Патрик глядел на бригадира, в действительности не видя его.

— Несколько свидетелей говорят, что у вас было странное выражение лица, — сказал полицейский, перелистывая показания и не отрывая от него глаз. — Вы отвернулись, а затем девушка подошла к вам. Что она вам сказала, мистер Огилви?

— Она спросила, не хочу ли я потанцевать, — сказал Патрик с отсутствующим видом, он уже говорил ему это сотню раз. Иногда Патрику приходило в голову сказать что-либо новое просто для того, чтобы избежать монотонности, но это было бы безумием.

— Это все, что девушка сказала?

Патрик разозлился, его рот искривился в усмешке.

— Безусловно, ваши наблюдательные свидетели сказали вам это.

Бригадир стоически посмотрел на него.

— Вам придется относиться терпимо ко мне, мистер Огилви. Я должен быть уверен в деталях. Итак, мисс Кэбот подошла к вам…

— Кэбот?

Имя девушки было упомянуто первый раз, и Патрик не мог удержаться от того, чтобы не переспросить его.

— Это ее имя? — спросил Патрик.

— Антония Кэбот, — сказал ему бригадир, и в голове Патрика возникло странное эхо, как будто он слышал это имя раньше, от Рей или Холтнеров, когда они говорили о племяннице Аликса.

— Антония Кэбот, — повторил он и вздрогнул. Это было прекрасное имя, и она была прекрасна — что случилось с ней прошлой ночью?

Бригадир посмотрел на него, и глаза его сузились.

— Красивая девушка, — снова сказал он. — Молодая блондинка, желанная…

Патрик вспомнил, как наблюдал за ней, когда она танцевала: легко, сексуально. А потом подошла к нему, улыбнулась и робко пригласила потанцевать, а он страшно разозлился, потому что она была похожа на Лауру, но не была Лаурой и потому… Он сглотнул слюну, чувствуя тошноту, на его лине выступил пот.

— Вы хотели ее, — сказал бригадир, и слова звучали почти эхом тому, о чем он сейчас подумал.

Патрик готов был почти закричать «Да!», потому что это было правдой. Да, он хотел ее. Он смотрел на прекрасное лицо, красивое тело и захотел ее, но девушка не была Лаурой, и Патрик не был заинтересован в одной ночи с незнакомкой только потому, что она была похожа на Лауру, поэтому он отвернулся от нее.

Неужели она на самом деле сказала, что это был он? Почему девушка так сказала? Она солгала? Или просто перепутала? Вопросы следовали один за другим.

— Почему вы мне не расскажете, что точно случилось? — взорвался он. — Вы задаете мне вопросы, но не отвечаете на мои. На девушку напали на вечеринке? В саду? В доме? Слышал или видел кто-то что-либо? Вокруг было полно народа, наверняка кто-то что-то должен был слышать!

— Видели вас, мистер Огилви, — сказал бригадир. — Вы шли через сад к пляжу. Она также видела, что вы уходите. Ей стало жаль вас. Ей показалось, что у вас несчастный вид, а ее дядя рассказал о вашей расстроенной помолвке. Антония Кэбот последовала за вами, чтобы поговорить и успокоить вас. Она сказала, что заметила следы ваших ног на песке и пошла, ставя свои ноги точно по ним. Это было что-то вроде игры, как я догадываюсь. — У бригадира был слегка извиняющийся вид. — И вдруг кто-то внезапно прыгнул на нее из-за лодки. Она едва увидела лицо в лунном свете, светло-каштановые волосы, рубашку, джинсы, подумала, что это вы играете с ней, и начала смеяться.

— Это был не я. Я не видел ее на пляже, — прошептал Патрик.

Бригадир только посмотрел на него, затем продолжил:

— Потом ее чем-то ударили по голове, и она потеряла сознание. Когда девушка пришла в себя, рот и глаза у нее были заклеены липкой лентой, и нападавший на нее говорил по-английски. Она сказала, что голос был похож на ваш.

— Я говорил с ней только один раз, я сказал ей всего одно предложение! Как она могла узнать мой голос и то, как я обычно разговариваю?

— Вы были на пляже, мистер Огилви?

— Да, но…

— Ваша одежда была покрыта песком и соленой водой.

— Я сидел на песке долгое время, но я не видел эту девушку и не нападал на нее.

