Дженсен упрямо стряхнул с себя чужую ладонь и, поморщившись, спросил:

— Что за гадство у вас тут творится?

— Ты про что, дорогой?

И что тут за мода у всех: дорогим его называть?

— Я про коноплю… Это же…

— Это же против драконов? — хмыкнул Марк. Дженсен кивнул.

— А это ты у короля спроси. Мое дело небольшое — научить тебя обрабатывать землю, а трепаться о всяком в мои обязанности не входит.

***

Дженсен честно впахивал, как буйвол, уже две недели подряд.

Руки зудели от постоянного ношения защитных перчаток, на лице наметился четкий след от маски. Настроения не было абсолютно никакого, а если и было — то препаршивейшее. С тех пор, как Джаред показал ему комнату еще в первый день, Дженсен больше не видел короля. Хотя очень хотелось. Но то не было времени: Дженсен приходил к себе после захода солнца и тут же валился на ненавистную когда-то кровать и тут же вырубался; то он просто не мог его найти.

Казалось, Джаред намеренно избегает назойливого пленника, у которого, к слову, было уйма вопросов к королю.

Дженсен, как обычно, обедал прямо в поле, сторонясь всех остальных работников, сидел под небольшим дубом, жуя хлеб, и грелся на солнце.

Эклз прикрыл глаза и почувствовал, что его накрыла тень. Он нехотя приоткрыл один глаз, узрев в щелку Пеллегрино.

— Прохлаждаемся, Эклз? — усмехнулся Марк.

— Обеденный перерыв, имею право, — буркнул Дженсен, снова прикрывая глаз.

— Хах, таки подучил правила, — фыркнул Марк.

— Да, и очень бы хотел побыть сейчас в тишине. Желательно один.

— Как хочешь, дорогуша, я просто хотел сказать, что тебя Джаред ждет у себя в кабинете, — Марк пожал плечами и развернулся, чтобы уйти.

Эклза сдуло с насиженного места, как ураганом, он спружинил на ноги и жадно поинтересовался:

— Это еще зачем?

— Откуда ж мне знать? — поразился Марк и направился в замок.

Дженсен потрусил за ним следом.

***

Дженсен влетел в кабинет, окрыленный, и наткнулся на мертвецки бледного Падалеки, изучавшего какие-то бумаги.

Дженсен будто споткнулся о его образ, вопросы и претензии вылетели из головы сами собой, и он непроизвольно спросил:

— Что-то случилось?

Джаред поднял на него сочувствующий взгляд, и у Дженсена перехватило дыхание.

— Дженсен, мне очень жаль… — тихо заговорил Джаред и запнулся. Да говори ты уже! — Твой отец… Его убили, Дженсен.

До Эклза не сразу дошел смысл сказанных Джаредом слов. А когда дошел, он подумал, что ослышался.

— В смысле, убили?

— В самом прямом. Обстоятельств, увы, не знаю, ведется расследование… Дженсен?

— Я в порядке… Я, пожалуй, пойду, — Дженсен развернулся и зашагал к выходу.

— Куда ты пойдешь? — устало вздохнул Джаред.

— Работать.

— Дженсен, я хотел сказать, что тебе, наверное, нужно вернуться домой, чтобы все… уладить.

— Что уладить, Джаред? Что? — совсем-совсем тихо спросил Дженсен.

— Я бы мог тебе помочь…

— Да иди ты со своей помощью куда подальше, Джаред, если бы не ты!.. Я бы мог действительно что-то сделать, если бы был дома, так что засунь свою помощь себе в задницу и отвали от меня! — заорал Дженсен, щуря глаза с сузившимся зрачком, а затем выбежал вон, будто его метлой вымело.

Джаред застонал и сел в кресло, задрав голову и зажмурив глаза. Он правда не хотел, чтобы так вышло. И он действительно хотел помочь Дженсену.

***

С тех пор, как Дженсен с диким скандалом покинул Игнис, прошло около месяца. Джаред только сейчас начал постепенно приходить в себя, будто от долгой спячки или наркотического опьянения. Ему до безумия было жаль Дженсена, жаль, что так вышло, жаль, что не смог помочь…

Если бы он не повелся на поводу своих желаний, и не оставил при себе Дженсена, как ручного мини-дракончика, только потому что тот ему сильно-сильно нравился; не воспользуйся Джаред своим служебным положением, силой и властью — направь он это все в нужное русло!.. Но что толку сейчас об этом думать, ничего уже не исправить. Только иррациональный груз вины давил на плечи, пригибая к земле, не позволяя взлететь. Да, Джаред месяц уже не летал. От слова совсем.

