При этих словах татя Димитрий поднял глаза на Елену: все время разговора она тихо стояла в сторонке. Княгиня победно улыбнулась. «Вот видишь», - красноречиво говорил ее взгляд. - «Не отец то, а вы мне не верили».

- И пошли мы заставу брать, нас - сто ушкуйничков, а с нами еще эти, - тать указал на привязанный к лошади труп ратника, - кто такие, нам не сказывали, их тоже около ста, кто конный, кто пеший, но одеты все ладно, не то, что мы. Подступились, начали кричать: «Это земли Мстиславовы, а вы, Чернореченские, проваливайте». Они на нас смолу стали лить, тоже, мол, «остудитесь». Разъярились наши, пошли на приступ. Да не так просто детинец взять. Два дня сеча шла, и воеводу их, кажись, убили, и проломы сделали в двух местах, силы у них стали таять. Вот-вот и ворвемся, да тут им на помощь дружина из Успения прискакала, разметала нас, и опомниться не успели, много наших побили. Вот только два десятка дружков то и осталось. А серебра нам никто не дал, за что вам, говорят, давать, застава - то цела. Хоть еды подбросили, и то ладно. Кун с дружиной ихней ушел и как в воду канул, нет его и нет. Ну, решили мы: кинул он нас. Стали в дорогу сбираться, и тут он, наконец, пожаловал, а с ним еще десять ратников. Одет, аки боярин, при коне добром. Так вырядился, аж глазам смотреть больно: серебряная гривна на шее, корзень расшитый, говорит: «Хотите и вы так ходить?» Да кто ж не хочет? «На обоз надо напасть, княгиню в Чернореч везут в малой дружине, добра полны возы». Послали дозор разведать, те воротились - три десятка вас насчитали. Мы и говорим: « Слишком много дружинников, не осилим». А Кун на своём стоит: «Не осилим, так и не надо. Главное - княгиню убить, за нее много обещано, как княгиню порешим, так можно и в лес отступать».

Димитрий вздрогнул, посмотрел на побледневшую Елену, потом на Вышату, воевода сурово спросил:

- Кому ж княгиню убивать понадобилось?!

- Не знаю, - испуганно заплакал тать.

- А с князем как надо было поступить? - спросил Димитрий.

- А князя, сказывали, в обозе не будет. Он за водимой дружину отправил, а сам в граде сидит.

Капелька холодного пота потекла у Димитрия по виску. Все в Черноречье думали, что князь сам за княгиней поедет, а не знали про то только в Бежске.

- А за наградой куда вам надобно было идти? - спросил воевода.

- К устью Утицы, где прежний лагерь наш стоял, а там они на нас сами должны выйти.

Вышата подозвал Димитрия, Пахомия и Гордея. Вместе они о чем-то долго шушукались. Костлявый беспокойно поглядывал в их сторону, а Завид нагло пялился на Елену:

- Тебя что ли убить должны были? - непочтительно бросил он, - хорошо, что не убили, жалко такую красоту губить.

Елена ничего не сказала, она смотрела куда-то мимо татей, мысли ее были далеко.

Наконец, совет закончился, и Вышата подошел к Елене.

- Решили мы, княгинюшка, как быть. Ты отойди, не гневайся, в сторонку с Димитрием, он тебе все растолкует.

Димитрий смущенно улыбнулся княгине, жестом показывая в сторону леса. Елена смело шагнула за ним, краем глаза увидев испуганное лицо Арины. Когда они отошли на расстояние, чтобы никто не видел, Димитрий сказал:

- Кто бы это ни были, они не отстанут, пока не убедятся, что ты мертва. Решили мы их перехитрить, может, и удастся. Отдадим этим татям твое кольцо и прядь волос, пусть понесут за награду да скажут, что с тебя мертвой срезали. Согласна ли? - Димитрий заглянул ей в глаза.

- Хорошо хоть палец с кольцом отрезать не надо, чтоб поубедительней было, - сострила Елена, и начала стягивать алое кольцо.

- Яхонтовое [5] не надо, - остановил ее Димитрий, - и того вон, золотого, хватит.

Елена сняла узкое золотое колечко с левой руки и вручила его Димитрию, потом стянула повойник, две тяжелые косы, цвета спелой пшеницы, упали на спину. Девушка быстро начала расплетать левую косицу, ловко работая пальцами.

«Вот это косы, у иных девок две, как у этой одна!» - молодец восхищенно не отрывал взгляд.

