— Не может быть! — тут же вскинулся Дженсен. — На Глаксио не выращивают коноплю!

— Ну, может, твой отец и ты не выращивали, а вот убийца запарился на этот счет. Ах да, забыл сказать: мы его нашли, нашли убийцу Алана.

— Вы нашли его? — прошептал враз побелевшими губами Дженсен, невольно сминая лист с заключением в руке. Миша снисходительно улыбнулся, поддаваясь вперед, чтобы вытащить несчастный клочок бумажки из цепких, судорожно сжатых пальцев. — Кто? Кто эта мразь?

— Дженсен, ты никогда не задумывался о том, что ты не мог появиться на свет просто так?

— О чем ты, Коллинз? — недоуменно вскинул бровь Эклз.

— Я о твоей матери, — пояснил Миша.

— Моя мама была сослана за измену, я ее никогда не видел и не очень-то хотел… — лицо Дженсена тут же побледнело от пришедшей в голову догадки. — Ты хочешь сказать, что это… что она это сделала? Но зачем?

Миша пожал плечами.

— Кто их разберет. Главное, что доказана ее вина. А уж из каких побуждений она пошла на убийство: из мести ли, из зависти, или еще чего… Уже не важно, я считаю. Но если тебе интересно, можешь сам у нее спросить.

Дженсен закусил губу. Он, конечно, не знал ее, Донну, свою мать, и он никогда не стремился к этому. Но для него это все равно было дикостью… Это как нужно ненавидеть, чтобы пойти на такое?

— Хорошо, Миша, спасибо, я… я подумаю.

Коллинз окинул его понимающим взглядом и молча что-то написал в своем блокноте, небрежно вырвав лист, он протянул сложенную вдвое бумагу.

— Если решишься, можешь прийти по этому адресу.

Дракон молча встал и удалился, не прощаясь, деликатно оставив Дженсена наедине с собственными мыслями, которые метались со сверхзвуковой скоростью в диаметрально противоположных направлениях. Он сидел на месте, не двигаясь, до тех пор, пока к нему не подошел тот шустрый драконеныш.

— Сэр… — неуверенно позвал парнишка. — Вы тут уже два часа сидите, не шелоховнувшись. Вы в порядке?

Дженсен поднял на него замутненный взгляд.

— Майк? — на пробу позвал он.

— Да, — мотнул головой Майк. И неуверенно добавил: — У вас руки дрожат.

Дженсен озадаченно взглянул на свои ладони, лежащие на столе. Они и вправду мелко тряслись.

— Все в порядке, — не очень уверено отозвался Эклз, сжимая руки в кулаки, а затем вообще убирая их на колени. От глаз подальше. — Мне кажется, я должен срочно поговорить с королем Джаредом Падалеки.

— Но он только на прошлой неделе прилетал к нам с визитом. Еще около месяца его тут точно не будет.

— Мне нужно с ним поговорить, — настойчиво повторил Дженсен.

Майк растерянно похлопал бледно-голубыми глазками.

«Я должен поговорить с Джаредом, я должен поговорить с Джаредом, я должен», — билось мантрой в голове Эклза. Он вскочил на ноги, полный какой-то безумно-болезненной уверенностью. Эти мысли, похожие на молитву, были единственными с тех пор, как он узнал всю правду.

— Значит, я полечу, — развил свою мысль Дженсен.

— Но вы не можете, вы же… — мальчишка не договорил, проглотил это унизительное «не имеете права покинуть территорию замка».

Дженсен знал, но останавливаться не собирался. Хрен ли ему кто даст разрешение на посещение Игниса — Джаред вряд ли обрадуется такой идее, но… Не из того теста слеплен и не такого склада ума Дженсен, чтобы просто отступить перед любыми намеками на трудности.

— Я, может, и не могу… — Дженсен хищно улыбнулся и направился внутрь замка.

***

Джаред прохаживался по своим владениям, беглым взглядом окидывая работников и более вдумчивым — конопляные поля. Он как раз собирался в замок: последние пару недель выдались неоправданно суматошными и противно изнуряющими, так что хотелось банально покоя и отдыха. Один визит на Глаксио чего стоил. Ходи, улыбайся, в общем, прикидывайся на всю катушку, что занят делами и рад тому. Не думай, что совсем недалеко — пару минут лету — в замке обитает Дженсен, как какая-нибудь заморская принцесса, потому что от этих мыслей в душе только сильнее разрастается темная воронка, которая, казалось, давно срослась — криво-косо, неровными уродливыми стежками — но все же.

