— Ты где хочешь спи, хоть на улице, а вот я лучше лягу в спальне для гостей, — потянулся Килроб, вставая с краешка дивана, куда он успел приткнуться.

— Сел! — рявкнула мама, и он, как подкошенный рухнул обратно. — Пожалуй, раненых мы разместим в наших комнатах. Рита, дорогая, займешь комнату Витты… Молодой человек с дивана уляжется в моей комнате. Хм… А вон тот, в кресле, поживет у тебя, Ильхар. Ты же не против? К тебе же отправим еще некоторых.

— Я рад помочь вам, — широко улыбнулся Ильхар. — Меверек… Ты, пожалуйста, проводи их в мой дом. Мне нужно отлучиться.

— Мелека тоже к нам приведи, — кивнул ему Меверек с необыкновенно серьезным видом. — Я не хочу, чтобы они добрались до него. Иди.

Ильхар улыбнулся и растворился в воздухе.

— Килроб, идешь со мной к девчонкам, — поднявшись с пола приказал Раскор. — Нам нужно проверить крепость темницы для предательницы.

— Пойду проведаю Фармолана… Мам, — я робко взглянула на нее. — Ты уж тут за хозяйку, да?

— Конечно, милая, — расплылась она в ангельской улыбке.

Мы с Раскором и Килробом выскользнули из гостиной и спустились по ступеням на улицу.

— А где они все, собственно? — спросила я.

— Вообще-то тут недавно конюшню отстроили, — сообщил мне Килроб. — Там и для Фармолана местечко есть.

По заснеженным улицам мы добрались до конюшни. В одном из отсеков обнаружили валяющегося на земле Фармолана. Пегас лежал на спине, в своей излюбленной позе — расплостав крылья и раскинув ноги. Он подергивал задней ногой и тяжело пыхтел.

— Умира-а-ю, — услышала я его жалобный мысленный стон. — Мне больше никогда не летать на просторах неба… Почему?! Почему жизнь так жестока… Я еще не стал отцом… Еще никогда не вскрывал небесные замки… Я не хочу умирать…

— Фармолан, это всего лишь царапина, слышишь? — мягко увещевал Ристо, сидящий рядом с ним спиной к нам. — Ее легко исцелит простое зелье… О, ну что ты, в самом деле?

Фармолан залился горючими слезами.

— Не стоит жалеть меня!.. Просто скажи — сколько?

— Тупая кобыла! — пнув пегаса в открытое пузо, рявкнула я. — Умирает он! У-у-у, тупая лошадь… Знал бы ты, как я испугалась! — я зубами открыла пузырек с зельем и вылила его на кровавую тонкую полосу на груди пегаса. Рана тут же стала затягиваться. — А ты хорош! Смертельно ранен, — передразнила я Килроба. — Чтоб тебя!

— А что? — пожал плечами тот. — Он сам сказал, что видит свет. У меня не было оснований не доверять древнему животному.

— Эй, вы! Идите сюда! — прокричал Раскор.

Мы переглянулись и, бросив опечалившегося мнимой смерти Фармолана, кинулись на голос. В дальнем конце конюшен сверкал яркий свет. Тут же стояли Раскерла, Алиса и Раскор.

— Ушла, — покачал головой Раскор. — Ее явно вызволили. Ваши запоры были сделаны на века. Изнутри их невозможно отворить… Значит, этот полудракон все-таки был не так слаб. Что ж… Мы ее еще поймаем.

Утром следующего дня я проснулась потому, что об меня кто-то споткнулся.

— Ой, прости, — извинился Ристо.

— Ничего, и так бы мама скоро разбудила, — зевнула я.

Мы спали в гостиной на полу. Диван отдали маме. Барраконду, Лисборга и Раскора спровадили жить к Ильхару. Остальные расположились в просторной гостиной. С одной стороны от меня, закинув на меня руку, дрыхла Алиса. С другой стороны свернулась как кошка Раскерла. По другую сторону дивана спали Килроб и Ристо. Чуть дальше дремало королевское семейство. Хотя приглядевшись я поняла, что там нет Софии.

— Кажется, ушла с рассветом к Дзирану.

— Будет его выхаживать? Мудрое дело, — согласилась я. — А ты к Рите? Смотри не перебуди тут всех.

Эльчиания дежурила у постели Карбида. В дверях показалась бодрая фигура мамы в фартуке.

— Витта, иди помогать мне готовить. Пока у нас столько гостей, нам нужно много еды. Живо.