— Расскажите мне еще раз, почему вы пошли на пляж, мистер Огилви, — начал бригадир снова, и Патрик почувствовал, что его мозг отказывается ему подчиняться.

— Я устал, мне надо поспать, — сказал он утомленно. — Вы не можете держать меня здесь все время, не позволяя мне увидеться с адвокатом. Я настаиваю, чтобы мне разрешили связаться по телефону с британским консулом.

— Мы позвонили адвокату, и он очень скоро прибудет, чтобы поговорить с вами, — пообещал бригадир. — И британский консул приедет к вам утром. После опознания личности.

Патрик замер.

— Опознания личности?

— Мисс Кэбот сегодня ночью в госпитале, но мне сказали, что она готова к этой процедуре. Посмотрим, что вы скажете завтра…

Патрик увиделся с итальянским адвокатом, маленьким, худым, темноволосым, с красными глазами, так как его разбудили в середине ночи. Он был простужен и постоянно шмыгал носом, что угнетающе действовало на Патрика.

— Показания девушки указывают на вас, мистер Огилви. Она почти наверняка опознала вас по внешнему виду и голосу, и, как говорят многочисленные свидетели и признаете вы сами, вы были в то время на пляже. Никто из гостей вечеринки не находился в той же части пляжа. У всех есть алиби. А вы недавно порвали со своей невестой, что заставляет полицию думать, что они могут выдвинуть против вас обвинение.

— Я не делал этого! — хрипло сказал Патрик.

— Конечно, — ответил адвокат. — В полиции еще нет результатов экспертизы. Они будут завтра или послезавтра. Проблема в том… что напавшего спугнули до того, как он на самом деле изнасиловал девушку. Услышав голоса приближавшихся к ним людей, он убежал. А девушка, содрав ленту с глаз и рта, потащилась в море…

— Почему, черт возьми?

Адвокат холодно взглянул на него.

— Обычное поведение в таких случаях. Она чувствовала себя грязной, хотела искупаться. Море было к ней ближе всего. Антония сказала, что поплавала некоторое время. Вероятно, у нее на уме была попытка самоубийства. Полиция не упоминает об этом, но я сказал бы, что это мелькало в ее голове.

Патрик наклонился вперед, чувствуя дурноту и опустив голову себе на руки.

— И я еще думал, что у меня проблемы, — пробормотал он. — Господи, что за неприятность.

Его адвокат спокойно сказал:

— К несчастью, она практически смыла с себя большинство улик. И вашу невиновность мы ничем не можем доказать.

— Вы говорите, что это безнадежно? — спросил Патрик, и адвокат покачал головой.

— Конечно нет. Но давайте надеяться, что она не опознает вас.

— Она опознает, — уверенно ответил Патрик.

— Будьте осторожны, это звучит как признание, — предупредил адвокат.

— Мне наплевать, как это звучит, я могу только сказать вам, что я не делал этого. Но она так не думает. Вы знаете, что случилось на вечеринке. Я отказался танцевать с ней, отвернулся от нее и пошел прочь. Тем не менее она обвиняет меня.

Адвокат был шокирован.

— Вы думаете, что она солгала полиции? Она знает, что вы не делали этого, но обвиняет вас только потому, что вы отказались танцевать с ней? Не кажется ли вам, что в это трудно поверить, мистер Огилви?

— Женщины совершают невероятные поступки, — горько сказал Патрик. — Вы не можете доверять им или положиться на них. Она меня опознает, вот увидите.

И она опознала.

Патрик стоял в шеренге с другими мужчинами приблизительно его роста, похожим цветом волос и подобными фигурами, глядя прямо перед собой. Сначала девушка посмотрела на них в зеркало на противоположной стене, затем через несколько минут из двери вышли несколько полицейских и две женщины, одетые в полицейскую форму, и она в сопровождении их медленно, неуверенно пошла вдоль шеренги.

Патрик приказал себе смотреть поверх ее головы, она прошла вдоль шеренги, вглядываясь в каждого. Сердце Патрика начало биться более сильно, когда девушка подошла ближе, затем встала напротив него, и он посмотрел ей прямо в глаза.

Антония была мертвенно-бледной, ее золотые волосы были заколоты, темные очки на лице прятали глаза. Но он увидел следы того, что сделали с ней, и весь сжался от боли. На ее щеках, под глазами, вокруг полных бесцветных губ были страшные синяки, на шее поверх хлопчатобумажной кофточки с высоким воротником были видны следы укусов.