Она вышла из машины и поспешила в дом, где ее опять встретил холодный камин. А она так надеялась отдохнуть перед камином вместе с Бойдом, слушая музыку. Клер поднялась по ступенькам, не ожидая мужа.

Она пустила воду в ванной и вернулась в спальню, чтобы раздеться.

В этот момент в комнату вошел Бойд.

— Может, отдохнем? — предложил он, подойдя к Клер и кладя руки ей на плечи.

Клер оттолкнула его.

— Я просто старая зануда, понятно тебе? К тому же я очень устала, — резко ответила она.

Она прошла в ванную и заперла за собой дверь. В знак протеста. С тех пор как они поженились, она еще ни разу не запиралась.

Бойд настоял, чтобы в их доме была большая ванная комната, которая могла бы вместить их обоих. Но сегодня Клер было не до Бойда — она просто хотела отдохнуть и расслабиться, принимая ванну.

Лежа в ванне, она закрыла глаза, стараясь не думать ни о прошедшем дне, ни о предстоящем потерянном уикенде.

«Неужто я и вправду зануда?» — допрашивала она себя, лежа в ванне. Может быть, так оно и есть. Ведь раньше ей тоже нравились эти бесконечные вечеринки и званые обеды, на которых светский треп мешался с деловыми разговорами. Теперь же она мечтала лишь об одном — поесть в полном одиночестве или хотя бы в тишине.

Да, у нее поменялась система ценностей, подумала Клер. Сегодня это стало ясно. Единственно, чего она хотела и о чем она мечтала во время нескончаемого сегодняшнего ужина, так это о том, чтобы поскорее уехать домой и остаться вдвоем с Бойдом.

Да, она изменилась. Но Бойд-то все такой же. Несмотря на все драматические переживания последних двух лет, он ничуть не изменился. Пожалуй, даже наоборот — еще более привязался к своей работе, стал еще более честолюбивым.

Собственно говоря, Бойд никогда не проявлял к ней особого внимания, думала Клер. Он всегда интересовался в Основном только своей работой, хотя с самых первых дней их брака они договорились, что непременно заведут детей. Когда-нибудь.

Но это «когда-нибудь» все время откладывалось, обретая устойчивый оттенок неопределенности. Сначала Бойд не хотел детей. Говорил, что взносы за земельную ренту требуют слишком больших средств и ребенок им пока что не по карману. Надо подождать.

Она ждала в течение шести месяцев, пока однажды случайно не позабыла принять таблетку.

Забеременев, Клер была просто счастлива. Бойд открыл было рот, чтобы прочитать ей гневную отповедь, но тут же его закрыл, увидев, какое счастье было написано на ее лице.

Клер была полна тогда самых радужных планов. Она решила брать надомную работу, чтобы помочь Бойду выплатить ренту. Все должно наладиться теперь, думала она, и жизнь снова станет прекрасной и удивительной — для них троих.

Но через пару месяцев у нее случился выкидыш — ее первый выкидыш. Бойд искренне ей сочувствовал, но быстро позабыл про ее беду.

Клер тоже старалась изо всех сил позабыть про случившееся, но ничего не получалось. В результате она впала в депрессию.

Врач посоветовал ей снова попытать счастья. Клер обрадовалась, она давно уже поняла, что ей не хватает именно ребенка.

Бойд особо сопротивляться не станет, во второй раз уговорить его уже не представляло труда. Но ее постигло разочарование неописуемое — через три месяца у нее снова случился выкидыш.

Клер содрогнулась и поежилась, осознав, что, пока она предавалась воспоминаниям, вода в ванне остыла. Она встала в тот момент, когда Бойд с настойчивостью постучался в дверь.

— Ты там скоро? — спросил он.

— Через две минуты.

Клер вылезла из ванны, обтерлась сухим полотенцем и завернулась в большую махровую простыню, служившую ей халатом. Затем встряхнула головой, вынимая шпильки, с помощью которых она уберегала волосы от воды.

— Все нормально, — сказала она. — Можешь войти.

Глаза Бойда расширились от удивления, когда он увидел ее плотно укутанной в простыню.

— Ты что, не хочешь, чтобы я вытер тебе спину? — удивился он.

— Нет, я справилась сама.

