Казалось, время остановилось. Мы молча стояли, смотря друг другу в глаза, но не зная что делать дальше. Я чувствовала себя настоящей сволочью, решившей покопаться в чужом грязном белье.

– Прости, не хотела ворошить прошлое.

– Ничего, нужно было сразу тебе сказать, а не ждать, как ты отреагируешь на моего дедушку.

– Ты говорил мне вести себя тактичней, я просто…

– Боишься, – закончил за меня Эдриан. – Я понимаю. Извини, не хотел обсуждать это сейчас, когда у нас и так полно проблем. Дело в том, что мы, вампиры, очень привязаны к своим вторым половинкам.

Я чувствовала, что он хотел смягчить фразу как можно больше, но мне не нужны были слова, чтобы понять, насколько парень взволнован.

– Продолжай.

– Обычно мы теряем интерес к жизни, после смерти наших возлюбленных. Так произошло и с дедом. Он хотел умереть, отказавшись от пищи, но это его не убило. Тогда он посчитал, что смысл его жизни в вечном страдании, самопожертвовании. Он рассказывал, что ему является моя бабушка, подсказывая, в каком направлении двигаться, и не позволяя падать духом.

– Ты веришь ему? – поинтересовалась я, садясь рядом и заглядывая в его темные глаза.

– Да, хотя я хотел бы для него другой жизни, но он, по крайней мере, жив, – ответил парень, сухо ухмыляясь. – Знаю, это сложно понять. Нужно побывать в нашей шкуре, чтобы понять, как потеря близкого может довести до такого, – он развел руками, указывая на жалкие развалины, которые стали домом для его родственника.

– И так происходит со всеми? – Эта мысль казалось ужасной, дикой, шокирующей. Мне не нужно было рассказывать о потере, но люди обычно находили в себе силы, чтобы жить дальше. Но что если бы у нас в запасе была бы целая вечность? Стали бы мы все с той же уверенностью верить в скорую встречу.

– Это страшная драма. Вампир находиться в таком состоянии, что не в силах больше контролировать свою жизнь. Что-то вроде вашей депрессии, только во сто крат сильнее. Даже дышать становится трудно, не то чтобы делать нечто большее. Смерть кажется спасением. Даже не смерть, а… самоуничтожение. Так проще.

– Ты говоришь об этом так, словно сам испытывал подобное… – Мне пришлось замолчать, прогоняя эту мысль. – Нет, не отвечай.

– Тео… – в его голосе послышалась мольба, а глаза заискрились от невысказанной боли.

– Не сейчас, – устало выдохнула я. – Обсудим все позже, когда выкарабкаемся из этой чертовой ямы. У нас еще будет уйма времени обсудить прошлые подвиги.

Эдриан улыбнулся мне, хоть в этом жесте и не чувствовалось особой радости. Он потянулся ко мне и, обняв, завалился на кровать. Я тихо рассмеялась, устраиваясь удобнее в его руках.

– Даже не думала, что настолько устала. – Глаза стали слипаться, а мысли путаться в бесполезный клубок.

– Спи, я рядом.

Я действительно задремала, когда вдруг почувствовала резкий порыв ветра, заскользивший по коже. Тепло мужского тело покинуло меня, оставив одной на огромной кровати.

– Даже не думай, – сонно произнесла я. – Я иду с тобой.

– Тео, – простонал Эдриан.

– Успокойся, убийство любвеобильных кровососов сегодня не входит в мои планы. Пока не входит.

Глава 7

За этими заколоченными окнами, я даже не заметила, как стемнело. Внутри дома сумрак царил круглосуточно. Отчасти, огни ночного рода светила даже ярче свечей и керосиновых ламп в нашем новом убежище, поэтому мне стало только легче от свежего воздуха и радостных неоновых вспышек.

– Будешь слушаться меня безоговорочно, – все продолжал читать нотации Эдриан. – Сейчас слишком опасное время и мы ужасно рискуем, вот так разгуливая под ручку.

– Можем разделиться, – спокойно предложила я, прекрасно зная, что он на это не согласиться.

Парень помрачнел, словно я предложила ему отгрызть себе руку.

– Очень смешно, Тео. Замкнутые пространства как-то странно влияют на твой юмор.

– Я как-то не встречала людей, на которых заключение влияет положительно.

Нашу шутливую перепалку прервала еле различимая мелодия, совсем не подходящая под тихую безлунную ночь, но которую я тут же узнала. Skillet – Awake and alive, ставшие практически гимном моих подростковых приключений.

I’m at war with the world and they

Try to pull me into the dark

I struggle to find my faith…

^{note 1}

Мелодия оборвалась на середине, когда Эдриан ответил на вызов. Он молча выслушал человека, кивнул и через пару секунд отключил телефон, вновь спрятав его в карман.

– Милый, – издевательски произнесла я, – рок? Я ожила услышать что-нибудь из классики. Твой имидж вампира-аристократа просто упал в моих глазах.

– Ты плохо на меня влияешь, – хмыкнул он, оглядываясь по сторонам. – Нам каким-то образом нужно преодолеть полгорода за пять минут. Дай подумать, сверхскоростью ты не обладаешь?

– Зато я умею ловить такси. Слышал про такое?

Парень встряхнул головой, поправляя темные пряди волос, но все-таки повел меня к главной дороге, решив поймать попутку, что должно было оказаться безопаснее. Нас подвез пожилой мужчина с густыми серебристыми усами, который ловко входил в повороты, даже не сбавляя скорость. Но путь все равно занял восемь минут, а не пять.

Мы вышли у северной окраины города, где располагалось небольшое старинное кладбище, на котором уже лет тридцать никого не хоронили. Я поежилась, увидев очертания покосившихся надгробий и заросшие высокой травой проходы между могилами.

– Мило, – мой голос дрогнул от внезапно холодного ветра, пробравшего до самых костей. – Вы знаете толк в уединение.

– Вампиры не любят кладбища, – прокомментировал Эдриан, крепко прижимая меня к себе и проводя сквозь низкую кованую ограду. – Мы не в ладах со смертью, а тление и упадок нагоняют на нас тоску. Не понимаю, зачем вы поклоняетесь мертвым.

– Мы не поклоняемся, – возразила я, не став отрицать, что эта территория мне тоже не казалась приятной.

– Ну как же. А постоянные экскурсии на кладбище? Например, на родительский день. Приводить могилы в порядок. Зачем? Это же не конкурс лучшего захоронения. Или эти пирушки возле могил.

– Это почитание мертвых. Знак того, что мы помним о них. Хотя согласна, люди порой перебарщивают со скорбью. Но так уже мы созданы.

– Вам стоит больше думать о будущем, а не скорбеть о прошлом, – нравоучительным тоном произнес он, непонятно как ориентируясь в этой замогильной темноте.