Они столкнулись в небе где-то между общежитием и учебным корпусом, разбились на несколько вспышек, прошедших чередой, как бы канонадой, и в том месте, где они, столкнувшись, уничтожили друг друга, разверзлось пятно пустоты. Стремительно затягивающейся, как след от брошенного в ряску камня, но всё же.

Именно в эту пустоту ринулось что-то плотное, неодолимое, как жажда, и угрожающее.

— Валим, Слава! — крикнул Илья.

Без каких-либо колебаний перевалился через край террасы и ухнул вниз. Его решимость поступить так поддерживало ещё и то, что внизу стояла огромная телега с соломой, предназначенной для денников виверн, но пока не перегруженная в кладовые квадратной башни. Вообще-то соломе полагалось ждать своего часа рядом с башней, но там сейчас располагалась ещё одна отражающая структура, удобное место было занято, и телегу оставили на единственном свободном пространстве, прежде считавшемуся слишком уж близким к официозу, чтобы загружать его соломой.

— Твою мать! — однообразно прозвучало Илье вслед.

Он приземлился очень мягко. Тут сыграло роль и то, что тулуп был слишком уж лохмат и толст, чтобы сквозь него можно было ушибиться, он защитил юношу от лишних ссадин и тогда, когда тот скатился с телеги на землю. В первый момент он поразился самому себе — что это вдруг на него нашло? Ведь в самом деле мог расшибиться, причём запросто. Но, посмотрев наверх, чтоб прикинуть высоту, с которой ему почему-то пришло в голову сверзиться, он успел увидеть, как мастер, лихо перемахнув край террасы, полетел вниз.

За его спиной плотный ком энергий, с близкого расстояния поразивший Илью своими масштабами и мощью, врубился в террасу и часть стены верхнего этажа, частично придясь и по крыше.

Стекло брызнуло во все стороны мелкой пылью. Юноша нырнул лицом в клоки соломы, которые свалились с телеги вместе с ним, но когда не дождался обломков, которые по идее должны были пробарабанить по нему, поднял голову.

Всеслав, по пояс утонув в соломе и скривившись то ли от боли, то ли от напряжения, держал над головой магический щит. Бушевавшая над этим щитом буря из стекла, камня и разных обломков все не стихала, и лицо мастера постепенно наливалось кровью. Обломки летели так густо, что не было видно ничего — даже рассмотреть, стоит ли до сих пор главный школьный корпус, юноша не мог.

Он вспомнил, что на крыше именно этого здания должна была находиться госпожа Гвелледан, и ему стало по-настоящему страшно. Только испытав приступ паники, Илья вспомнил, что он и сам способен на худо-бедно годящуюся в данном случае защиту, особенно после летних занятий с господином Лонаграном. Из тисков тулупа он рванулся с яростью отчаяния, и всё-таки сумел выпутаться, хоть это стоило ему неожиданно больших усилий. На то, чтобы вспомнить формулу заклинания, хватило и испуга, и времени — структуру он построил одним махом, просто сшибив щит, поддерживаемый Всеславом, а заодно и его самого с телеги. Обломки, которые сдерживало заклятье мастера, снова взмыли в воздух.

Скатившись с соломы, мужчина неразличимо, но явно нецензурно выругался.

— Сила есть — ума не надо? — завершил он свой пассаж.

— Ой, простите, — Илья сконфузился.

— Нет уж, держи, раз поставил. А теперь убери со щита то, что туда нападало. Не умеешь? Ну и чего лез тогда? Твоими чарами я манипулировать не в состоянии… Нет уж, не убирай защиту! Так… Теперь можешь.

С облегчением юноша перестал поддерживать заклинание, Всеслав немедленно подставил свой. Потом произошло ещё что-то, а что — разобрать школьник не успел, и они остались стоять под чистым небом (в котором, правда, и теперь ещё что-то громыхало и переливалось, но магическим взглядом Илья гуда сейчас не смотрел), в окружении довольно плотного кольца щебня и песка.

Здание главного корпуса школы пострадало довольно ощутимо. Сперва петербуржцу показалось, что от него остались одни развалины, и юноша вспомнил репродукции старых фотографий Ленинграда военной поры. А потом в памяти снова всплыло, что госпожа Гвелледан в момент атаки должна была находиться на крыше, и он в панике задрал голову.