- Что уставился, бесстыдник?! - прикрикнула на него красавица. - Отвернись, не видишь что ли, простоволоса?

Но Димитрий, как будто не слышал, и продолжал ее разглядывать.

- Сколько резать- то? Слышишь?

- У меня меч есть, мечом давай, - невпопад ответил он, вынимая из ножен окровавленный клинок. Елена испуганно отшатнулась:

- У меня и у самой отрезать есть чем, - и она отсоединила от гашника [6] небольшой нож, - ты скажи, сколько резать.

- Да немного, но чтобы видно было, что бабьи.

Елена ловко махнула ножом, и в руках у нее оказалась тонкая прядка пшеничных волос, она протянула их Димитрию и быстро стала заплетать косицу обратно. Через минуту повойник был на своем месте, а пшеничные косы скрыты от жаркого взгляда.

Они пошли назад к дороге. Димитрий плелся за Еленой, как хмельной: «Извела совсем. Ох, извела. Мочи нет, сколько ж можно коту вкруг сметаны ходить... А Заозерская-то змеей оказалась, кроме нее смерть Мстиславны никому не нужна. Отправила под видом богомольцев людей своих в Успение, они ей Елену и описали. Тут эта Улитка и поняла, что с подружьей княжьей ей не сдюжить, и решила опередить... А может, не она все - таки? Ну, мало ли кому Мстислав насолить мог, его же дщерь, а я на Заозерскую грешу, уж больно кроткая она с виду, как овечка, и не подумаешь... Или то Фотинья, вроде как немощная, специально отцом в обитель отправлена, сигнал подать, мол, выехал обоз. Я же не знаю, как там бояре залесские с князем своим уживаются. Может, хотят тестя с зятем стравить да Мстиславу путь указать. Так и бояре Всеволода татей могли нанять, они-то думают, что князь Чернореченский сильно болен, так и княгиню решили заодно сгубить да малолетке своему княженье наше подарить». Мысли путались, а глаза следили, как Елена плавно поводит бедром при каждом шаге.

Татей отпустили в лес, сунув им кольцо и волосы княгини, Вышата сказал, что то их дело: идти за наградой или нет, но раз все по чести рассказали так, как обещано, - свободны. Не веря своей удаче, ушкуйники бросились в лесную чащу, не оглядываясь.

- Как думаешь, - спросил Димитрий Вышату, - пойдут за серебром али побоятся?

- Пойдут, жадные больно... до чужого добра, ноги сами поведут.

Расчистив путь от поваленных деревьев, вои погрузили в последнюю телегу тела своих товарищей. Туда же переложили и тело испустившего дух Нижаты - кудрявого ухажера Забавы. Девушка, забившись в угол телеги, тихо плакала, Акулька гладила ее по голове и что-то нашептывала в утешение.

Трупы татей решили пока бросить вдоль дороги, для них в обозе не было места. Поутру из заставы за ними должны снарядить возы. Поредевший отряд двинулся к Полуночной.

1.Ушкуи - небольшие речные суда, на них плавали ушкуйники - русские пираты; небольшая вооруженная и хорошо обученная дружина садилась на ушкуи и грабила поселения вдоль рек и проходящие суда.

2. Кистень - это короткий ременный кнут с подвешенным на конце железным шаром.

3. Засеки - заостренные колья или подрубленные деревья, загораживающие дорогу коннице.

4. Куща - здесь шалаш.

5. Яхонт - красный камень - рубин, синий камень - сапфир.

6. Гашник - пояс.

IX. Полюбовники.

Солнышко еще не успело коснуться вершин остроконечных елей, а обоз уже подкатывал к заставе. Полуночная встретила их унылым, неухоженным видом. Обгорелая, заляпанная смолой городня скособочилась, недалеко от ворот виднелся огромный пролом, забросанный, как попало, на скорую руку разным хламом: воротами, лавками, бочками, колесами и оглоблями. Видно было, что все это стоит не разобранным со времен нападения. Правда, спереди перед проломом добавили заостренные бревна засеки.

- На чем они сидят, на полу что ли, все лавки на стены побросали? - горько пошутил Пахомий.

Встречать отряд высыпала вся застава: ратники, их жены, детишки, батюшка с попадьей. Увидев Елену, бабы кинулись целовать ей руки, наперебой благодарить за спасение. Княгиню смутил такой горячий прием.