- Под ваше руководство попадает помощник капитан «Девастатора». Так что некоторую вашу некомпетентность учли.

- А куда подевался капитан?

- Его перевели на флагман.

- Но смысл моего назначения, если управляться с делами будет помощник?

- Ему доверят только управление кораблем в вопросах навигации и четкого функционирования персонала. Но не больше. Есть ряд вещей выходящих за пределы осведомленности даже капитана. Еще вопросы?

Врачу оставалось только вежливо поклониться. Как оспорить приказ Императора?

- Так что через пару часов – стартуем... мальчик мой, ты видел столицу?

- Только в голохрониках. Почти что нет.

- О! Корускант – весьма красивое место. Оно вызывает любовь с первого взгляда. Особенно у тех, кто вырос вдали от городов. А со второго – иногда вызывает ненависть. Как и многое в этой жизни.

- Корускант?

- Я хотел сказать – Центр Империи... привык к старому названию.

- А почему его переименовали?

- Корускант стал нарицательным именем кровавых беспорядков, что имели место во время развала Республики. Необходимо было его сменить. Но людская память – коротка. Сейчас все забылось. На месте разрушенных кварталов выросли новые. Город постоянно обновляется. И лишь некоторые старожилы, как я, вспоминают прошлое. Но не как негатив. Плохое – бесследно стерлось. Ведь прошлое – это чья-то молодость. Активность. Другой вкус жизни. Когда и небо было выше, и дома больше.

- А враги сильнее, – пробормотал Линнард.

- Да, пожалуй, что сильнее. Увы. Ведь без стоящих врагов – расслабляешься и становишься легкой добычей уже даже и не для хищников.

- У вас были враги? – не сдержался Люк.

- А у кого их нет? – вопросом на вопрос отозвался Император.

- У меня, – простодушно ляпнул молодой человек.

Линнард хмыкнул, а Палпатин, фыркнув, спросил:

- Да ну?

- Никогда не было, – в упрямстве Скайуокер мог посоревноваться со своим отцом.

- А тускены? – спросил Сид.

- Откуда вы знаете? – удивился Люк. – Я о них совсем забыл. Но это не враги. Так, неприятные соседи. Они сами боятся больше нашего. Нападают только из-за укрытий и только тогда, когда имеют численный перевес. Хорошая винтовка их может вспугнуть.

- Никогда не суди по внешнему виду. Кажется, это тебе пытались объяснить недавно, – проговорил Император, а врач покачал головой. – А вообще, сколько я не слышал, это весьма милая планета – Татуин, а Зейн? Надо подать Императору, или Главкому, идею устроить там военную базу и тренировать элитные отряды. Я даже название придумал: песчаные кугуары.

- На Татуине не водятся кугуары, – улыбнулся Линнард.

- Нет? Ну, тогда, ворнскры.

- Не хочу вас разочаровать, но и их там нет...

- А что есть? Крысы?

- Ящерицы, крайтон-драконы. Один премилый сарллак.

- Нет, это все несолидно как-то для элитного отряда. Ну да ладно, пусть Главком сам придумывает. У него порой включается чудное чувство юмора...

Зейн Линнард хитро сощурил глаза:

- А Император не передавал, когда я вступаю в командование «Девастатором»?

- Да прямо сразу, – просто так бухнул Сид. – Правда, пока тут Главком – вы все равно подчиняетесь ему, но все, кто здесь остается, вплоть до министра – вам.

- Отлично, – усмехнулся Линнард, – тогда как командующий разрушителем, и как врач – приказываю разойтись спать.

Глаза Императора блеснули.

«Не слишком ли я перегнул палку?»

Но Палпатин уже добродушно смеялся:

- Вот так, Люк. Лучший способ узнать всё о человеке – дать ему немного полномочий и понаблюдать. Или оставить на время без контроля... – а в голове мелькнуло продолжение фразы: «как одного директора». – Но спать, так спать. Хотя у меня и бессонница.

- А от бессонницы у меня есть новый препарат, – откликнулся врач.

- Не сомневаюсь, – проворчал Сид, – но я лучше по-своему, по-старому... знаем мы докторов. Вам бы только напичкать людей химией. Интересно, а вам нравится зависимость от вас пациентов?

