— Он будет подстраховывать Фредела. На том участке, где прорыв менее вероятен. На Беджара у нас, к сожалению, нет своей Марии.

Госпожа Гвелледан позволила себе легко улыбнуться, но Илью всё равно не оставляло ощущение напряжённости, исходившее от неё. Почему-то казалось, что если к нападению так готовятся, значит, оно будет особенно страшным, куда более серьёзным, чем предыдущее. А ведь предыдущее второй раз за всё время ведения военных действий доказало Илье, что он тоже смертен и что положение его особенно опасно. Первый раз был тогда, на арене для гонок, на празднике, который стал началом гражданской войны. На празднике, с которого он и его друзья с трудом унесли ноги.

Она показала ему на боковую лестницу главного корпуса, по которой он ни разу ещё не ходил, и побежала дальше, по пути объясняя Санджифу и Маше ещё какие-то существенные моменты, которые им следовало иметь в виду. Юноша поднялся на два этажа и, к удивлению своему, обнаружил распахнутую дверь, которая вела на застеклённую террасу.

— Заходи, заходи, парень, будь гостем, — прозвучал оттуда весёлый голос Всеслава. Можно было подумать, что он приглашает подопечного на шашлыки. — Ну как, боязно?

На великолепном мраморном полу террасы были разложены какие-то приборы, инструменты и несколько ноутбуков. Всё это было густо переплетено проводами, что-то мигало, гудело или попискивало, что-то таинственно молчало. Тут же валялись пакетики одноразовых носовых платков, бутылка с водой, несколько больших альбомов и моток шпагата. И скотч. Как раз им сейчас мастер заматывал пук проводов.

— Э! А чего это ты без верхней одежды? — нахмурился Всеслав. — Обалдел? Мигом закоченеешь!

Илья с недоумением огляделся.

— Тут же тепло.

— Это сейчас. А прикинь, что будет, когда я открою окна?

— А их обязательно открывать?

— Вот сейчас как стукну глубокоуважаемому Кулгару, как хорошо ты у нас знаешь материаловедение! А ну-ка вспоминай основные изолирующие противомагические материалы! Давай-давай!

— Резина, эбонит, шёлк, серебро… э-э… особым образом обработанная кожа… э-э…

— Ну?

— И стекло.

— Ну видишь, и сам отлично помнишь.

— Но оно же действует изолирующе только при определённых условиях! — поспешил реабилитироваться Илья.

— Видимо, предполагается, что при тех самых наступивших особых условиях мы должны кидаться открывать окна. Я прав? — Всеслав усмехнулся, приклеивая скотчем один из проводков к крышке ноутбука. — Не упоминаю уж о том, что стекло глушит добрую половину анализирующих импульсов. Это я тебе прощаю, потому как не школьный курс… Ладно. Выгляни на лестницу обратно, там вроде чья-то фуфайка в углу валялась. Возьмёшь её.

«Фуфайкой» оказался огромный и тяжеленный лохматый тулуп, в котором Илья ещё год назад просто утонул бы, а сейчас лишь чувствовал себя чересчур просторно. Там же лежала и шапка. Хозяин всего этого, школьный электрик, раскорячившийся на стремянке, сперва открыл рот одёрнуть школьника. Но потом, похоже, сообразил что-то и миролюбиво крикнул вдогонку:

— Вернуть только не забудь.

И снова занялся проводкой.

Пока юноша затаскивал на террасу свою лохматую добычу, Всеслав успел включить все ноутбуки, навтыкать в каждый проводков и растерзать пакетик платков. Теперь каждый платочек он зачем-то подтыкал под компьютер, а ещё на один аккуратно пристроил свою любимый КПК. Подволок поближе горшок с каким-то растением и воткнул в него стило — наверное, торчащее ему легче было подхватывать.

— Тебе госпожа Гвелледан что-нибудь сказала?

— Нет, ничего. Ну только что в течение получаса может начаться…

— Это называется «ничего»? Эх, Илюха, Илюха… Ну ты даёшь… — Мастер мельком глянул на часы. — В течение получаса, значит? Успею. — И, бросив скотч, умчался.

Подойдя к одной из огромных стеклянных створок, Илья выглянул наружу. Во дворе перед главным корпусом тоже что-то происходило, кто-то бегал. Кто-то что-то тащил, спотыкаясь через два шага на третий, потом в углу вспыхнул костёр, а зачем — совершенно непонятно. Судя по возмущению дворника, он тоже не понимал, зачем это всё нужно.