Снизу сложно было что-то разобрать, но, судя по деловитым окрикам и магии, исходящей откуда-то оттуда, хоть кто-то из живых на крыше определённо остался. Отшвырнув шапку (тулуп так и остался валяться на земле), Илья бросился ко входу в здание.

— Куда?! — рявкнул Всеслав, перехватывая его. Мастер ощутимо прихрамывал, но скорость реакции не утратил. — Со мной давай, по пожарной лестнице.

Место пролома, грубо выгрызенное в стене здания, начало затягиваться слабым эфирным сиянием, как прорубь — тонким ледком в сильный мороз. То ли сработала магическая система защиты от обрушений, то ли постарался кто-то из ответственных чародеев. Но Илья лишь мельком обратил на это внимание — Всеслав потащил своего подопечного за собой с такой силой, что тот только и успевал, что подскакивать над особенно крупными обломками.

Путь на крышу юноша не запомнил. В сознании остались лишь испуг, азарт и ощущение бьющей всё тело нервной дрожи. По тесной лестнице он нёсся через две ступеньки, как и его старший товарищ.

На крышу из чердачной двери Всеслав вывалился с криком:

— Живы! Оба живы.

— Я знаю, — коротко бросила госпожа Гвелледан. Она, целая и невредимая, застыла на покромсанном краю крыши и составляла очередное сложное заклинание. — Илья, подойдите поближе.

Петербуржец подлетел мигом. Холода он не испытывал, было не до того, а может быть, здесь вмешались какие-то из защитных чар, окружающих пространство крыши. Самой разнообразной магии тут хватало. Оглянувшись, Илья обнаружил, что госпожа Оринет и Фредел вдвоём торопливо конструируют что-то объёмное, многоступенчатое, видимо, защитно-восстанавливающее. Скорости и точности их работы можно было только подивиться. «Вот это мастера»! — подумал юноша.

— Не отвлекайся, эй! — рявкнул Всеслав.

— Я бы сказала, что тыкать ученикам — недопустимо, — без особой приязни в тоне голоса возмутилась госпожа Оринет.

— Критическая ситуация, знаете ли. Не до церемоний.

— Воспитанность должна присутствовать всегда.

— Занимайтесь своим делом, глубокоуважаемая, — огрызнулся мастер.

В этом обращении звучало маловато уважения. Учительница энергоразвития смерила собеседника уничтожающим взглядом, который, впрочем, как-то миновал внимание мастера.

— Офигеть, всё работает! — воскликнул Илья, присмотревшись к защитной системе, накрывающей школу.

— Хорошо, только, пожалуйста, вернёмся к литературному языку… Вы плохо влияете на учеников, Всеслав. — Это было сказано с улыбкой и не звучало, как упрёк.

— Есть такой грешок…

— Извините, — сконфузился юноша.

— Я считаю, нам надо уйти отсюда, — бросил Фредел. — Они знают, где мы расположились, и целят сюда. И ещё… Хотя защитная система работает, верхний этаж теперь уязвим. Ещё один хороший удар — и всё может посыпаться.

— Уйти надо, но не по этим причинам, — госпожа Гвелледан говорила отрывисто и с частыми паузами. Она была сосредоточена на новом, уже почти готовом атакующем заклинании, корректировала его. Илья следил за этим процессом как зачарованный.

— А по какой?

— Возможен прорыв. Вот в той части. — Структура заклятья наполнилась энергией и скользнула в пространство, где бушевала вражеская магия, пытающаяся прорваться внутрь защитной системы. Леди Уин Нуар освобождено взмахнула рукой.

— Вряд ли, — возразил мастер, прищуриваясь. Казалось, он высматривает вдали что-то очень интересное. — Скорее в той.

— Неважно, направление одно, — хладнокровно ответила женщина. Столкнувшиеся над её головой потоки магического бесцветного огня с шипением опали ошмётками пустых структур, тающих на глазах.

— Важно. Место, указанное вами, и место, указанное мной, разделяет комплекс зданий, примыкающих к ограде.

— К остаткам ограды.

— Пока вы по камушкам будете перебегать, придётся уже не прорыв ликвидировать, а догонять и в спину бить.