- Все не так... мы облегчаем, и власть как таковая нас не интересует. Но что делать, если людей нельзя предоставлять самим себе. Если они понимают только строгую команду во время лечения? А без нее – пожалуй, только будут вредить себе.

- Весьма интересно. У нас с вами гораздо больше общего, чем может показаться, Зейн. Во всяком случае, вы должны более, чем кто бы то ни было, понимать меня...

- Должен? Вот как? Вы полагаете?

Люк почувствовал, что эти двое будут до бесконечности бросаться словами, ожидая, пока он уйдет. И так как сегодня ему уже вряд ли бы они что-то еще рассказали интересного, он поспешил отклоняться, оставляя этих чудаковатых людей продолжать выяснять отношения. Ему еще с ними лететь в столицу. Насмотрится еще.

Дверь за сыном Вейдера захлопнулась, – и врач непроизвольно вытянулся по стойке «смирно». Но Император, или Сид, как он предпочел себя называть, молча рассматривал этикетки на препаратах. Повернувшись спиной. Пауза затягивалась, заставляя врача ощущать себя все большим преступником. Общение с Повелителем всегда доставляло ему некоторый дискомфорт. С Темным Лордом тоже было нелегко, – но там дело было во внешней, и легко объяснимой, неприветливости. Вейдеру не нравилось болеть. И еще меньше нравился свидетель собственной слабости. А Император – Зейн считал себя проницательным человеком, но никогда не мог сообразить, чего от него ждать. Палпатин был загадкой не для его зубов. Врач это понял, но, видимо, так и не принял. Беда в том, что он не настолько обожал вызовы, чтобы испытывать этого ситха на прочность.

- Смиренно ожидаете упреков, док? – Сидиус резко повернулся. – Вы их заслужили.

- Императору виднее, – врач склонил голову в поклоне.

- Ваш Император, видимо, болен, – покачал головой повелитель. – Во всяком случае, он почему-то не припомнит, что приказывал вам лечить Люка от наивности. У него внезапно возникла галлюцинация, будто он просто велел не вмешиваться. Скажите, Линнард, это заболевание серьезно? Возможен летальный исход?

- Наш Властелин совершенно здоров, а я выполнял просьбу Лорда Вейдера.

- Просьбу? Вы удивляете меня вторично. Неужели одного совместного антиимперского действия достаточно, чтобы вас стали – просить? – Линнард побледнел, а Палпатин продолжил, не меняя тона: – Насколько я помню, раньше вы предпочитали предписывать, а он – приказывать.

- Люди меняются.

- Куда меньше, чем принято считать. Чаще меняются обстоятельства. И люди показывают себя с новой стороны, – Император уселся в диагностическое кресло и посмотрел на врача снизу вверх. – Так что же мне с вами сделать, капитан?

- Значит, вы назначили меня командовать «Девастатором», чтобы потом я упал побольнее? С более высокого поста?

Холодная улыбка в роли ответа.

- Парадоксальная ситуация, Зейн. Вы заслужили урок, но так и не поняли, в чем он заключается.

- Значит, мое наказание – ответственность?

- Совершенно верно. Легко обличать, если ничего не решаешь напрямую. Ваш ход со «Звездой» – был выигрышным. Но мне почему-то кажется, что в нем было больше эмоций, чем расчета. Так?

- Да, – в такой ситуации Линнард счел просто глупым отпираться.

- В политике, друг мой, мы мало полагаемся на чувства. С точки зрения аналитиков ваш поступок был очень – неожиданным. Именно поэтому мы смогли застать противника врасплох. Но сражения редко выигрываются одним ходом, как правило, этому предшествует масса подготовки, и тщательные расчеты. Хочу, чтобы вы поняли, – вам просто повезло. Я получил от ситуации массу выгод, так что грех жаловаться. Но, если подобные действия станут привычкой, – в кабинете словно повеяло холодом, – разве вы не предостерегали Люка от меня?

- Предостерегал от слепого доверия, – говорить не хотелось, но ложь или молчание Повелителю казались чем-то немыслимым. Особенно сейчас, когда в желтых глазах не осталось ни капли старческой доброты. Его внешность – лишь маска, под которой скрывается холодный и расчетливый ум. И, несмотря на опасность, Зейн не жалел о том, что поговорил с мальчиком. Сам он бы многое отдал, чтобы не попасться на личину «доброго дедушки», которую Палпатин примерил перед Люком.