Глава 7

Меврик

— И что думаешь? По-твоему, девчонка будет нам полезна? — Гардрейл спросил меня.

— Да, но она просто в ужасе. Надеюсь, Хенли вспомнит больше со временем, — пояснил я.

— Ну, девчонка под твоим присмотром, пока мы не прищучим этих уродов. Она единственная ниточка к убийству Скидроу, — продолжил он, потягивая пиво.

Бар за нашими спинами оказался безмолвен. Весть о смерти Скидроу подкосила нас. Это всегда тяжело — терять одного из своих, но то, что мы не знали, кто виноват в содеянном, делало все значительно хуже. Его смерть выбила нас из колеи. Жажда мести потрескивала в воздухе, и все находились на грани.

— Я уберегу ее, — заверил друга.

Как оружейник, я знал, что ее безопасность — это моя забота. Но это не значило, что я радовался этому.

— Это все, что я хотел услышать, — встал собеседник. — Мне нужно найти Даллас.

От одного имени Даллас грудь сжало тисками. Новость о смерти Скидроу сломила ее. Они были вместе столько, сколько я помнил, и все знали, у них было что-то особенное. Скид безумно любил Даллас. Он не мог оторвать от нее рук, и все время обнимал и целовал ее. Всю свою жизнь брат посвятил своей жене и показывал ей, что она значила для него, он и не думал останавливаться. Когда их сын — Дасти родился с синдромом Дауна, они не опустили руки.

Даллас и Скидроу любили обоих своих детей, и их любовь, казалось, делала их отношения крепче и ближе друг к другу. Брат привозил их в клуб несколько раз в неделю. Он разделял свою жизнь с детьми при каждом удобном случае. Дасти занимал особое место в сердце каждого из нас. Было что-то в том, чтобы смотреть на мир его глазами. Это всегда вызывало улыбку у каждого из нас. Он прекрасный ребенок, и я знал, мальчик будет опустошен вестью о смерти отца. Мы все позаботимся о том, чтобы он никогда не забыл, как сильно папа любил его.

— Элли провела с Даллас весь вечер, пыталась поддержать ее, — объяснял Гардрейл.

Элли имела статус его невесты. Они познакомились, когда Гардрейл искал ее брата — Тони. Сначала брат планировал использовать девушку, чтобы подобраться к Тони, и никогда не думал, что сможет влюбиться. Но это случилось, и Элли стала лучшим событием в его жизни.

— Дасти в порядке? — спросил я.

— Не думаю, что Даллас ему сказала. Ей нужно время, чтобы немного прийти в себя. Дьявол, нам всем это нужно, — ответил он.

— Без сомнений.

— Звони, если что. Я вернусь позже вечером, проверю что, да как.

— Не нужно, я займусь этим. Позвоню, если понадобишься, — ответил я.

— Спасибо, — Гардрейл скрестил руки. — Меврик?

— Да?

— Хенли не похожа на наших девчонок. Пребывание в клубе все время будет для нее в новинку.

— И?

— Просто дай ей время пообвыкнуться. Ну, знаешь, постарайся быть... милым.

Гардрейл развернулся и вышел, не дожидаясь моего ответа. Одна из медленных, депрессивных мелодий кантри лилась из музыкального автомата, я схватил свое пиво и прикончил в один глоток. Поставив бутылку на стойку, я увидел Кессиди с Хенли, входящих в бар. Кесс что-то шептала подруге на ухо, но по выражению лица Хенли я понял, что она едва слушала.

Я видел девушку пару раз, когда она приходила в клуб с Кесс, но никогда особо не утруждался заговорить с ней. Сроду не возникало такого желания. Она не подходила под мой тип женщин, если такой вообще имелся. Но теперь я застрял с ней до тех пор, пока все это дерьмо не уляжется. Хенли взглянула в моем направлении и смутилась, когда увидела, что я смотрю на нее. Девушка выдержала мой взгляд на какой-то момент, и отчаяние в ее глазах тронуло меня.

Я наблюдал, как она нервно пробежалась пальцами по длинным волосам и безуспешно пыталась заправить прядь за ухо. Кессиди все так же болтала, пока темные глаза Хенли метались по комнате. В отличие от своей сестры, на ней довольно мало косметики, но с ее оливковой кожей это вовсе и не нужно. Девушка была естественно красива. Кессиди показала на Бузера, сидевшего в другом конце комнаты, и пухлые губы Хенли искривились в улыбке, когда она робко помахала ему. Краснея, девушка быстро опустила руку и принялась неосознанно теребить край своей винтажной футболки. Несомненно, ей было не комфортно находиться здесь, но придется привыкнуть, — это для ее безопасности. Остальное не имело значения.

