Он не жалел о том, что уехал, — просто не мог жалеть. Его карьера подводного оператора дала ему все, на что он рассчитывал.

Особое удовлетворение Адам получил от последней работы — он снял тридцатиминутный видеофильм о вымирающих обитателях моря, помещенных в местный аквариум. Адам наладил отношения с отцом, и химчистки не страдали из-за его отсутствия. Единственная оборванная ниточка — Аннабелл…

Он пришел повидаться с ней на следующий день после их ссоры. Аннабелл была «слишком занята», чтобы поговорить. Все остававшиеся до его отъезда недели она была занята. Она была занята и даже не могла поговорить с ним по телефону, когда он позвонил ей. То, что она избегала его, причиняло ему боль, и наконец Адам так рассердился, что у него пропало всякое желание поговорить с ней. Он посылал открытки Лианн и описывал свою жизнь нарочито ярко — на случай, если его строчки попадутся на глаза Аннабелл.

Но детство давно кончилось. Ее помолвка со Стивеном Стивензом, этим тупицей из муниципалитета, лишний раз доказывала, что он, Адам, и Аннабелл не были идеальной парой. Черт, она планировала свою жизнь, как генерал, идущий в бой: каждый шаг был продуман заранее, каждая трудность предусмотрена. Так жить было невозможно, по крайней мере, для него. Так жил его отец, и Адам по собственному опыту знал, что подобный жесткий самоконтроль мог лишить человека жизненной энергии. Его отец перенес два инфаркта, прежде чем наконец пересмотрел свою жизнь и удалился с матерью Адама на покой, причем переехал в Аризону.

Адам отковырнул кусочек отставшей краски с перил на веранде и бросил его во двор. Правда состояла в том, что ему не хватало прежней Аннабелл — разборчивой, придирчивой и суперорганизованной, но в то же время душевной, забавной и обаятельной.

Хотя они и были такие непохожие во всем, но всегда составляли, платонически, великолепную пару. Он не понимал, почему они не могут вновь стать друзьями. Возможно, мужчины и женщины по-разному смотрят на эти вещи. Отковырнув другой кусочек краски, он вспомнил, как Аннабелл в последний раз отвергла его, и решил: к черту!.. Мисс Ханжа из Колье-Бей и городской пройдоха довели его до точки.

Адам сощурил глаза. Может быть, пришло время вспомнить других старых друзей или завести новых? Друзей-мужчин. Таких, которые знают, что кружка пива и партия в покер решают все недоразумения. Бог знает отчего, но он провел большую часть времени, пока был дома, думая о том, как уговорить Аннабелл.

Глядя на океан, который так любил и куда, как он твердил себе, мечтал поскорее вернуться, он кивнул. Время двигаться.

Адам пробормотал «угу», но это «угу» больше походило на вздох сожаления. Когда-то Аннабелл Симмонз была его лучшим другом. Неважно, что она была женщиной, а не мужчиной.

Чувствуя себя в безопасности в собственном доме, после ужасных двух-трех часов, проведенных в ближайших цветочных магазинах и у своего любимца кондитера — она пыталась уговорить местных торговцев снизить оптовые цены, — Аннабелл прислонилась к тяжелой дубовой двери. Аннабелл наслаждалась ее прочностью, она находила утешение в нескольких вещах, остававшихся неизменными в ее жизни — вот как этот дом, который дарил покой ее душе. Когда под ногами у нее качалась земля, здесь Аннабелл могла снова обрести душевное равновесие. Это было то, что никто не мог отнять у нее. Дом был оплачен; ее родители оставили его свободным от долгов.

Шагая по холлу к себе в офис, Аннабелл снова ощутила себя женщиной, у которой есть цель в жизни.

Прежде всего она намеревалась разобраться со всеми счетами: в одну стопку она сложит счета, по которым попытается получить деньги в понедельник, вторая стопка будет для счетов, которые могут подождать до конца недели, и третья стопка — для счетов, которые настолько просрочены, что ей, пожалуй, надо будет обратиться в инкассацию. Затем она займется векселями. Сначала стопка векселей, которые она оплатит в понедельник, затем…

Удивленная звуками голосов в пустом, как она думала, доме, Аннабелл задержалась в холле перед дверью в офис.

