Жильцы дома посмеивались над его дворянским происхождением, но относились к Потёмкину с уважением. И со скамейки не гнали. Каким образом потомок великого фельдмаршала дошёл до такой жизни, никто не знал. И жильцы воспринимали его как своего рода достопримечательность: не в каждом дворе есть свой дворянин.

Один только Скупидонов, проводивший большую часть своего времени на окрестных помойках, люто ненавидел бомжа, считая его своим конкурентом. Хотя ни на что, кроме пустой посуды, Потёмкин не претендовал.

Итак, бомж сидел на своей скамейке и читал свежий номер газеты «Moscow News», когда во двор бесшумно вплыл серебристый «Линкольн».

«О, — подумал Потёмкин. — Юра с Нюрой приехали».

Из «Линкольна» с трудом вылезли двое. Они были похожи, во-первых, друг на друга, а во-вторых, на подростков, которых долго накачивали специальным насосом. Оба в зелёных пиджаках, оба коротко стриженные, они внимательно осмотрели двор и открыли заднюю дверцу. Из машины вышла мама Таня Иванова. А за ней резиновым мячиком выпрыгнул миллиардер Гуталинов — президент знаменитого «Гута-банка», который он назвал так в свою честь. Мама Таня и Гуталинов скрылись в подъезде, а два телохранителя — Вован и Толян — остались возле машины.

Гуталинову нравилась новая секретарша, и он даже пытался за ней ухаживать. Поэтому, когда сегодня утром она, краснея и запинаясь, рассказала ему о своих проблемах, он не только пообещал ей два выходных в самое ближайшее время, но и отпустил пораньше с работы. Мало того, он предложил подвезти её до дома, а по дороге ещё и напросился на чашку чая.

— Я должен знать, как живут мои сотрудники, — сказал он.

Мама Таня хотела возразить, что ничего интересного в этом нет, но не решилась отказать человеку в чашке чая.

Гуталинов был умным человеком и понимал: чтобы понравиться маме, нужно сперва понравиться её детям. Поэтому, едва войдя в комнату, он радостно закричал, как Дед Мороз на новогодней ёлке:

— Здравствуйте, дети! Сейчас мы будем пить чай с тортом!

Если бы миллиардер знал об исчезновении Барабашки, он не удивился бы отсутствию у детей бурной радости. Но Гуталинов вообще ничего не знал про Барабашку. Поэтому, пока мама готовила на кухне чай, он катался колобком вокруг Юры и Нюры и задавал кучу вопросов:

— А как вас зовут?

— А где вы учитесь?

— А какой у вас компьютер?

— А маму вы слушаетесь?

Юра отвечал односложно, Нюра пыталась поддержать светскую беседу.

— А у вас пиджак красивый, — сказала она. Миллиардеру это понравилось, но всё-таки разговор не клеился. Тут он заметил на полке Юрину коллекцию автомобилей, и его осенило:

— Хотите прокатиться на моей машине?

— А какая у вас машина? — спросил Юра.

— Сейчас увидите! — Гуталинов широким жестом пригласил ребят к окну.

Нюра выглянула, увидела у подъезда серебристый «Линкольн» и со вздохом сказала:

— Сегодня мы на такой уже катались…

Миллиардер от удивления подпрыгнул. Таких машин, по его сведениям, в Москве было всего три.

«Интересно, — подумал он, — а не ухаживает ли за моей секретаршей президент другого банка?»

Но пока он думал, как это выяснить у детей, появилась мама, и они сели пить чай.

А возле подъезда честно несли службу Толян и Вован. Один стучал ребром ладони по стене, а другой ковырял носком ботинка асфальт.

Бомж Потёмкин, давно наблюдавший за ними со своей скамейки, сделал вывод, что молодые люди, вероятно, скучают, и решил завести с ними непринуждённый разговор. Он встал, подошёл поближе и, уважительно кивнув в сторону «Линкольна», спросил:

— Что, полный автомат?

— Ага, — ответил Толян. — Две обоймы.

И вытащил с переднего сиденья автомат Калашникова.

— Понял, — сказал Потёмкин и отошёл назад к лавочке.

