Их встретила Изабель в ослепительном шелковом платье кораллового цвета, и Фелисити заметила, что на плечах у нее была белая кружевная накидка, которую та купила на берегу во время их поездки в казино.

— Ну что, Хендрик, пора разливать шампанское, — скомандовал Берн. И они стали поднимать тосты за каждого из четверых отдельно и по парам.

— А признайся, повезло тебе, что я оказался поблизости и смог тебя расшевелить, — проворчал Берн, легонько подталкивая Хендрика.

— Тебе тоже повезло, что я притворилась соперницей, — вставила Изабель, хитро поглядывая на Фелисити.

Обед прошел невероятно весело, хотя Фелисити не могла даже вспомнить, что она ела.

— Надеюсь, сегодня никому из нас не дежурить, — произнесла она с насмешливой строгостью, когда Берн наливал ей очередной бокал вина.

— Мы сейчас все поедем кататься на яхте Берна, — сказала ей Изабель.

— Да? — Берн изобразил на лице возмущение. — А кто вас приглашал?

— Мы сами себя пригласили, — спокойно ответила Изабель.

Фелисити заметила, какой безмятежной и мягкой выглядела Изабель. Она утратила тот строгий, напряженный вид, ту резкость и суровость, из-за которой она часто казалось злой и недовольной.

Вечером обе девушки приготовили ужин на борту «Ла Перлы».

— Я еще не поблагодарила тебя за все, что ты для меня сделала, — начала Фелисити, но Изабель прервала ее:

— Скажем так, мы помогли друг другу.

— Вы ведь останетесь с Хендриком здесь, на острове?

Изабель расцвела счастливой улыбкой.

— Пока Хендрику интересно будет здесь работать. Если через несколько лет он захочет куда-нибудь уехать, мы поедем вместе — если только он не захочет переселиться за Полярный круг. После нашего средиземноморского климата я не вынесу суровой зимы.

Фелисити засмеялась:

— Ты? Не вынесешь? Вот еще! Ты такая крепкая и несгибаемая. Это вот я мягкая и беззащитная.

— Однако у тебя хватило и мужества, и сил ехать искать брата на Рондинэ, входить в старые лачуги, бегать по острову во время шторма.

— Только ради Тревора.

— А Берн уже поделился с тобой своими планами на будущее? — поинтересовалась Изабель, расставляя тарелки на подносе.

— Нам некогда было обо всем поговорить, — ответила Фелисити. — Все произошло так быстро.

Этот момент пришел позже, в тот же вечер, когда Изабель и Хендрик удобно устроились в миленькой кухне, как бы для того, чтобы вымыть посуду. Яхта плавно скользила по волнам в сумраке, и Берн с Фелисити сидели на корме.

— Как ты смотришь на то, чтобы перебраться обратно в Англию? — спросил он.

— Я буду жить там, где ты.

— Да, чудесное было здесь время. Но я чувствую, что должен вернуться в большой город. В Англии я нужен. Ведь сюда, на Росса, ко мне могут приехать только очень богатые люди, и лишь нескольких больных мне присылала группа добровольных помощников. Что скажешь, Фелисити?

— Я хочу, чтобы твоя работа всегда доставляла тебе максимум удовлетворения.

— Нам не обязательно селиться в центре Лондона. У меня в Беркшире коттедж, правда, довольно потрепанный. Там есть сад, если ты любишь возиться с растениями.

— Боже, какая это будет прекрасная жизнь! Я ведь еще не рассказала о нас Тревору…

— Сомневаюсь, что ему надо втолковывать такие вещи. Он не настолько тупой.

— Ну тогда, раз он обо всем догадался, это хорошо. Думаю, он не станет возражать против работы в области кораблестроения. Скажем, в Саутгемптоне или еще где-нибудь. Тогда в свободное время он мог бы плавать на парусной лодке.

В глазах Берна зажегся озорной огонек.

— Не скажу, чтобы он был моим самым примерным пациентом, но, строго между нами, мы еще сможем сделать из него полезного члена общества и добропорядочного гражданина.

Фелисити схватила Берна за руку:

— Я ведь так еще и не успела поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Тревора и его будущего. Ты буквально спас его от бессмысленной, беспомощной жизни.