И тянуло оттуда, со стороны Дженсена, застарелой обидой, виной и еще чем-то неуловимым, терпко-горьким… сожалением? Возможно.

В общем, Джаред до сих пор очухивался от изматывающей поездки, которая неприятно саданула по самолюбию дракона, уж было решившему, что он со всем справился, и в принципе, кругом виноватым себя не должен ощущать по определению, но не тут то было. Вселенная, верно, решила поизмываться над бедным королем или проверяла границы не такой уж и железной выдержки.

— Джаред, — Морган окликнул его откуда-то издалека. Джаред недоуменно обернулся на оклик, и сразу же почувствовал неладное, потому что Дин Морган выглядел слишком ошеломленно-озадаченно. На столько, что наплевав на все свои высокие регалии, опустился до банальной пробежки, стараясь нагнать Падалеки.

— Что случилось? — горло Джареда перехватило тугим обручем, комок напряжения завязывался в животе, а непривычно растрепанный Морган, поравнявшись с ним, пытался отдышаться и говорить одновременно:

— Этот немыслимый гаденыш!.. Слов нет — даже неприличные закончились, чтобы описать этого… эту… после всего, что ты сделал, а он!..

Джаред одним взмахом руки прервал сбивчивую речь главы охраны.

— Объясни нормально, что произошло.

— Эклз произошел! Контрабандой проник сюда — мои ребята перехватили его на границе. Я просто поражаюсь!

Падалеки застыл с открытым ртом, чувствуя, как заполошно бьется сердце в грудную клетку, вдруг ставшую слишком тесной для глупого органа.

— Об этом кто-то еще знает? — с нескрываемым волнением осведомился Джаред.

— Кроме меня и моих ребят — никто, — жарко заверил его Морган. — Такой скандал будет. Бунт…

— Никакого бунта, — сурово отчеканил Джаред. — Об этом никто не должен узнать. И так… слишком много проблем, бунт на Глаксио… — он устало вздохнул и махнул рукой.

— Даже не сомневайся, информация не просочится…

— Я в тебе не сомневаюсь, — Джаред деловито кивнул и, чтобы скрыть неподобающую дрожь в руках, поспешно завел их за спину, сцепляя пальцы. — Где он?

— Я приказал ребятам прикрыть его на заставе, чтобы он кому больше не попался.

Джаред одобрительно кивнул.

— Отлично. А теперь проводи меня к нему — мистера я-люблю-создавать-проблемы-на-ровном-месте следует объясниться.

***

Дженсен маялся в темной жаркой комнатушке с четким ощущением дежавю от происходящего — с той лишь разницей, что в этот раз отсутствовала клетка, а одежда, наоборот, присутствовала.

Он долго и обстоятельно готовился к этой вылазке. Все началось со встречи с матерью. Он впервые видел эту женщину в сознательном возрасте — красивую, гордую, надменную и безмерно уверенную в своей непоколебимой правоте. Ни тени раскаяния или испуга от содеянного — лишь болезненная, сумасшедшая уверенность и вызов в таких же зеленых глазах, какие были и у самого Дженсена.

Он даже растерялся, когда увидел ее — почувствовал, как ненормально они похожи. Так… страшно стало. Отец часто его упрекал в том, что он сильно походил на мать, и только сейчас Дженсен понял, почему. Его глупые и самонадеянные выходки привели его к тому, что он сейчас имел или не имел. И если хорошенько вдуматься — ему просто повезло, что все сложилось так, как сложилось. Ему повезло, что Джаред был невероятно мудр и не начал войну, хотя имел полное на то право, что Джаред оказался настолько благороден, что оставил Дженсена в живых — хотя мог бы того ее и лишить — никто не осудил бы даже, что Джаред так добр, что жители Глаксио хоть и чувствовали себя унижено, но не были оккупантами на собственной родной земле, что Дженсен… не стоял на эшафоте, ожидая исполнения приговора, что не его голова прокатилась по мощенной булыжниками мостовой.

Дженсен не чувствовал сожаления по поводу смерти матери — право слово — он ее даже толком не знал, не чувствовал всепоглощающей ненависти или хотя бы удовлетворения… лишь пустоту, на дне которой в судорагах дергалась вина за свои глупые, опрометчивые поступки и слова. Вина была виновницей его присутствия здесь и сейчас.