Два сенатора...

Хм. Это усталость, раз тебя снова потянуло на прошлое.

Желание принцессы выгородить попутчиков, конечно, неумное, нерациональное, но в данной ситуации максимально уместное. Лея Органа не в курсе, что он может распознать любую ложь. И искренность вкупе с храбростью, особенно, когда последняя дается не без тяжелой внутренней борьбы – только уважает.

«Туристы» ждут... приговора.

Ждет и команда. А между тем решать вопросы касательно этих задержанных не своевременно. Поэтому милорд говорит, удивляя всех и давая надежду обреченным:

- Задержанных отвести в обычные каюты под домашний арест. Судьбу их решим в столице.

Хан успевает подмигнуть Лее, и Вейдер слышит его слова, сказанные вполголоса и обращенные к вуки: «Ну, хотя бы нас не расстреляли на месте – уже повезло». И к Лее: «Мы выберемся – я обещаю».

«Никак нет, хвастун, – улыбается про себя милорд, – я вам тоже обещаю».

И Лея вздрагивает, словно слыша, о чем он думает...

Интересно все-таки, почему раньше она казалась обычной и совсем глухой к силе? Что раскрыло ее? Понимает ли она сама, что с ней? Не поэтому ли сбежала из дома?

Вопросы, бесконечные вопросы. И полное отсутствие времени, чтобы искать ответы.

Айзенн Исард вышла на маленьком разведывательном боте из гиперпространства как раз в тот момент, когда «Девастатор» делал разворот для прыжка. Ей удалось ровно за десять минут, оставаясь незамеченной для патрулей под прикрытием отходящего разрушителя, нырнуть внутрь остова разрушенной станции.

Отключив двигатели и габаритные огни, она задала цель поиска. Пока сюда не нагрянул главный конструктор с начальством из СИБа, вряд ли кто из патруля сунется внутрь. А хотя бы потому, что мало кто представляет, что нужно искать. А она – знает. То, что называется «черным ящиком», но таковым, естественно, не является. Потому как на вид это не ящик, да и цвет у него – не черный. Никто знал, откуда пришло такое название для беспилотного модуля, оснащенного субпространственным двигателем, но шутка прижилась. Упомянутый «ящик» по сути, представлял собой модифицированный разведзонд, автоматически отделяющейся от кораблей при катастрофе. Правило ввели еще во время Клонических Войн – чтобы малоопытные экипажи анализировали тактические ошибки покойников, обучаясь выживать. Войны закончились, а практика прижилась. За что Айзенн горячо благодарила неповоротливую имперскую бюрократию.

Если она добудет его раньше отца – то расследование, считай, закончено. В память «ящика» автоматически копировались полтора часа перед катастрофой. Во всяком случае, можно будет точно сказать, что здесь произошло: диверсия, преступление или несчастный случай.

По ее данным Бевел Лемелиск должен прибыть через два часа. Что ж, время есть. Главное, чтобы не засекли свои же.

Этот пресловутый прибор, записывающий все и вся, видимо, находился рядом с эпицентром взрыва. По всем признакам, процесс шел слишком быстро для того, чтобы хитрая железка могла далеко отлететь. Куда могла отнести его ударная волна? А куда угодно. Не пойдет. Так не пойдет. Можно ли по станции, по тому, какая она сейчас определить, куда могло отнести то, что тебе так надо найти. Ведь сейчас остов Звезды Смерти неподвижным скелетом застыл в космосе, словно готовая иллюстрация для пособия по стереометрии. Плюс – стартовать модуль мог в произвольном направлении, ведь станция вращалась вокруг своей оси: и женщина при всем желании не могла сказать, где у нее нос и корма, как было бы с кораблем. Если предположить, что в момент взрыва ее сразу остановило, то где мог находиться пресловутый аппарат? По обломкам и груде мусора трудно было сказать, где даже был вход в зал совещаний.

От мыслей ее отвлекает комлинк – пришло сообщение.

Ругнувшись, она активировала запись. Сообщение было текстовым:

«Если ты здесь, даю пять минут...»

Отец! И как некстати!

Остаться или уйти?