Выдав эти тихие слова, она скрылась. Я уныло поглядела на Ристо и отправилась на подмогу маме. Так как вчера мы легли спать очень поздно, то проснулись где-то ближе к обеду. По крайней мере я проснулась во столько. Да и то раньше всех… Почти. Когда обед был приготовлен, мы накрыли на стол в нашем пустующем пока почти отремонтированном ресторанчике. Вскоре стали подтягиваться люди. Первым пришел Меверек.

— Ты тут что забыл? — сердито отобрала я у него тарелку.

— Я спасал твою шкуру, — скорчил рожу Меверек, стукнув меня по лбу ложкой и прижав отобранную тарелку груди. — Изыди, сатана!

Я ушла на кухню, а когда вернулась, все уже были в сборе. Даже наши раненые. Включая Карбида. Он смерил меня тяжелым угнетающим взглядом. Сев подальше от непонятно почему злящегося принца в изгнании, я оказалась между Ристо и Килробом, напротив Раскора. В середине трапезы появился Ильхар с Криспо и Мелеком. Ильхар выглядел совершенно измученным. Втиснувшись на стул между Барракондой и Раскерлой, он бросил на тарелку гору еды и принялся есть ее с совершенно непередаваемым выражением на лице. Криспо уселся рядом с ним, магией оттеснив целый ряд сидевших и, кажется, даже не заметив этого. Зато Раскерла выпучила на него глаза. Мелек уселся на колени к деду и отобрал у него вилку и тарелку, за что получил подзатыльник и был выкинут из-за стола заботливым дедулей.

— Ой, деда! А где же твоя рука? — спросил он, подымаясь с пола.

— О, это восхитительная история, внучек! — торжественно начал Меверек. — Но я ее потом расскажу.

— Эм… Карбид… Может, вам лучше вернуться в кровать? — вежливо обратилась к принцу мама.

— Я в порядке, — проскрежетал Карбид. — Скоро я покину ваш дом. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Не реви, — хлопнула его по плечу Эльчи. — То, что Окоранга убили, не самое страшное событие. Он был приговорен к смерти. Страшнее тот факт, что какой-то засранец увел наш глаз.

Глаза Эльчиании обратились на Ильхара.

— И вы не могли бы его вернуть нам? — улыбнулась она.

— Мой глаз, — сердито зыркнул на нее Ильхар, не отвлекаясь от еды.

— Малыш, — оперлась на стол локтями Эльчи и наклонилась к Ильхару, который сидел напротив нее. — Ты не представляешь, что мне пришлось пройти, чтобы его добыть. Я даже провела в тюрьме несколько лет… — она покачала головой. — Лучше отдай его. — в комнате похолодало.

Ильхар положил вилку и нож и выпрямился. Потом вытер губы салфеткой и широко улыбнулся.

— Мой глаз, — повторил он.

— Какого черта! — ударила кулаком по столу Эльчиания. — Какое ты имеешь на него право?

— Право демона, вырезавшего из глазницы дракона глаз, — сверкнул глазами Ильхар. — И только мне решать — позволить вам через око Окоранга вернуть его в наш мир… Или оставить его гнить там, где он есть сейчас.

У Эльчи побелело лицо.

— Ты дрался с Окорангом? — удивился Меверек. — Тогда какого черта ты не сделал Дрихруса?

— Я и Окоранга не побеждал, — пожал плечами Ильхар. — Но мы были примерно на равных… Правда, это давно было, и я, признаться, немного растерял форму.

— Ну конечно! Тебе надо ползать в недрах вулканов и пить кровь несчастных фей, а не печь пирожки в ресторане, — захихикал Меверек.

— Давай закроем эту тему, — предложил Ильхар миролюбиво.

— Что ты хочешь получить за этот глаз? — перебил Карбид, сверкая глазами.

— Я не…

— Как ты не понимаешь! — рассвирепел принц в изгнании. — Только Окоранг способен унять Дрихруса. Если не остановить его в ближайший год, то все пропало. Он обязательно выстроит свою империю и продолжит добывать те сокровища, что ему нужны. Он будет строить свое государство на костях других народов.

— Помолчи, — выставил ладонь Ильхар. — Я все понимаю. Но я не хочу воскрешать Окоранга.

— Хотела бы я знать, какое зло он тебе причинил, — пробормотала Эльчиания.

— От твоего "не хочу" мало что зависит, — заметил Раскор с усмешкой. — Если понадобится, мы отберем у тебя чертов глаз.

Атмосфера явно накалялась. Мама уже давно скромно сидела в уголке и лишь слушала разговор. У остальных лица были напряженные и взволнованные.