За ними стоял молодой парень. Его лицо было искажено болью. Он смотрел на убитую пустым и печальным взглядом. Было заметно, что парень сломлен.

Я прокрутила фото, не в силах больше терпеть эту боль, и стала читать статью. Здесь говорилось о том, что произошло со слов Карсена, но именно комментарии казались пугающими. Автор статьи рисовал Карсена в негативном свете, и становилось абсолютно ясно, что он не верил в его невиновность.

Карсен утверждал, что его отец убил мать, вернувшись домой. Репортеры были не согласны и писали, что Карсен как раз уже был на месте и поджидал его, подобно хищнику. Карсен говорил, что отец заперся от него в комнате, пока убивал, а репортеры давили на то, что это невозможно.

В конце была приписка об обновлении, гласившая, что Карсена освободили, сняв все обвинения. Он был свободен и чист. Но даже тут слова читались иначе. Мне стало грустно, ведь даже слепой мог увидеть, как на фото страдал Карсен, и что второй мужчина – его отец – не испытывал того же. Это должно было что-то значить.

Я продолжала прокручивать статью, пока не увидела количество комментариев: тринадцать тысяч девятьсот семьдесят восемь. Черт возьми! Почти четырнадцать тысяч комментариев, и я была достаточно глупа, чтобы начать их читать.

«Ставлю на парня. Кто-то хочет заключить пари?»

«Я уверен, что это сделал их сын. Он хотел денег. Уильям и Фейт богатеи!»

«Фейт была такой милой женщиной. Жаль, что ее сын вырос таким ужасным».

«Он похож на убийцу-психопата».

«УБИЙЦА!!!!»

«Какой отвратительный маленький засранец!! Скорее всего, он ее и насиловал. Выглядит, как больной ублюдок!! Кто-нибудь, научите этого ребенка хоть капле уважения!!»

«ПРИСТРЕЛИТЕ СЫНА!»

Я торопливо вернулась на страницу с результатами поиска и открыла еще пару ссылок, просматривая их и прокручивая до комментариев. Везде писали одно и то же. По мнению репортеров и интернет-пользователей Карсен был виновен. Писали, что он буквально выжал жизнь из своей матери. Что его нашли рядом с ее телом в самой настоящей ярости. И что полиция сперва надела наручники именно на него.

У меня свело живот, и я силилась побороть приступ тошноты. Грудь так больно сдавило, что пришлось ее потереть. Мне было не понять, как эти люди не видели того, что заметила я. Разве они не рассматривали фотографию? Разве не отметили смятение на лице Карсена и гнев в глазах его отца? Я ни капли не верила, что Карсен виновен, но было так много человек, посчитавших, что именно он способен на столь подлый поступок.

Захлопнув ноутбук, я спешно вернула его на стол, ощущая необходимость немедленно от него избавиться. Даже просто читая статьи, я чувствовала, что вношу свой вклад в эти ужасные, обращенные к Карсену слова.

Я и представить не могла, как он себя чувствовал.