Падалеки протирал задницей королевский трон, когда к нему зашел начальник стражи, Джеффри Дин Морган, необычайно серьезный и строгий.

— Что-то случилось? — сразу же, но без особого интереса спросил Джаред.

Джеффри выглядел не то смущенным, не то озадаченным, и это заставило Падалеки отвлечься от своей летной депрессии.

— На нашу орбиту зашли корабли Водных. Король Дженсен Эклз просит Вас о личной встрече, — доложил Морган.

Джаред вскинул бровь, не зная, то ли радоваться ему, что Эклз остыл, то ли, наоборот… Но Падалеки банально испугался. Испугался, что может увидеть в его глазах обвинение. Снова.

— Хорошо, Джеффри. Пропусти их, — Джаред вскочил с кресла, спускаясь вниз. — Проведешь Эклза в бордовую комнату, я там буду его ждать.

— Понял, — коротко кивнул Джеффри, и они разошлись: Морган пошел вниз, по лестнице, Джаред — по галерее дальше, свернул в менее людную часть замка. Все же переговоры он предпочитал вести в тишине и без суеты.

Комната была полукруглой — из бордового только тяжелые гардины, занимавшие одну треть всей стены. В центре горел камин, создавая необходимую атмосферу: уют и в то же время какое-то предчувствие легкой опасности. Огонь для огненных был своеобразным символом тревоги, сигнал SOS, несмотря ни на какие предубеждения других стихийников. Возле камина стоял круглый небольшой столик из черного дерева на изогнутых ножках, утопающих в черном ворсе ковра. Вокруг стояло два полуотвернутых друг от друга кресла, позволяющих почувствовать тесноту в купе с ненавязчивостью общения. Чуть поодаль, у книжного стеллажа был расположен диван.

Джаред любил эту комнату и атмосферу, царящую в ней. Он никогда не принимал тут никого из политического круга своего общения. Но Дженсена хотелось. Хотелось до зубного скрежета, и плевать…

Джаред очнулся от короткого стука в дверь.

— Войдите, — Джаред прохрипел это слово. Одно единственное. А потом пересохло в горле от волнения, пока дверь открывалась, а когда гость вошел внутрь — голос пропал. Надо молиться звездному дракону, чтобы не навсегда.

Если бы Джаред не знал, что к нему придет Дженсен, он бы его не узнал. Это был совершенно другой дракон: он и выглядел, и вел себя, и преподносил — по-другому. От истеричного, избалованного, взбалмошного и капризно-бунтарного Эклза не осталось и следа. В глазах больше не отражалось того бешеного блеска, который грозил всем окружающим череду неприятностей крупного масштаба. На Дженсене был темно-синий сюртук, строгий, как и он сам. Сдержанный взгляд, спокойных, почти ничего не выражающих фисташковых глаз, невольно заставлял чувствовать себя неловко в обычной рабочей одежде, в который был Джаред, заставлял, чешую с хвоста обдери, выпрямиться!

— Дженсен?.. — Джаред не смог не спросить. Он должен был убедиться… — Это ты?

Сей глупый вопрос заставил Дженсена знакомо выгнуть бровь, и посмотреть на Падалеки новым взглядом: «Ты тупой, или прикалываешься?».

— Не знаю, Падалеки, тебе лучше знать, что тебе видится, когда ты под кайфом, — сдержанно фыркнул Дженсен. Джаред опять мысленно помотал головой, утрамбовывая мысли и образы, которые не сходились меж собой.

Дженсен язвил и раньше, но раньше это было по-другому… как-то по-детски, с надрывом и смешно, а сейчас — слова не менялись, поменялось другое, что-то важное, отвечающее за восприятие. Только что, прости звездный дракон?..

Дженсен обвел помещение полувнимательным, вежливым взглядом и элегантно опустился в кресло напротив Джареда. Сука, у него появились манеры!

— Чудное местечко, — коротко прокомментировал Дженсен, устраиваясь поудобнее. — Ты здесь все свои встречи проводишь? — как бы невзначай поинтересовался он.

Джаред смотрел и молчал. И, скорее всего, выглядел глупо. В общем, он, как Земной Цезарь, делал сразу несколько дел: удивлялся, очаровывался и тупел прямо на глазах.