Она посмотрела на часы. Лианн была в спортзале. Кто же?..

Открыв дверь в свой, как она считала, собственный кабинет, Аннабелл едва не подпрыгнула от удивления. Господи, это было все равно, что наткнуться на саму себя!

Миссис Костелло сидела в кресле напротив письменного стола, как обычно прижимая сумочку к своему толстому животу, а в кресле Аннабелл сидела… Аннабелл.

Точнее, ее двойник… помоложе.

За столом сидела Лианн, ее волосы были собраны в блестящий аккуратный пучок, ноги, обтянутые синей юбкой, в которой Аннабелл узнала свою, были изящно скрещены. С ручкой в руках, она объясняла миссис Костелло, что живые устрицы в качестве подарка гостям на свадьбе были довольно плохой идеей.

— Ведь нет гарантии, что в каждой устрице окажется жемчужина. — Лианн взглянула в сторону двери. — Привет, Аннабелл, тебе уже лучше? — Она указала на женщину, сидевшую напротив нее. — Миссис Костелло изменила свое мнение по поводу свадебных подарков гостям.

— Да. — Пожилая женщина быстро взглянула на Аннабелл, и на лице ее, в тяжелых складках, появилось несколько смущенное выражение, так что она стала похожа на добродушного бульдога. — Теперь это нечто другое, но неважно, неважно, ваша сестра права. Что, если в раковине не будет ничего, кроме устрицы? Это же будет так обидно! Моя Мария никогда не простит мне… — Миссис Костелло выбралась из кресла и посмотрела на Аннабелл, словно покупатель на помидоры — не побиты ли. — Как вы себя чувствуете, дорогая, после этого потрясения? Вам лучше?

— Значительно лучше. Благодарю вас.

Сжав сумочку, миссис Костелло собралась уходить. Она, словно журавль, изогнула шею в сторону Аннабелл и доверительно заговорила:

— Я рассказала о вашем положении моей кузине Софии. Та просила вас не беспокоиться: она собирается напустить порчу на этого человека, так что он будет счастлив, если сможет оправиться, извините за выражение. — Миссис Костелло открыла дверь, пробормотала: — Да благословит вас Бог. — И наконец вышла из офиса.

Аннабелл содрогнулась, на этот раз испугавшись за Стивена, и повернулась к сестре.

— Что ты тут делаешь? Тренировку отменили?

— Нет. — Лианн поправила стопку бумаг на столе — жест, который Аннабелл признала своим, присущим ей в минуты нервного напряжения. — Я просто не пошла.

— Не пошла? — Аннабелл нахмурилась, понимая, что пропущенная тренировка еще далеко не все… — Почему ты так оделась? Ты же ненавидишь мою одежду.

Лианн пожала плечами.

— Она подходит для работы.

Вот и еще вопрос. С каких это пор Лианн встречается с клиентами?

Аннабелл сложила руки на груди.

— Отлично. Так что же все-таки происходит? Это что — новый школьный проект?

— Это не имеет ничего общего со школой. Я сказала своему инструктору, что у нас критическое положение в семье. — Лианн положила стопку бумаг на стол, потом взяла другую пачку бумаг и начала их выравнивать. — Она поняла.

— Критическое положение? — Аннабелл покачала головой. — Но, дорогая, ничего страшного не случилось. Извини, что я напугала тебя. Со мной все в порядке, честное слово. Я просто немного устала и была голодна. Видишь, что значит не завтракать? — Она пыталась говорить легким тоном, но это ей не очень удавалось. Подойдя к столу, Аннабелл пробежала кончиками пальцев по резному краю… — Сегодня тебе следовало быть со своими друзьями, — весело сказала она. — Ты могла бы рассказать им о Джульярде. — Она приблизилась к Лианн, чтобы обнять ее.

— Я не собираюсь туда.

Жесткие, лишенные эмоций слова.

Аннабелл замерла с протянутыми руками.

О, Боже, пусть она имеет в виду, что больше не собирается тренироваться.

— Что-нибудь случилось? Ты с кем-то поссорилась? — Сестренка в ответ покачала головой. — Лианн, сейчас почти конец года. Я знаю, ты занята, но важно относиться к своим обязанностям очень…