— Верно. — Джим улыбнулся, вспомнив, как караулил Анжелу в кинотеатре.

— Чему улыбаешься? — нервно спросила Эллис.

— Помнишь, как я думал, что Анжела — моя дочь? Сейчас мне смешно, это прогресс.

— Что ты почувствовал, когда решил, что я все это время растила твоего ребенка? — тихо спросила Эллис.

Джим сглотнул, на его щеке задергался мускул.

— Страшно разозлился на тебя. И обрадовался, что у меня есть дочь.

Она с сочувствием взглянула на него.

— Жаль, что я ввела тебя в заблуждение.

— Ты хотела отомстить. Это чувство мне знакомо. Так что мы будем делать с Анжелой?

— Мы? — удивилась Эллис.

— Я же не могу оставить тебя одну.

— Что так?

— Совесть не позволит. — Он по-дружески обнял ее за плечи. — Мы же сегодня заключили перемирие. Я буду идиотом, если разрушу то, что мы с таким трудом построили.

Она машинально погладила его руку.

— В таком случае тебе придется съездить со мной в одно место, где наверняка сейчас находится Анжела.

— И куда же?

— В ночной клуб, в «Стар».

— Он еще работает? — изумился Джим. — Мы ведь там отплясывали с тобой, помнишь?

— Как не помнить. Ты был отличным танцором.

— Я им и остался. — Он крепко обнял ее за талию и закружил по холлу.

— Стоп! — воскликнула Эллис, едва не упав. — У меня всегда были проблемы с координацией. С возрастом лучше не стало.

— Да, ты всегда наступала мне на ноги.

— Что?! Неправда!

— Правда. Но я никогда тебе этого не говорил.

— Щадил мои чувства?

— Нет, свои. Ты ни за что не признала бы, что плохо танцуешь, но зато смертельно обиделась бы на меня. — Джим все еще держал ее в объятиях.

— Ах, паршивец! — расхохоталась Эллис, в ответ обнимая его за шею.

Неожиданно Эллис ощутила, что между ними пробежала искра. И это была не просто мимолетная вспышка страсти — произошел настоящий обмен энергетикой. Они будто вернулись в прошлое, когда понимали друг друга с полуслова. Эллис заглянула Джиму в глаза и заметила в них вспышку удивления. Джим чувствовал то же, что и она!

— Мы раньше точно так же танцевали в этом холле, — тихо произнес Джим. — Тогда еще здесь жили твоя мать и Том.

— Они караулили нас по очереди, боялись, что мы позволим себе лишнего. — Губы Эллис растянулись в нежной улыбке. — А нам с тобой нравилось ходить по лезвию ножа. Я была такой правильной, такой воспитанной, но все равно не упускала возможности подействовать брату и маме на нервы.

— Ты только притворялась пай-девочкой, я в этом уверен.

— Я идеальна! — возмутилась Эллис.

— Кто же спорит?

Она лукаво улыбнулась и состроила ему глазки.

— Вообще-то до твоего появления я считалась чуть ли не святой. А теперь только ленивый не обсуждает мою личную жизнь.

— Разве я в этом виноват? Ты же не со мной встречаешься.

— Да, но почему-то с тобой я провожу времени больше, чем с Оливером.

— Меня ты не кормишь вкусными ужинами. Не готовишь для меня блюда французской кухни…

— Как ты узнал?

— Анжела рассказала.

— Когда она успела с тобой посплетничать?

— Вообще-то мы подружились. Когда ты уходишь в душ, мы подолгу беседуем, стоя по разные стороны забора. Если в тебе она нашла мать, то я ей временно заменяю отца.

— Ну вот, я вспомнила о ней и снова начала переживать…

— Мы поедем за ней прямо сейчас.

— Давай только сделаем еще круг по холлу. Я докажу тебе, что умею танцевать.

— А я как обычно сделаю вид, что согласен с тобой.

Джим прижал Эллис к себе. Его дыхание коснулось ее виска, всколыхнув легкий завиток темно-русых волос. Зрачки Джима расширились, дыхание участилось, мышцы на его руках напряглись. Эллис боялась взглянуть на него. Боялась потерять голову. Она уже плохо контролировала свое тело, которое не хотело ее слушаться.

