- С чего сразу такие выводы?

- Понимаешь, я изучала историю, довольно серьезно, но вся эта информация для меня новость. Кроме некоторых деталей, от меня всё скрыли. Вопрос только: зачем.

- А что там с тем парнем?

- Ну, Энекин Скайуокер преуспел в той войне. Я еще все не дочитала. Сейчас как раз изучаю последний год.

- Дай посмотреть изображения, если есть.

- Есть, сейчас выведу на приемник. Вот таким был ранее Император.

- Да, должность его здорово состарила. Антиреклама прямо какая-то. Не ходите люди во власть.

- Ага. Вот его поддержка с Набу. А вот хорошая хроника. Даже со звуком. Здесь есть все интересные люди: Император, тогда еще в должности канцлера, мой отец, Мон Мотма, сенатор с Набу. Какое-то совещание.

- А твой отец был ничего в молодости. Правда, я его не видел сейчас. Но тогда был хорош.

- Спасибо.

- А ты на кого больше похожа? На него или на мать?

Вопрос Лею поставил в тупик.

- Не знаю. Меня никогда с ними не сопоставляли. Хотя, моя мать очень светлая. Так что, – скорее на отца. Вот скажи сам. Ты видишь сейчас отца чуть старше моего возраста – похожа я на него?

- Честно? Ни капли.

- Как ты можешь! Меня все считали папиной дочкой.

- Из всех, присутствующих на совещании, ты более всего похожа на эту даму с Набу, на которую, кстати, неотрывно смотрел твой отец. Как там, ты говорила, ее зовут?

- Сенатор с Набу, сейчас посмотрю ее имя.

Лея пощелкала клавишами. Нахмурилась. Ввела новую команду.

- В чем дело?

- Здесь какая-то ошибка.

- Но почему?

- Тут приведено имя той самой королевы, с которой и началась политика набуанцев. Но такого не может быть.

- Почему?

- Если она королева, то каким образом она пошла на понижение статуса и стала сенатором?

- Может, это было просто прикрытием? Одна из ее должностей.

- Сенатор Амидала Наберрие. Знакомая фамилия. Наберрие. У нас на Альдераане жила Падме Наберрие.

- Мало ли в Галактике одинаковых имен.

- Совпадение ли? Сейчас, – Лея защелкала клавишами, потом резко выпрямилась, и быстро отвернулась, но Хан заметил, что у нее на глазах блеснули слезы.

- В чем дело?

Лея, не оборачиваясь, молча, протянула ему датпад.

Покачнулись стены, и, ухватившись за спинку стула, она постаралась не выдать себя кореллианцу и вуки. Опять эти игры ее разума!

Принцесса увидела одну из комнат фамильного замка. И недалеко от себя в зеркале – ту женщину, чуть старше на вид чем на хронике. Падме Наберрие со своей странной улыбкой, в которой никогда, сколько Лея Органа себя не помнила, не было веселья. Принцесса пытается вглядеться, но зеркало внезапно покрывается трещинами, и красивое лицо распадается на части. Изображение расплывается, – нет, не расплывается! – просто, оказывается, что она смотрит из зеркальных осколков, разлетевшихся по комнате. Взгляд выхватывает лица: бледное – отца, запрокинутое безжизненное – той женщины, взволнованное – у какого-то человека в белом (врача?). И фрагменты: закатанный рукав, иглу шприца, осколок какого-то кристалла в руке вице-короля, ранящий руку.

Откуда это? Лея уверена, что никогда не видела эту сцену в реальной жизни. Она пытается вспомнить, когда вообще перестала заходить в то крыло дворца, и куда делась гостья, но все расплывается. Вновь и вновь Лея видит только осколки зеркала.

«В комиссию вошли, сенатор Альдераана Бейл Органа, сенатор Чандриллы Мон Мотма и сенатор Набу Падме Амидала Наберрие», – тем временем читает Хан.

Лея вспоминает странный блеск в глазах Падме Наберрие, проявляющийся только в те минуты, когда она смотрит, как ее, принцессу Альдераана, пытаются отчитывать за недостойное поведение. Вспоминает улыбку, адресованную только ей, ломающую изгиб губ. Вспоминает ощущение, что женщина вот-вот разрыдается, но то ли уже не может, то ли она держится из последних сил.

- Падме Амидала Наберрие. Ну конечно... – тихо произнесла Органа.

