— Все в порядке?

— Да, конечно. Если не считать того, что я не испытываю никакой радости. Когда подумаешь о слезах и поте, которые кто-то вложил в эти компании.

— Вы сентиментальничаете, — сказал Палмер. — Вы напоминаете мне… — он остановился, — тех, — закончил он неубедительно, — кто смешивает мораль, которой руководствуются обычные люди, с моралью мира банкиров, если угодно.

— Двойная бухгалтерия.

Палмер пододвинул ему все папки.

— Разберитесь с этими делами в течение десяти дней. Сумеете?

— Да.

Палмер смотрел, как Донни покидает кабинет. Боже, он чуть не упомянул ее имя в суе. И он опять вспомнил о ней, она словно присутствовала при этом разговоре, она продолжала раскачивать лодку его жизни. Но для него Джинни Клэри тем не менее была похоронена слишком глубоко.

Глава сорок третья

Клуб в здании, выходящем на Бликер-стрит, казался заброшенным. На протяжении квартала или двух вдоль улицы тянулись магазинчики с дарами моря и фруктовые лавки, их товары были выставлены прямо на тротуар, домохозяйки здесь проводили время над calamari,[91] перезрелыми от того, что стояли целый день на солнце, а теперь, ближе к закрытию лавок, шли вовсю. Крохотный, словно резиновый, осьминог лежал вонючей кучкой, видимо, уже на грани гниения, а вокруг покупатели и торговцы рыбой лениво перебранивались о ценах.

К клубу изредка подъезжали автомобили, из них вылезали двое или трое мужчин и заходили в слабо освещенный подъезд. Через пятнадцать минут, или через полчаса, или через час они уезжали. Некоторые, уходя, двигались довольно активно, но некоторые, похоже, оставляли там всю свою энергию и брели словно лунатики.

Внутри здания клуба, в маленьком, но хорошо обставленном офисе, где Дон Винченцо Бийиото руководил своим бизнесом — бизнесом, который он не мог отмывать через «Даунтаун: ипотека и облигации», было душно, но ни Винни, ни его подручный Рокко Сгрой, казалось, не замечали затхлости. Специфический запах заполнял комнату так же неуклонно, как вонь от дохлого осьминога вздымалась почти зримыми волнами с подносов перед рыбной лавкой. Но в здешнем воздухе ощущался более тонкий запах, частично духов, частично пота, частично страха.

Двое мрачных мужчин только что удостоились приема у Дона Винченцо. Он кивнул им, и они стали церемонно склонять головы.

— Счастлив снова видеть вас, Дон Винченцо, — произнес один из них.

— Большая, очень большая честь, Дон Винченцо, — промурлыкал другой. Они стояли перед Доном Винченцо, ожидая, когда он пригласит их сесть.

Взгляд Винни скользнул мимо них на Рокко, едва заметно улыбающегося при виде этих хмырей.

— Padrone, вы припоминаете Джимми и Оги Каландри?

Пустые голубые глаза Винни впитали это сообщение, в них появилась реакция.

— Разве я могу забыть этих приятелей? — спросил он риторически, выигрывая время, чтобы выделить их досье буквально из тысячи других, хранившихся в его голове. Что-то связанное с гравием и асфальтом, подумал он. Что-то связанное со строительством дорог, в округах Нассау и Суффолк, что-то…

— Вы разбирались с ценами на эти грузовики? — спросил Винни Биг, его мозг выдал точную информацию.

— Si, Дон Винченцо, но…. — Тот, которого звали Джимми, сложил перед собой ладони, словно собирался молиться, поднял и опустил их несколько раз.

Винни нахмурился.

— Садитесь.

Братья быстро сели.

— Это совершенно старые грузовики, Дон Винченцо, — продолжал Джимми. — Я знаю, что это хорошие грузовики, но они старые. Я имею в виду, что раз они старые, они не могут стоить так много.

— Сколько много? — прогремел Винни.

— Скафолани хочет по четыре тысячи за каждый. Там восемь грузовиков, Дон Винченцо. Это тридцать две тысячи.