Это в принципе вызов. Суметь преодолеть трудности. Она как никак лучший агент СИБа.

Вот именно, лучший. Она на стороне Империи. И не должна чувствовать себя преступницей. Она ведет расследование, пусть не совсем официальное, но то, которое, поможет преодолеть государству кризис и, выявив виновных, устранит эту всеобщую паранойю.

Так, нужно успокоиться и подумать.

Хотя. А почему собственно ты решила, что взорвали зал советов? Потому что здесь больше всего мусора? Напротив. Был бы эпицентр здесь, мусора бы не было вовсе... Все, что было рядом, разнеслось бы в пыль, на атомы. И как взрыв зала совета мог уничтожить такую махину? Не логично ли предположить, что взорвался генератор? Может, дело все в технологическом браке?

Хорошо, предположим, что взорвался генератор. Каково бы тогда было направление распространения волны?

Глупый вопрос! Из центра – наружу, разрывая на части станцию. Только вот каркас оказался прочнее.

Снова сигнал комлинка.

«Я тебя предупредил».

«Не станет же он стрелять!» – подумала она, в ответ почти сразу получая скользнувший по касательной к обшивке корабля залп.

Выстрел, что называется, наугад.

Ай, какой заботливый родитель.

Двигатели запущены, плавный разворот. Чем дольше она будет не обнаружена, тем лучше.

Но все надежды уходят, как только появляется сообщение от патруля: «Неизвестный корабль, остановитесь или будете уничтожены».

Луч захвата освещает мусор, и благодаря ему Айзенн случайно замечает нечто похожее на прибор.

Долго не размышляя, он это или нет, она запускает манипулятор и, предоставляя электронике выполнить черновую работу, отбивает сообщение отцу:

«Я нашла «черный ящик». Дай мне пару минут».

Луч гаснет.

Что дальше? Продолжить свою дерзкую игру или сдаться?

Ну уж нет.

Бот маневренней больших кораблей и для прыжка ему нужно меньше времени. Да и потом, они не ждут он нее фокусов. А значит, преимущество налицо.

Ввод координат. Всю энергию на двигатели. Глубокий вдох.

И Айзенн делает то, что никогда бы не пришло в голову пилоту противоположного пола – она смотрится в зеркало...

Все-таки перед смертью хочется отлично выглядеть.

ГЛАВА 10. РЕЗОНАНС

«Девастатор» вынырнул из гиперпространства в самом сердце Империи. Под днищем «разрушителя» миллионами огней перемигивался Корускант. Или, употребляя новое название:

- Центр Империи на связи, милорд. Доктор Зейн Линнард.

- Соедините.

Очередной сюрприз, как финал долгого дня: Линнард может быть холоден и официален. Впервые за годы их знакомства Главному Медику Империи изменила привычная живость. Значит, новости уже знает.

- Лорд Вейдер, я собираюсь предпринять ряд мер, оказывающих влияние на безопасность Империи. Согласно уставу, извещаю вас о происходящем, как должностное лицо.

- Вы получили результаты?

Линнард кивнул и продолжил, явно цитируя:

- Биохимические изменения в составе крови вкупе с морфологическими изменениями в органах и тканях гранд-моффа Таркина и еще двенадцати офицеров (список прилагается) подразумевают однозначный диагноз. «Отравление тригидродифенил» – вкратце, алкалоидом растительного происхождения с планеты Гомон. Химическая формула на две строчки, антидотов нет. Смерть у двадцати процентов наступает от сердечно-легочной недостаточности на фоне ярко выраженной мании, в дальнейшем переходящей в глубочайшую депрессию. От последней остальные восемьдесят процентов несчастных заканчивают жизнь самоубийством. Изменения настроения текут на фоне выраженного параноидного синдрома. Характерен зрительный галлюциноз и бред разного содержания, от величия до преследования. Крайне высок риск расширенного суицида. Вещество запрещено к применению на всей территории Империи, кроме планеты Гомон, где используется в религиозных церемониях. Местные жители практически имунны. За столько-то поколений!

- Резюмируя: Таркин и остальные отравлены редким растительным ядом с планеты, на которой гранд-мофф провел последнюю «акцию устрашения»?