Мое внимание все еще было приковано к Хенли, когда Кутер — один из новобранцев, уселся возле меня. Его телефон известил о новом входящем сообщении, и он издал долгий стон. Выхватив телефон из заднего кармана, парень прочитал смс, ругаясь сквозь зубы.

— Да чтоб тебя! Я не в силах с ней и дух перевести. В смысле, — ныл парень, — я ее люблю и все такое, правда, но черт!

Мой удивленный взгляд он принял за приглашение продолжить нести свой бред.

— Я делаю все, что ей хочется и все не так. Я уже начинаю думать, что сделать женщину счастливой невозможно, — снова заныл Кутер, жестом прося у Кессиди еще одно пиво. — Ей всегда что-то от меня нужно. Что бы я ни сделал, ей всегда мало, — парень замолчал только затем, чтобы сделать глоток и тут же заскулил снова. — Мне просто некуда от нее деться. Знаешь, как это бывает? Стоит только отвернуться, она уже звонит с миллионом вопросов... «Ты в порядке? Когда вернешься домой?» Это никогда не заканчивается. Казалось, со временем она успокоится, но черта с два! Она продолжает и продолжает. А стоит прийти домой, все становится только хуже: «Когда ты сделаешь то? Когда сделаешь это?» Мужик, это ад!

Я разглядывал свою пустую бутылку и гадал: «Как у меня получилось застрять здесь, слушая бухтение Кутера?» Помахав пустой пивной бутылкой в воздухе, я показал Кесс, что мне нужно повторить, и заметил Хенли, идущую за бар. Рассматривая девушку, я отметил, что она выше, чем мне запомнилось. С удивлением поймал себя на мысли, что гадаю о том, что у нее под той старой футболкой. По-моему мнению она атлетически сложена, многим девчонкам везет с фигурой, даже безо всяких тренировок. Хенли шла мимо автомата с Пакменом, и мне подумалось, что она вовсе не похожа на тех, кто регулярно занимался в спортзале. Этот автомат мы когда-то притащили из какой-то забегаловки, и я так никогда и не видел, чтобы в него играли.

— Да я делаю все, что она хочет. Дьявол, я выкрасил ее чертову ванну трижды, прежде чем женщина стала довольна, — снова затянул свою волынку Кутер, вовсе не обращая внимания на то, что мне до лампочки на его беду. Парнишка потянул еще пива. — Хоть готовить умеет. Мужик, она делает такую лазанью, что за нее убить можно. Никогда прежде такой не ел.

Увидев, что Хенли начала играть, я попытался отвлечься от «собеседника». Девушка схватилась за ручку автомата и наклонилась к экрану, ее потертые голубые джинсовые шорты немного поднялись, обнажая сексуальные длинные загорелые ноги. Круглыми глазами я смотрел на ее бедра, покачивающиеся из стороны в сторону, когда голос Кутера вернул меня обратно к своему нытью.

— Таких классных итальянок уже не осталось. Она единственная. Наверное, поэтому я все еще терплю ее характер. У нас всех одна мать, разве нет? Что мужику остается делать? Ну, ты понимаешь, да?

Впервые с начала всего монолога я понял, что парнишка на самом деле говорил о своей матери, и это чертовски вывело меня из себя.

— Откуда мне знать? Моя мать умерла, когда я был ребенком. Думаю, тебе везет, что она еще с тобой, — ответил я и отвернулся, игнорируя все дальнейшие излияния.

Краем глаза я видел Хенли, подпрыгивающую у автомата. Ее бедра двигались из стороны в сторону, и она подняла кулак вверх, очевидно, празднуя победу в игре.

Наблюдая за ней, я почувствовал себя как-то легче, словно тьма, обычно поглощающая меня, отступила. Спустя несколько секунд пляски в углу, Хенли резко остановилась и медленно повернула голову, осматривая комнату. Ее губы сжались, пока она проверяла не видел ли кто-то ее маленький победный танец. Наткнувшись на мой взгляд, она прикусила нижнюю губу. Застенчивая улыбка медленно расцвела на ее губах и девушка пожала плечами, подтверждая — она в курсе, что я все видел. Я в недоверии отвернулся и уставился в сторону.

Какое-то мгновение я просто сидел, пытаясь прочистить голову, но не мог остановить себя. Я так и не понял, что стало причиной... ее глупый маленький танец или очаровательная улыбка, но эта девушка только что сделала то, что не удавалось никому последние месяцы. Хенли Грей только что заставила меня улыбаться.

Бл*ть!