— Кажется, я попал в немилость? — спросил он, испытующе глядя на нее.

Она ничего не ответила, и он принялся чистить зубы. Клер воспользовалась его занятостью и прошмыгнула в спальню. Там она облачилась в хлопчатобумажную ночную рубашку и нырнула в постель. Когда муж вошел в спальню, ночник был уже потушен.

Бойд разделся и лег рядом с ней. Он выключил свою лампу, комната погрузилась во тьму.

Темнота была облегчением для Клер. Она закрыла глаза и стала засыпать. Бойд обнял ее, ласково погладил по голове и шее. Ей стало спокойней. Тихая дремота наваливалась на нее.

Она вздохнула, и Бойд погладил ее по щеке.

— Спокойной ночи, — прошептал он ей на ухо.

После этого он сразу уснул, а Клер так и лежала с закрытыми глазами, без сна. Отгоняла от себя печальные мысли, которые продолжали лезть ей в голову, но ничего не могла с ними поделать.

Давно уже пора привыкнуть к тому, что мне никогда не родить ребенка, думала она. Никогда не держать в руках свое дитя. От этой мысли ей стало невыразимо грустно, и она закусила губы, чтобы не расплакаться и не разбудить этим Бойда.

Он ненавидел ее слезы. Это раздражало, расстраивало его, так как он ничем не мог ей помочь и даже не мог утешить. Бойд вообще не умел обращаться с больными, хотя, когда она забеременела в третий, последний раз, вел себя просто изумительно.

Врачи тогда возражали против беременности, и Бойд категорически заявил, что это будет последней попыткой. Клер открыла глаза и уставилась в темноту. Время текло медленно. Она взглянула на светящийся диск часов. Половина третьего ночи.

Поняв, что сон уже не вернется к ней, Клер выползла из кровати, нащупала ногами тапочки и, накинув халат, вышла из спальни. Дом уже подостыл; зябко ежась, она плотнее закуталась в халат и прошла в ту комнату, которую торжественно величала мастерской.

Ее работа была не закончена. Она оставалась в том же положении, что и два дня назад, когда ей пришлось ее прервать. Пододвинув обогреватель поближе, Клер села к холсту и с азартом стала класть мазок за мазком.

В полшестого она заставила себя оторваться от работы и снова легла в постель. Бойд слегка поежился от прикосновения ее холодного тела. Клер притаилась, но он не проснулся. Тогда она придвинулась к нему, чтобы согреться, и наконец уснула.

Примерно через час Клер проснулась от того, что он наклонился над ней. Она открыла глаза. Бойд поцеловал ее.

— Пока, дорогая, — сказал он и, насвистывая, отправился в ванную.

Она слышала, как он, приняв ванну, спустился вниз по лестнице, налил себе апельсинового сока, а затем включил приемник и прослушал утреннюю сводку последних известий. Затем завел свой «ровер» и отъехал от дома.

Клер повернулась на другой бок и попыталась уснуть, но сон больше не приходил. Она не без удовольствия подумала о том, что сегодня Бойда не будет дома и она наконец сможет весь день посвятить своему календарю. Но она тут же вспомнила, что сегодня — пятница, а на воскресенье Бойд пригласил к себе поляков. Это означало, что ей придется весь сегодняшний день провести в подготовке к их визиту.

Какой уж тут календарь! Ее ждет нудный денек: сперва долгий поход по магазинам — надо что-то купить к воскресному званому обеду, затем уборка дома, а весь остаток дня заберет кухня.

Она тяжело вздохнула. Ну и свинья, с негодованием подумала она про мужа. Да, просто-напросто эгоистичная свинья! Сам целый день резвится в офисе, а ей оставляет самую черную и неблагодарную работу. Когда они жили в Лондоне и она каждый день ходила на службу, Бойд ей еще помогал. Но с тех пор, как они переехали сюда, он взвалил всю работу по дому исключительно на нее, а сам и пальцем шевельнуть не желал, чтобы как-то ей помочь по хозяйству.

Для него само собой разумелось, что теперь все хозяйственные заботы должны лечь на ее плечи. Клер несколько раз пыталась заметить ему, что она тоже работает, хоть и на дому. На это он отвечал, что, если ей хочется зарабатывать настоящие деньги, пускай устраивается на приличную службу.