— И, — добавил брат по имени Оги, — этим грузовикам по десять лет. Я хочу сказать, Дон Винченцо, мы всегда ведем себя достойно, Дон Винченцо. Вы это знаете. Мы никогда не доставляли вам никаких трудностей. Но им по десять лет. И документы у половины из них не выправлены. А один из них, я узнал, Дон Винченцо, я хочу сказать, что мне больно говорить об этом, но один из этих грузовиков был украден у нас же в прошлом году. А теперь Скафолани хочет, чтобы мы купили его. Мы ведем себя прилично, но разве это прилично?

Тонкие губы Винни скривились в ухмылке, потом он расхохотался:

— Господи, — задыхался он, — это самая смешная шутка, какую я слышал за всю неделю. — На его глаза даже навернулись слезы, он повернулся к Рокко: — Это уже слишком, а, Рокко?

Рокко покачал головой.

— У этого Скафолани яйца, наверное, размером с могильные памятники.

Взгляд Винни стал неожиданно сухим. Он наклонился вперед.

— О’кей, — сказал он. — Вы изложили суть дела. Теперь вот что я предлагаю. — Винни поднял ладонь и сжал пальцы. — Это предложение, вы поняли? Возьмите грузовики. Заплатите тридцать две тысячи.

— Но…

— Но, но, что еще за «но»? — Светло-голубые глаза вспыхнули дьявольским огнем. — Вы пришли к Винни Бигу за помощью и советом? Так слушайте, иначе вас здесь никогда больше не примут.

— Si, si, padrone.

— Так вот. Покупайте эти грузовики. Заплатите всю стоимость. Я переговорю с этим вором Скафолани. Я скажу ему, что на следующие грузовики, которые он продаст вам, вы получите скидку. Более того, вы также получите контракт на дорожное строительство вблизи Риверхед. Там какое-то правительственное предприятие, что-то вроде атомного реактора. Контракт на мили и мили бетонки. Вы должны получить его вместе с деньгами для всех. Понимаете? Я велел вам платить за эти грузовики, но обещаю сделать вам деньги на их покупку.

Его глаза снова увлажнились, и он добродушно захохотал.

— О’кей. Arrivederci.

Братья Каландри поспешно вышли из офиса, уставив глаза вверх, не в состоянии донять, выиграли они или проиграли. А за ними в воздухе осталось что-то от их нерешительности и страха, смешанного с ароматом лосьона для бритья, которым они натирали свои влажные щеки.

Винни Биг взглянул на свои часы.

— Еще двух человек и finito,[92] Рокко.

— Si, padrone. — Он ввел маленького человечка в зимнем пальто, которое без подкладки могло служить и весенним. Когда он вошел, Винни встал. Вновь прибывший схватил руку Винни Бига и стал трясти ее.

— Buona sera, — сказал он. — О Господи, мне никто не говорил, что вы хотите видеть меня.

Человечек сел в кресло, дергая плечами, что разозлило хозяина кабинета. Он выглядел старше Винни на несколько лет, но так только казалось из-за того, как он одевался, и из-за того, что он совсем не обращал внимания на свою внешность. На его щеках и подбородке белела двухдневная щетина. Его полуприкрытые веками глаза быстро обежали комнату и замерли на Винни.

— Магазин в Парамусе, — сказал он.

Винни сел в кресло, чуть наклонившись вперед, и придал лицу выражение «я пытаюсь понять тебя».

— Si, магазин в Парамусе.

— Утечка на восемь процентов, — посетитель быстро выпалил эти слова и остановился в ожидании, какой эффект они произведут. Не получив отклика, он продолжил в быстром, барабанном ритме: — В магазине в Тинек все о’кей. Тенефлай — о’кей. Ньюарк, Вихоукен, Джерси-Сити — о’кей. Но в Парамусе воровство возросло до восьми процентов. Я так думаю. Я думаю, это молодые ребята, да. Я думаю, они занимаются этим для своего бизнеса. Я так думаю.

Винни приподнял руки ладонями к посетителю, словно отстраняясь от неприятных слов.

— Клянусь могилой моей матери, это неправда.

Его посетитель не успел отреагировать.

— Слушай, — продолжал Винни, — я не лгу человеку столь уважаемому и с таким положением, как ты. Понял?

Посетитель некоторое время невозмутимо смотрел на него.

— О’кей, Винни. Тебе я верю. Да, но скажи мне. Скажи мне, почему так, почему воровство процветает только в Парамусе? От человека, которого так ценят в семье, я ничего не скрываю.

— Не имею представления. Я все выясню и тогда дам тебе знать.