- Ну и что? Что такого? – не понимает Хан. Кореллианец несколько встревожен: с каждым днем его все более и более беспокоят странные выключения из действительности этой хрупкой девушки. Что ей там мерещится?

- Понимаешь. Нет, наверное, не стоит...

Ей хочется кричать. Просто кричать.

- Да что такое?

«Хан встревожен. Ну надо же: и куда только девалась наигранная крутизна этакого бывалого товарища.

Он беспокоится за тебя, дурочка, а ты, ты злая».

- Во дворце ходили слухи, которые отец, конечно же, опровергал, – деланно спокойным голосом произносит Лея Органа, – будто я не родная, а приемная дочь. А еще были слухи, что моя мать – биологически мне не мать.

- И ты думаешь, твоя мать может быть... этой Наберрие... что ты помнишь о ней?

- Почти ничего. Только некоторые картины, – голос ломается – она не выдерживает: – Хан, мои воспоминания, конечно, могут быть недостоверными. Но мне кажется, именно эта женщина, только чуть иначе одета, и жила у нас. Я любила бывать у нее, она со мной гуляла и игралась. Мой отец всегда был почтителен с ней. Мне тогда это не казалось странным. Но для простого человека, который не является родней королей Альдераана, такие привилегии, уважение и почет – несколько странны.

- Ты думаешь, у твоего отца была с ней связь?

Хороший вопрос.

- Я уже не знаю, что и думать. Если бы можно было провести генетическую экспертизу, чтобы успокоиться и навсегда перестать сомневаться! Забыть об этих нелепых слухах.

- А может, она просто пряталась у вас? Приведя Императора к престолу, она не получила той власти, на которую рассчитывала, и напротив, ее ставленник решил избавиться от своего серого кардинала?

- Вполне, может быть, – согласилась Лея, вытирая слезы. – Но это никак не отменяет нелепость этих слухов. Посмотри на нее. Она красива. Разве не мог он не увлечься ею?

Соло оглянулся на экран.

- Мог. Судя по тому, как во время заседания неотрывно смотрел только в одну сторону. Хотя, – Хан взглянул на Лею, на ее сжатые губы, и решил подбодрить девушку, – может все и не столь серьезно. Она: как бы это сказать: Чувственная очень. Любой бы нормальный мужик смотрел на нее: тем более, что там больше-то и смотреть было не на кого. Ну, в самом деле, не на бескровную же Мотму пялиться.

- А я-то, – не слушая его, нервно засмеялась Лея, – столько лет ревновала отца к тетушке Мон. Конечно, она красивее ее. Как всё, оказывается, просто : стоит только распахнуть пошире глаза и начать видеть.

- А кто вон тот юноша, стоящий у кресла Императора? – решил сменить тему разговора Соло, ему было не выносимо видеть ее такой.

Лея, слегка успокоившись, пощелкала клавишами:

- Сейчас, найдем... – она подняла голову и посмотрела на кореллианца, – Ну надо же!

- В чем дело?

- Это твой любимый пилот – Энекин Скайуокер. О котором ты попросил меня найти информацию.

- Ого, а что он здесь делает? Это же совещание на самом высшем уровне.

- Судя по справке СИБа, к тому времени он стал героем войны.

- Интересно, а когда у него закончилась карьера. И закончилась ли?

- Ну, я никого с таким именем не знаю. Так что, либо удача отвернулась от него, либо он ушел в отставку.

- Найди самое последнее досье.

- Вот – лови «инфу». А я пока почитаю про эту Амидалу.

Тим Венет, чувствовал себя неважно. Он только что прочел все документы по Энекину Скайуокеру. Осталось последнее досье. И он отчего-то боялся открыть его.

Вообще, Тима впечатлил послужной список этого человека. Столь стремительный взлет по служебной лестнице плюс невероятная цепь удач – все это выглядело фантастично. И если бы подобная информация ему бы встретилась в Гала Веб, он ни за что бы не поверил.

Помимо удивления и даже невольного восхищения, Тиму стало несколько горько. Постоянно мелькавшее в новостях имя – кто теперь о нем знает? Слава обернулась забвением. Как коротка людская память! Новые герои голо-шоу вытеснили старых. И неважно, что новоиспеченные звезды – это журналисты и актеры, популисты всех мастей, а прежние были воинами и, действительно, заслуживали право на известность. Но зрителям-то без разницы.