Сейчас она заговорит о вампирах, и как ему тогда быть? Он давно уже не слышал разоблачений из уст человека — не считая палатинцев, конечно. Если она действительно сделала верный вывод, придется ему поступить с психически больной красавицей согласно собственному указу.

— И как же вы это объясняете? — небрежно спросил Лучан.

— Я думаю, что вы ангел, — лучезарно улыбнулась она. — И что в ту ночь у церкви Святого Георгия произошло чудо.

Глава двадцать третья

20.00, 15 апреля, четверг.

Парк-авеню, 910, кв. 11А.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Князю Лучану Антонеску не понравилось, что его сочли ангелом — мало кому из мужчин, вероятно, понравилось бы такое.

— Уверяю вас, я не ангел, — заявил он. — И никакого чуда там не случилось.

— Неправда, — поддразнила Мина. Женщины, похоже, нечасто позволяли себе с ним подобные вольности — уж очень серьезен. — Вы рисковали собственной жизнью, чтобы спасти мою, а потом исчезли, не дав даже поблагодарить вас как следует. Совершенно как ангел.

Князь, кажется, был не против ее маленькой дерзости.

— Мне думается, ваша подруга права, — сказал он, когда официант принес им на серебряном подносе высокие бокалы с шампанским, — и сны у вас путаются с реальностью. Там было несколько летучих мышей…

— В ту ночь вы тоже так говорили, — с наигранным негодованием напомнила Мина, — но это не стало правдой даже со временем. Я в жизни не испытывала такого ужаса и стою на своем: это чудо, что на вас ни царапины не осталось. Но если вам так хочется преуменьшить свой подвиг, пожалуйста. Будем говорить о банальных вещах, как все остальные. Давно ли вы в городе и что успели посмотреть?

Он удивленно посмотрел на нее и признался со смехом:

— Ничего не успел. Я приехал в ту самую ночь и нигде еще не был. Что порекомендуете вы?

Мина пригубила шампанское. Ее мысли мчались со скоростью тысячи миль в минуту. Ну можно ли было ожидать, что Лучан, ее Лучан, и графинин князь окажутся одним и тем же лицом? Надо разузнать о нем побольше и придумать такой персонаж, чтобы Сай не смог устоять.

Точной копией князя Лучана ее князь, конечно, не будет. Начать с того, что для Виктории Уортингтон-Стоун Лучан слишком молод. Надо будет найти актера постарше.

В жизни-то Шерил, конечно, запала бы на Лучана с ходу. Как и любая женщина. Посмотрите только на этот профиль, на эти плечи… но у актера, который будет его играть, должны быть седые виски. И очки. Точно. Истребитель вампиров, или как их там называют, обязательно должен носить очки.

— Простите, вы что-то сказали? — Темно-карие очи князя смотрели на нее сверху.

— Нет, — занервничала Мина. Можно подумать, что он способен читать ее мысли… или видеть сквозь ее платье. Но все-таки он самый сексуальный мужчина, которого она встретила за последнее время… и его не надо уговаривать расстаться со своим мотоциклом. — Но хотела. Не терпится узнать, чем вы занимаетесь. У нас в Нью-Йорке на этом все сдвинуты. Нет, правда: что делает князь целый день? Это у вас привычка такая — спасать девиц из беды, или я вовремя подвернулась? Есть ли у вас замок? Выезжаете ли вы на турниры?

Он не переставал удивляться. Интересно, о чем он обычно разговаривает с женщинами? Это ведь естественно — спросить, сражается ли князь на турнирах.

— Замок есть, — подтвердил он. — Даже фамильный. Эмил и Мэри Лу приезжают ко мне летом — уверен, она вам рассказывала.

Да, про замок Мина в самом деле наслушалась.

— Конечно. В Румынии.

— Близ Сигишоары, — уточнил он с улыбкой. — А вот на турнире я не был ни разу. Я преподаватель.

— Преподаватель? — Скажи он ей, что он пишет в Твиттере, она и то удивилась бы меньше. — И что вы преподаете? Способы защиты от летучих мышей?

— Историю Восточной Европы. Веду вечерние часы в Бухарестском университете.

— В самом деле? — У Мины создалось впечатление (тут и замок, и дорогие часы, и общая манера держаться), что живет Лучан не за счет преподавания. Следующие его слова подтвердили ее подозрения.