— Никогда не надо жалеть слепых людей и считать, что они беспомощны, — возразил Берн. — В них всегда есть какая-то подспудная сила, и они бывают в состоянии преодолеть свое несчастье. Но я, конечно, рад, что мне удалось спасти Тревору зрение — или, по крайней мере, предотвратить слепоту. Конечно, я принимаю твою благодарность, Фелисити, только не благодарность согревает сердце мужчины.

— А что же тогда? — спросила она, заранее зная ответ.

— Я хочу услышать от тебя: «Я люблю тебя, Берн».

Совсем нетрудно оказалось произнести эти слова. Остаток вечера в озаренной звездами тьме прошел для Фелисити как во сне. С другой лодки доносился волнующий звук гитары. Эта была ночь волшебных фантазий, которую она никогда не сможет забыть.

В конце сентября на Изола-Росса проходил Гранатовый фестиваль.

— Останься на фестиваль, — уговаривала ее Изабель. — Это похоже на винные фестивали, которые проводят в долине Рейна.

Хендрик тоже провозгласил, что не сможет раньше расстаться с Фелисити.

— После этого я уже больше не буду дразнить Изабель еще одной английской секретаршей, — сказал он, кинув хитрый взгляд на Изабель.

Она засмеялась:

— А я думала, ты специально приглашал их, чтобы у меня было с кем поговорить по-английски.

Фелисити тоже присоединилась к ее смеху.

— А, теперь я понимаю, в чем тут дело. Я всегда удивлялась, почему вы не могли взять секретаря в Риме.

Их договоренность, что Фелисити останется на острове до октября, полностью устраивала Берна, потому что ему надо было довести до выписки некоторых пациентов.

— Я не могу их сейчас бросить только потому, что связался с рыжеволосой красоткой, — говорил он.

Ноэль Беннет, однако, решил вернуться в Англию, как только Хендрик его отпустит. Он поздравил Фелисити и пожелал ей всего наилучшего, хотя даже сейчас он не мог обойтись без некоторого сарказма.

— Надеюсь, ты будешь счастлива с Берном, — произнес он, — только не позволяй ему одурачивать себя.

— Мне жаль, что у вас с Изабель ничего не вышло, — нежно сказала она.

— Да, мне не повезло, но я уж лучше проиграю ее Хендрику, чем… Ладно, не буду говорить «Берну», раз ты собираешься за него замуж. Он на самом деле не так уж плох. Наверное, я всегда был к нему несправедлив из-за Изабель.

Фелисити пошла провожать Ноэля в день его отъезда. Она надеялась, что когда-нибудь в будущем он найдет девушку, которую полюбит.

За несколько дней до фестиваля улицы начали украшать пестрыми фонариками, флажками и цветами. Возводились киоски и торговые ряды, причем каждый владелец пытался превзойти соседей красотой дизайна. Во всех витринах посреди одежды, игрушек и косметики были разложены гранаты. В тенистых уголках и во дворах возвышались статуи, сделанные из гранатовых плодов.

Два дня беспрерывно длились карнавальные шествия. Всем бесплатно предлагали попробовать гранатовый сок из больших кувшинов. На улицах день и ночь танцевали. Город был наполнен ароматным, пряным, головокружительным гранатовым запахом.

Фелисити принимала участие почти во всех развлечениях.

— У меня не хватает сил, — пожаловалась она Берну на второй день. — Я не создана для таких бурных празднеств.

Они сидели вдвоем в их любимом кафе «Арагоста». Толпы веселящихся людей наводняли улицы, все смеялись, пели и танцевали.

— Не забывай, что этот праздник — последняя возможность для местных жителей повеселиться, пока есть деньги, — сказал ей Берн. — После того как соберут урожай, они могут рассчитывать только на рыбную ловлю да на какого-нибудь заезжего туриста.

— На островах должны больше поощрять туризм зимой, — пожала плечами Фелисити. — Климат здесь идеальный.

— Да, правительство собирается это сделать, но на Росса нет отелей, а на их строительство не хватает денег. Честно говоря, мне бы и не хотелось видеть здесь стандартные небоскребы. Это испортит все очарование острова.

Некоторое время она молчала, потом Берн наклонился к ней через стол и тихо произнес: