— Я принесла вам отвар из травок. Давеча вы, барышня, устали с дороги, — проговорила она, протягивая мне чашку с отваром.

Пока я неторопливо пила вкусный бодрящий травяной чай, Мила бойко рассказала мне события, которые произошли, пока я спала:

— Сегодня утром горничная принесла записку от господ Зиминых с приглашением на вечерний концерт. Там будет весь крымский свет. Мадам Элен и вы с сестрицею тоже приглашены.

— Зимины, — протянула я, будто, вспоминая. — Кто они? Я их не помню.

— Это семья отставного полковника Петра Ивановича Зимина. Он летом живет в поместье вместе с женой Катериной Алексеевной и со старшей дочерью Лидией Петровной, а также у них гостит младший сын Георгий Петрович — кадет военного училища. Зимины — самые ближайшие к нашему поместью соседи, — четко и ясно проинформировала меня горничная.

— Ясно, — лениво отозвалась я, отдавая пустую чашку горничной. — Спасибо, Мила, за чай. Мне уже лучше.

Я нисколько не кривила душой. Волшебный травяной настой моментально снял слабость и головную боль. Мое тело наполнилось бодростью, и хорошее расположение духа вновь вернулось ко мне. Я тут же попросила Милу распорядиться насчет завтрака. Девушка с готовностью ответила, что в этом поместье кушают на задней террасе на открытом воздухе, если погода отличная, а сегодня как раз просто восхитительный день и мадам Элен распорядилась накрывать там.

Утро прошло также как и в прошедшие два дня: посещение ванной, умывание, утренний туалет, одевание и сооружение прически. Все было однообразным, таким же и будет, даже месяц спустя. Этим утром Мила подала мне светло-голубое платье с короткими рукавами-фонариками, обнажающими руки. Строгий лиф красиво облегал грудь и талию, а квадратный вырез приоткрывал округлости груди. Длинная многослойная юбка спереди обтягивала живот и бедра, а сзади была собрана пышными складками. Само платье было пошито из легкого материала и в нем было намного легче, чем в дорожном костюме. Мила мне строго-настрого запретила гулять в парке без шляпки, перчаток и зонтика.

Задняя терраса выходила на потрясающий парк из кипарисов, магнолий, кедровых сосен и других диковинных деревьев. Вдали виднелась гряда гор. День был в самом разгаре. Птицы подняли гам. Солнце стояло высоко в зените, а его яркие лучи заливали жарким светом зелень вокруг и, пронизывая насквозь парковые деревья, отбрасывали ажурную тень на дорожки и клумбы. Этот прелестный сад манил прогуляться по его аллеям, побывать в каждом уголке парка и насладится его прелестью. Июльский воздух был напоен терпким хвойным ароматом, благодаря которому дышалось легко и непринужденно.

Все это великолепие я увидела, когда вошла через двустворчатые стеклянные двери в деревянной оплетке и попала на террасу, настолько широкую, что на ней при желании даже можно было играть в футбол. Терраса была огорожена перилами из белого с черными прожилками мрамора, увитых вездесущим плющом. Справа от стеклянных дверей располагался небольшой круглый стол, застеленный белоснежной скатертью. Слева стоял ряд плетеных кресел, удобных для отдыха. За столом уже сидели Сесиль с мадам Элен и неторопливо пили чай. Обе были в свежих утренних платьях с короткими рукавами и открытыми шеями. Эти платья были более свободного покроя, нежели носили в степной усадьбе. На столе стоял огромный начищенный до блеска пузатый самовар, на поверхности которого играли солнечные блики. На столе, вокруг самовара, стояло множество тарелочек с печеньем и пирожными, вазочки с розовым вареньем и клубничным джемом, свежие булочки. От всех этих разных вкусностей у меня скрутило в желудке с новой силой, и потекла слюнка.

— Доброе утро, дочь моя, — оторвала меня от созерцания сладостей, мадам Элен. — Как почивала этой ночью?

"Твою мать, утро добрым не бывает! Особенно когда живешь неделю в чужом времени и не знаешь, как попасть обратно" — промелькнула в моей, слишком умной для этого века, голове злорадная мысль. Мне дико хотелось озвучить первую фразу, но вместо этого пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не засмеяться и вежливо ответить:

— Доброе утро, маменька, доброе утро, сестрица. Я отлично выспалась.

Я медленно подошла к столу, как подобает юной и очень воспитанной леди. Расстояние до стола сокращалось медленно, хотя мне до жути хотелось резво пробежаться до него и цапнуть одну из аппетитных булочек. Откуда ни возьмись, появился Иван. Дворецкий галантно отодвинул стул и помог мне сесть за стол. В этот момент Мила внесла поднос с моим завтраком — омлет, гренки на масле, оладьи и салат из свежих овощей. Превозмогая желание накинуться на еду и одним моментом смести ее с тарелок, наплевав на правила хорошего тона, кушать мне приходилось аккуратными маленькими кусочками, подражая мадам Элен. Это было сплошное издевательство над собой и своим желудком. Маман осталась довольна мной и не сделала ни единого замечания за трапезой.

— Опомниться не могу, ведь нам вечером ехать к самим Зиминым, — радостно отозвалась Сесиль.

Сестрица сияла подобно майскому солнышку. Ее огромные оленьи глаза лучились искренней радостью, а на бледных щеках играл нежный румянец. Она тщеславно улыбнулась и поправила несуществующую складку на пышном рукаве-фонарике своего кремового платья. Я равнодушно помешивала ложечкой свой чай, поглядывая на мадам Элен и Сесиль. Обе казались такими оживленными, как будто дебютантки перед первым выходом в свет. Хотя я лично не понимала чему тут радоваться. После утомительной дороги, мне сильно хотелось отдохнуть и спокойно просидеть в саду с книгой. Но вместо этого предстояло тащиться в гости к незнакомым мне людям, и до полуночи торчать у них вовсю изображая веселье.

— Габриэль, что с тобою? — удивленно спросила мадам Элен. — Ты всегда радовалась таким приглашениям.

От досады на себя я скривила губы, понимая, что все мои мысли отразились на лице. Захотелось спрятаться от пытливых взглядов мадам Элен и Сесиль, но только пришлось пробурчать с идиотским видом:

— Я же ничего не помню, маман.

— И то верно, — отозвалась ровным ничего не выражающим тоном маман. — Могу тебе напомнить, что если в первый же день не пригласят на летние увеселения, то можно затворниками просидеть в этом доме до конца лета. Ты же этого не хочешь, милая?

Откровенно говоря, мне было глубоко наплевать на все эти глупости. В мои планы входили лишь поиски Часов Ввремени и возвращение в свой родной двадцать первый век. Посему пришлось согласиться с маман. Хотя, в этих посещениях была большая доля пользы для меня в моих целях. Ведь на любой такой прием мог заявиться "красавчик" со своей матушкой, и только от меня зависит дальнейшая судьба Часов Времени. Итак, одно лишь мысленное напоминание себе об этом факте, как моя улыбка из фальшивой плавно перешла в настоящую, а в душе вновь зародилась надежда. Я мечтательно улыбалась, отпивая из фарфоровой расписной чашки ароматный чай, прикидывая свои шансы сразить своей красотой наповал богатого "красавчика".

— И во сколько нам ехать к Зиминым? — праздным тоном поинтересовалась я, стараясь скрывать свою огромную радость.

— К восьми вечера, — с той же радостью и энтузиазмом ответила Сесиль.

— Прекрасно, — сарказма к этой фразе мне не занимать.