Миллиардер Гуталинов допивал в это время четвёртую чашку. Вообще-то он терпеть не мог чай, но не видел другого способа подольше задержаться в этой квартире. Гость очень старался понравиться и без умолку рассказывал о том, где ему удалось побывать. А побывать ему удалось в Африке, Азии, Европе, в двух Америках и даже в Антарктиде, где он встречал Новый год и стрелял пробками от шампанского в белых медведей… Нет, миллиардер не врал, он просто перепутал Арктику с Антарктикой. Впрочем, какая разница? Главное, чтобы было весело.

Веселья, однако, не получалось, даже несмотря на то, что Нюра до ушей перемазалась кремом, а Юра уронил кусок торта на штаны. В результате маме Тане пришлось вести обоих в ванну отмываться.

«Милые дети», — подумал Гуталинов.

Оставшись один, он осмотрелся и вдруг заметил потёртые обои, обшарпанный паркет, потолки с разводами…

«Да, — вздохнул миллиардер, постукивая пальцами по стене, — квартира требует евроремонта».

Он ходил, постукивал и думал, что ещё неплохо бы устроить Тане отдых на Канарских островах, а детей отправить учиться в Америку… А что? Должен же президент заботиться о своих подчинённых!..

Но в эту вереницу светлых мечтаний ворвался сосед Скупидонов:

— Ага! На нервах играете! Смерти моей…

«Засада!» — мелькнуло в голове у Гуталинова. Он не раздумывая нырнул под стол и попытался прикрыться скатертью. На пол полетели две чашки, облив недопитым чаем белые президентские брюки.

Как известно, президент банка — очень опасная профессия. На каждом шагу — наёмные убийцы, рэкетиры, налоговая инспекция. Поэтому Гуталинов всегда был предельно осторожен. По, поняв, что странный человек в защитной пижаме ни стрелять, ни метать гранату не собирается, миллиардер выглянул из-под стола и спросил:

— А вы, собственно, кто?

— Нет уж, это вы — кто? — парировал Скупидонов. В этот момент в комнату вошла мама Таня с детьми.

— Что вы здесь делаете, Сидор Маркович? — спросила она.

— У вас в комнате находится посторонний мужчина, — доложил Скупидонов.

— Он не посторонний, — сказала мама. — Он мой начальник — президент «Гута-банка» господин Гуталинов.

— Ах, вот оно, значит, как… — пробормотал Скупидомов и поспешно скрылся.

— Неприятный тип, — сказал Гуталинов, отряхивая брюки.

— Это наш сосед, — вздохнула мама Таня.

— Он на нас всё время жалуется, — добавила Нюра.

— Какой плохой дядя!

Гутилинов и в самом деле был ужасно зол на соседа, поставившего его в такое глупое положение — на колени перед секретаршей Ганей, за которой он только ещё начал ухаживать. К тому же это ужасное пятно на брюках!

— Спасибо, Танечка, за чай, а с этим дядей мы разберёмся. — Настроение было испорчено. Гуталинов резко толкнул дверь и нанёс сокрушительный удар по лбу подглядывавшего в замочную скважину Скупидонова.

— Смерти моей домогаются… — простонал сосед, отлетевший к противоположной стенке.

— А с вами, — строго сказал Гуталинов, — разговор будет завтра. За такое поведение в приличном обществе… в асфальт закатывают.

— Что вы такое говорите? — ужаснулась мама Таня.

— Шутка… — смутился миллиардер. Однако принял твёрдое решение припугнуть старикашку. И обеспечить достойную жизнь своей сотруднице.

Юра и Нюра лежали в своих постелях, дожидаясь, когда уснёт мама, и в двадцатый раз уточняли план предстоящей операции по спасению Барабашки. Было предусмотрено всё. Кроме одной маленькой детали: они не ожидали, что уснут раньше мамы.

Их не разбудил даже стук в коридоре. Нет, это был не Барабашка. Это изрядно струхнувший сосед Скупидонов ставил четвёртый замок на свою дверь.

А тем временем в двухкомнатной квартире военнослужащего Скворцова разворачивались следующие события.

Командир отдельного десантного взвода капитан Скворцов, вернувшись с работы, снял сапоги. Ничего удивительного в этом не было: Скворцов всегда снимал сапоги, приходя с работы. Но в этот раз перед босым капитаном стояли не два сапога, как обычно, а три. Капитан удивился, пересчитал сапоги, потом свои ноги, потом опять сапоги. Третий сапог был явно лишним.