— Так, открывай окна, — скомандовал появившийся на пороге Всеслав. — Коротко ввожу тебя в курс дела. Мы с тобой — наблюдательный пункт. Наша задача — своевременно определить, что защитная система начинает сдавать, и, опять же своевременно, передать данную информацию на командный пункт, который у нас с тобой находится над головой. Но тебе это уже знать не надо… Короче, ты меня дублируешь. Я слежу по приборам, ты — глазами. Обращаешь моё внимание на проблему. Только, пожалуйста, не воплями «А-а-а, мамочки!» и не сентенциями типа «Нам п…ц».

Слышать нецензурное слово из уст мастера общежития, всегда такого сдержанного и по-особенному недоступного (не так, как полные достоинства и накрахмаленные воспитанием представители местной знати, но тоже безоговорочно), было так непривычно, что Илья залился краской. Странное дело — эта ситуация, поразительная в своей ирреальности, встряхнула юношу, заставила его сосредоточиться и одновременно прогнала страх. Страх тут был совершенно неуместен.

Задвижки поддались не сразу, но зато холод ударил в лицо сразу же. Юноша поспешил нырнуть в тулуп, сам Всеслав схватил с пола и натянул на уши шапку.

А в следующий миг оглушил гулкий раскат, похожий на гром, но всё-таки чем-то отличающийся от него. Небо побагровело, и своим привычным взглядом Илья увидел, как тают под напором серии заклятий поддерживающая и отражающая системы. Он услышал вопль, а потом понял, что это была именно его реакция. Испытать стыд уже не успел — его захватило разворачивающееся в небе зрелище. Новая волна, на этот раз другого оттенка, пришла с другой стороны, смяла предыдущую, и в разразившейся над крышами школы буре несколько мгновений Илья ничего не мог разобрать.

За его спиной что-то говорил Всеслав, но юноша не слышал — он зачарованно смотрел, как схлынул вал смертоносной магии, оставляя за собой лишь осколки и обломки защитных магических структур, которые под напором системы атакующих заклятий стали таять, словно металл в кислоте, но не дотаяли до конца. Теперь они буквально на глазах начали восстанавливаться, и когда накатила следующая волна, защита имела почти тот же вид, что и до атаки.

— Ну? — нетерпеливо окликнул Всеслав.

— Ни фига ж себе…

— Я же просил! Что видишь-то?

— Система восстанавливается.

— Насколько?

— Э-э…

— Да наплюй на терминологию, скажи хоть как-нибудь.

— Ну, э-э…

— Живее!

Следующий вал заклинаний с вражеской стороны оказался ещё более мощным, он был окрашен в другие оттенки энергий — судя по всему, враг рассчитывал с ходу испробовать самый широкий спектр атакующих чар, чтобы отыскать уязвимое место, и дальше уже просто добивать. И снова столкновение со встречным валом, противоположной окраски, словно бы специально подгаданной таким образом, чтобы нейтрализовать атаку, а не отразить её.

На этот раз защитная система пострадала намного меньше и восстановилась быстрее.

— Всё восстанавливается, нормально! — заорал сориентировавшийся наконец-то в ситуации Илья.

— У меня другие данные, внимательнее… А, вот, есть импульс.

— Это, наверное, потому, что в прошлый раз ту часть потрепало особенно… Ох, блин!

— Содержательнее, сударь, содержательнее.

— Нет, снова всё восстанавливается. Здорово придумано!

— Поверь, защитные и атакующие системы придумывали люди, которые намного больше нас с тобой понимали в войне. И в боевых системах… Ах ты, твою мать… Что, где?!

— Вот там, над башней… То есть нет, всё восстанавливается.

— Когда восстановление начнёт давать сбой, скажешь мне и чётко укажешь, где именно, — проворчал Всеслав, закрывая один из ноутбуков.

Юноша по пояс высунулся наружу придерживаясь за распахнутую створку. Снаружи было мучительно морозно, но вместе с тем лицо обжигал не только холод, но и запах догорающего пламени, тот самый, когда дыма уже нет, а есть лишь аромат тлеющих углей и чистого жара. Буйство оттенков, ослепивших его сперва, сложилось вдруг в чёткую и ясную картину. Какая-то несомненная закономерность была во всём, что происходило вокруг. Вот вспыхнул крохотным заревом ориор, воздух с силой потянуло в его сторону, словно он старательно вдыхал, а потом из напряжённости и полусекундного сосредоточения родилась волна чар, буквально на миг опередившая такую же, только в других тонах, и пришедшую с вражеской стороны.