «Помни, там сидят зрители, которые пользуются своим дистанционным управлением, как автоматом; если будешь скучной, тебя вырубят через три секунды». Прежде это была не ее забота. Но теперь – впервые ответственность за программу целиком лежала на ней. Стараясь скрыть охватившее волнение, Валери безотчетно меняла положение ног, старалась расположиться под углом к камере, поскольку из прежнего опыта знала, что такой ракурс был для нее наиболее выигрышным. Глядя в черную бездну линз телекамеры, она пыталась унять невольную дрожь. Но волнение все же прорвалось, и первые слова она произнесла с легкой дрожью в голосе.

– Хотите переписать заново? – спросил режиссер.

– Да, – проговорила она, – спасибо.

Для нее всегда было делом чести произвести запись без дублей. «Надеюсь, это в первый и последний раз», – подумала она, приступая к повторной записи.

Вставка Валери в программе «Взрыв» появилась после третьей информации. Ее объявил один из репортеров программы. Во время записи на студии режиссер зачитал первые строки сообщения, чтобы Валери могла продолжить: «Это была наша информация за неделю. А сейчас – Валери Стерлинг с рассказом о том, к кому из окружающих нас людей следует присмотреться, кто, быть может, в ближайшем будущем станет объектом первых газетных полос.

– Присмотритесь к… Сальватору Скатигере, – произнесла Валери, останавливаясь около окна и развернувшись в пол-оборота к объективу камеры. Через окно открывался вид на небоскребы Манхэттэна, захватывая часть реки Гудзон и моста имени Джорджа Вашингтона. – Может быть, это тот человек, которого вы не избрали в правительство.

На ней были небесно-голубое платье, ожерелье и серьги из серебра. Грим увеличил ее зеленовато-карие глаза, губы казались немного полнее, а нижняя губа более влажной, рыжевато-каштановые волосы, длинными тяжелыми волнами ниспадали на плечи, открывая серьги, отбрасывавшие яркие искорки при ее движении, ее красивые ногти были окрашены в цвет бледного коралла. Произнося текст, Валери слегка подалась вперед, придавая словам оттенок интимности.

– Он невысок, вынослив, – продолжала она, – приближается к восьмидесятилетнему рубежу, а может быть, уже и перешагнул его…

– Стоп, – прозвучала команда режиссера из аппаратной. – Валери, сними ожерелье.

Она сразу же поняла, что он имел в виду. «Черт возьми, – подумала она с раздражением. – Я лучше знаю; я знаю лучше».

Подняв руки, она сняла ожерелье и положила его на пол позади стула.

– Начнем сначала, – скомандовал режиссер.

Далее запись шла без остановок. К моменту окончания нервное волнение Валери прошло. Но оно вернулось час спустя, когда появился Ник. Специалисты по монтажу закончили монтировать блоки интервью, взятого у Скатигеры, и комментарий Валери в студии и готовились к просмотру всей четырехминутной вставки. Кивнув собравшимся, Ник тихо присел в углу.

Ощущая за спиной его присутствие, Валери наблюдала за собой на экране.

«Присмотритесь к… Сальватору Скатигере. Может быть, это тот человек, которого вы не избрали в правительство. Он невысок, вынослив, приближается к восьмидесятилетнему рубежу, а может быть, уже и перешагнул его и готовится встретить следующий день рождения; всегда в постоянном движении подобно динамо, и весь мир служит ему рабочим кабинетом. Один из его офисов расположен здесь, в Нью-Йорке, другой – в Риме, но он редко бывает в них. Вывеска гласит: «Бюро путешествий», а его бизнес – организация групповых туров в любую страну мира. Недавно наше информационное бюро на Ближнем Востоке сообщило, что, может быть, он ведет иную, закулисную жизнь в качестве доверенного лица различных правительств, устраивая политикам такие встречи, о которых многие из них предпочитают хранить молчание.

Его зовут Сальваторе Скатигера».

– «Нет, нет», – произносит Скатигера, появляясь на экране, маленький и морщинистый, как высушенная средиземноморская олива. Он сидит в кресле напротив Валери в кабинете своего нью-йоркского офиса, вытянув руки вперед, словно демонстрируя, что они пусты.

– «Я обыкновенный человек. Мне нравится путешествовать, нравится помогать людям быть счастливыми. Время от времени я оказываю небольшие услуги друзьям. Но доверенным лицом правительств? Ничего подобного».

На экране вновь Валери. На этот раз она сидит в темно-синем кресле, стоящем около окна.

– «Сальваторе Скатигера родился в Риме в 1912 году. Накануне первой мировой войны его родители эмигрировали в Америку. Он вырос в Нью-Йорке. С восьми лет начал зарабатывать деньги, продавая поношенные вещи и мебель».

– «Ну, иногда они были не совсем поношенные, – сказал Скатигера Валери. – Иногда они были взяты на время, позаимствованы, украдены. Мы тогда были молодыми, нетерпеливыми и брались за все, что подвернется под руку. По-разному, по-разному».

Оставаясь в кресле, Валери произносит: «В последний год обучения в школе он проявил организаторский талант, оказывая соседям услуги по организации путешествий. Скоро на него обратили внимание люди, занимавшиеся этим бизнесом».

– «Можете назвать их агентами бюро путешествий, – продолжает Скатигера диалог с Валери в кабинете своего офиса. – Они направляют людей в различные места, знаете; так было в двадцатые и в тридцатые годы. Правда, случалось, иногда людей направляли в другие города, а иногда и на дно реки, упаковав их в собственные чемоданы. Я никогда ничего подобного не делал. Я просто отсылал нежелательных клиентов из города. Тогда мы были молоды и полны желаний. Другие времена, другие судьбы».

Сидя в кресле Валери сообщает:

– «Бюро путешествий появилось на свет в 1952 году, созданное тремя энтузиастами, дружба которых корнями восходила к ранним годам деятельности агентов по путешествиям. Сальваторе Скатигера, выкупив доли компаньонов, стал единоличным владельцем бюро в 1970 году; хозяином многочисленных филиалов и многоязычного контингента сотрудников, другом или знакомым политических лидеров, представителей большого бизнеса, по меньшей мере, в пятидесяти одной стране, в которые его бюро организует путешествия. Он является экспертом по организации контактов, выполнению деликатных поручений, позволяющих свести за одним столом переговоров представителей оппозиционных, нередко враждующих политических течений или найти подходы к труднодосягаемым лидерам. Наше Ближневосточное информбюро сообщает, что одна из таких маловероятных встреч состоялась в Марокко, где встретились политические деятели США и четырех стран Ближнего Востока.

– «Нет, – Скатигера погрозил пальцем Валери. – Вы мне нравитесь, девушка, вы искренни, замечательно выглядите и упорно работаете, но вы торопитесь с выводами, полагая, что я попадусь на вашу удочку».

– «Значит, вы не имеете никакого отношения к этим встречам?»

– «Самое незначительное. Их участникам нужны номера в отелях, помещения для встреч, где бы им не мешали. Вот это мое дело; я устраиваю путешествия и не сплетничаю. Мне нравится приносить людям счастье – вот мой настоящий бизнес: я делаю людей счастливыми».