С Оливером все было иначе, невольно начала сравнивать Эллис. Его я просто хотела. Будь на месте Оливера любой другой симпатичный мужчина, ничего не изменилось бы — я бы отдалась ему просто потому, что жаждала физического удовольствия. А Джим… Он был моим первым мужчиной, и между нами по-прежнему есть незримая связь. Словно тысячи нитей привязали мою душу к его душе. В Оливера я не влюблюсь никогда, хотя и буду, возможно, с ним счастлива. Ведь я до сих пор люблю Джима.

Он коснулся губами ее лба. Эллис судорожно вздохнула и прильнула к Джиму всем телом. Она запрокинула голову, приоткрыв губы в ожидании поцелуя.

Будь что будет, решила Эллис. Я должна почувствовать это снова… Шестнадцать лет я мечтала об еще одном поцелуе, хотя и отказывалась это признавать.

Их губы почти соприкоснулись. Почти. Эллис и Джим непременно поцеловались бы, если бы в дом не вошла Анжела, со стуком распахнув дверь.

— Веселитесь?

Они отпрянули друг от друга, пойманные на месте преступления.

— А мне ты запрещала целоваться! — укоризненно произнесла Анжела.

— Мы вовсе не целуемся! — громко и фальшиво воскликнула Эллис.

— Ты подаешь мне плохой пример, мисс святоша. Встречаешься сразу с двумя мужчинами, тогда как мне нельзя с Алистером даже в клуб сходить!

— Мы танцевали, — сказал Джим. — А не то, что ты подумала.

— Он мне нравится больше твоего курносого Оливера! — указав на Джима, заявила Анжела. — Знаешь почему? Джим даже врет красиво! Он тебя прикрывает, хотя ты этого не заслуживаешь. Нужно научиться отвечать за свои поступки.

— Ты слышал? — слабым голосом произнесла Эллис, когда племянница поднялась наверх. — Она меня отчитала!

— Наша девочка стала совсем взрослой, — пробормотал Джим, улыбаясь.

— Вообще-то она всегда открывает мне глаза на вещи, которые я не желаю замечать. Вот как сейчас.

— Что? — Джим повернулся к ней. — Нет, Эллис, не делай этого! Не отталкивай меня!

— Извини, — грустно улыбнулась она. — Мы едва не поцеловались, едва не совершили ошибку. Давай останемся друзьями, потому что любовниками мы больше не будем.

— Как тебе будет угодно. — Он галантно поклонился.

— Сердишься на меня? — спросила она, заглядывая ему в лицо.

— Ничуть, — Джим был невозмутим. — Я уже говорил тебе, что сделаю все, чтобы ты была счастлива.

— Но почему?

Неожиданно он протянул руку и погладил Эллис по щеке.

— Потому, что я так хочу. Спокойной ночи, Эллис. Помни: ты должна мне кофе.

Произнеся эти слова, Джим вышел из дома и скрылся во мраке ночи.

Эллис в который уже раз набирала номер телефона Оливера, но не получала ответа. С самого утра она пыталась дозвониться до своего любовника, чтобы справиться о его самочувствии, но он не брал трубку. То ли у него не было сил сказать «алло», то ли он не желал с ней разговаривать.

— Он мог умереть, — сказала бесчувственная Анжела, с интересом наблюдавшая за страданиями тети. — Оливер действительно вчера был настолько пьян, что отключился, не доехав до дома?

— Он уснул прямо в саду Фионы. — Эллис беспокойно мерила кухню шагами, прижимая к груди телефонную трубку.

Анжела присвистнула.

— Ничего себе! И ты не вызвала «скорую»? Что, если у него остановилось сердце? Или он пополз в ванную, чтобы попить водички, поскользнулся и ударился головой о край раковины?

— Да замолчишь ты наконец?! — не выдержала Эллис.

— От того, что ты кричишь, ничего не изменится.

Трубка вдруг ожила в руках Эллис: разразилась громкими трелями, которые перепугали кота, спавшего на подоконнике.

— Оливер! Оливер, это ты?

— Это твой брат… — ответила ей трубка голосом Тома. — А кто такой Оливер?

— Мой духовник, — солгала Эллис, присаживаясь на край стула. — Привет, Том.

— Меня нет! — зашипела Анжела, махая руками.

— Анжелы нет, — послушно повторила Эллис.

— Вообще-то я хотел поговорить с тобой…

— Как мило. Я польщена.

— Не язви, пожалуйста.

— Почему? Кажется, я имею на это полное право. Кстати, тот чек, который ты, несомненно, послал мне по почте на содержание твоей дочери, затерялся где-то в пути.