— Для меня важно, чтобы новые поколения моих соотечественников не забывали о своем богатом наследии. Вы же знаете, что такое современная молодежь: сплошные видеоигры и текстовые сообщения. Я пытаюсь сделать историю привлекательной, пробудить в моих студентах любовь к этой науке, которую всегда испытывал сам. Не знаю, удается ли мне. — Он скромно пожал плечами.

Мина чуть не зааплодировала. Если бы у Лучана в нагрудном кармане обнаружилась пара очков, она бы не удержалась и поцеловала его.

— А сюда на весенние каникулы приехали?

— Не совсем. — Лучан достал из внутреннего кармана кашемирового блейзера очки для чтения в серебряной оправе и водрузил на нос. — Я хочу послушать серию лекций о Владе Цепеше, которую читает в Метрополитене коллега.

При виде очков Мина покачнулась на шпильках.

— Что с вами? Позвольте, я помогу.

Сильная, такая знакомая рука охватила ее голые плечи. Князь умело вел Мину к одному из чугунных садовых стульев.

Она благодарно опустилась на сиденье в зелено-белую полоску, думая лишь об одном: очки! Очки! Быть такого не может!

Он поспешно снял их и спрятал в карман.

— Принести вам стакан воды?

— Не надо. — Мина допила шампанское, поставила бокал на чугунный столик. — К-кто такой Влад Цепеш?

— Самый могущественный князь Валахии — теперь это часть современной Румынии. Пятнадцатый век. В Восточной Европе его считали героем. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Вид у вас неважный.

Она положила свою руку поверх его, лежавшей на подлокотнике. Просто не могла удержаться. Ее так и тянуло прикоснуться к нему — и, кажется, не только потому, что он спас ей жизнь.

— Все в полном порядке. — Его пальцы показались ей немного холодными, но ведь и на дворе не лето. Зря она не взяла кардиган… но они с Джоном и так уже опаздывали, некогда было разыскивать в шкафу подходящий к платью. — Тяжелая неделя выдалась на работе.

— Жаль слышать. — Он снял свой блейзер и накинул ей на плечи так, будто ничего естественней и быть не могло.

Мине показалось, что ее двинули в грудь на распродаже у Марка Джекобса.

Спокойно, сказала она себе. Он князь. Его с рождения обучали таким вот штукам. А блейзер, как ни странно, совсем холодный.

— Так лучше? — спросил Лучан с искренним, судя по всему, беспокойством.

Эх, видела бы меня Шошона, подумала Мина. В ее незаправленный салат покатились бы слезы.

— Да, гораздо лучше, большое спасибо. Как мне, собственно, вас называть? Профессор Антонеску? Доктор Антонеску? Ваша светлость?

— Меня вполне устроит Лучан. — Улыбаясь, он делался невозможно красивым. Чернявая шевелюра и грусть в глазах… нужно подначивать его годами, чтобы убрать эту грусть. — Что за проблемы у вас на работе?

— Ну-у… Вы ведь слышали о вампирской войне?

— Простите?

Она могла бы поклясться, что на миг его грустные глаза вспыхнули красным огнем, как тогда ночью у церкви. К недоверчивому выражению в них определенно примешивался гнев, и руку он выдернул из-под ее ладони, точно обжегся.

— Обед подан, — объявил ресторатор с порога ближайшей балконной двери: белокурый «конский хвост», белая рубашка, черные брюки.

Мина понять не могла, что так обидело князя, но он определенно был оскорблен. Схватил свой бокал, к которому до сих пор не проявлял ни малейшего интереса, и осушил залпом.

Что же она такого сказала? Сначала он заботливо укутывает ее в свой пиджак, а потом выхлебывает шампанское, как алкоголик, которому не терпится принять следующую дозу.

— Я ведь только… — пролепетала она. Глаза Лучана, к счастью, приобрели нормальный оттенок.

Ну конечно, ей просто привиделось. Профессия наградила ее чересчур активным воображением.

— Извините меня, пожалуйста. — Голос тоже был почти прежний, но Мина чувствовала, что Лучан сдерживает себя большим усилием воли. Костяшки на руке, сжимавшей бокал, побелели — как бы стекло не лопнуло от такой хватки. — Я, кажется, не расслышал — «вампирская война», вы сказали?