«Нет! — думала Анна. — Я не могла ошибиться. Я собственными ушами слышала, как разбилось стекло. Рюмки и стаканы сами собой не прыгают на пол, значит, кто-то должен быть в этой чертовой комнате! И я убью его этим ножом!»

Дальше все произошло невероятно стремительно. Анна распахнула дверь, держа нож в правой руке, а левой ударила по выключателю и зажгла свет. Люстра под потолком вспыхнула и ослепила Анну, словно молния ночью, но через долю секунды она уже смогла разобрать, что происходит в библиотеке.

Увиденное заставило Анну окаменеть. Она, повинуясь инстинкту, попыталась бежать, но поняла, что ноги и руки не слушаются. Правая рука, державшая нож, повисла, словно у огородного пугала, а голова беспорядочно дергалась из стороны в сторону, будто Анна безуспешно пыталась вырваться из невидимых рук.

Прямо перед ней в кресле сидел Гвидо! Он был одет в темный костюм. Вдруг его правая рука начала бесконечно медленно подниматься, будто Гвидо хотел помахать Анне.

Она пронзительно вскрикнула. Звук собственного голоса разбил оковы, удерживавшие ее тело на месте. Анна уронила нож на пол, выбежала в коридор, в гардеробной набросила на себя пальто, сунула ноги в первые попавшиеся туфли, заперла дверь на ключ и помчалась к машине. С ревущим мотором Анна неслась по улицам города. Она не знала, куда едет, но что-то привело ее к гостинице, в которой жил Адриан.

По ее лицу бежали слезы. Фонари, отражавшиеся в лужах на асфальте, казались бесформенными пятнами света. Она не могла мыслить достаточно ясно. Перед глазами стояла одна и та же картина: одетый в темный костюм Гвидо неподвижно сидит в библиотеке. Анна терла глаза, пытаясь избавиться от этого жуткого образа. Напрасно. Она громко плакала, отдавшись отчаянию и надеясь, что сможет таким образом стереть из сознания преследовавшую ее страшную картину.

Незакрытую машину Анна оставила на стоянке перед гостиницей. Позже она даже не могла вспомнить, заглушила ли мотор. Заспанному портье Анна назвала свое имя и потребовала немедленно разбудить Клейбера, а увидев, что тот даже не собирается звонить в номер, взлетела по лестнице на второй этаж и начала бить кулаками в дверь с номером 247, крича чуть ли не с мольбой: «Адриан, это я! Открой!»

Когда Клейбер открыл дверь, Анна бросилась ему на шею, обняла изо всех сил и начала целовать. Адриан не знал, как нести себя, но чувствовал, что Анна в замешательстве и что ее беспокоит. Ему казалось неуместным задавать вопросы, поэтому он нежно погладил ее по волосам.

Непреодолимое желание почувствовать его заставило Анну забыть обо всем вокруг. Будто со стороны она видела, как сорвала с себя пальто, ни на мгновение не отпуская Адриана, и увлекла его на пол. Словно паук, который не хотел упустить свою добычу, Анна, не прекращая рыдать, целовала Клейбера. Она делала это со страстью, которая обычно возникает, когда женщина долго пытается убедить себя, что не испытывает влечения к мужчине. Лишь теперь Клейбер понял: Анна хотела, чтобы он любил ее.

Адриан с первого момента их встречи пытался расположить к себе Анну, но сейчас, при столь необычных обстоятельствах, был шокирован и скорее терпел поведение Анны, боясь противиться ее страсти.

С трудом переводя дыхание, они лежали на ковре. Невидящий взгляд Анны, казалось, был направлен в пустоту. Адриан внимательно смотрел ей в лицо. Не отрывая глаз от потолки гостиничного номера, Анна сказала безо всякой интонации

— У меня дома в библиотеке сидит Гвидо.

Клейбер молчал. Лишь когда Анна приблизила лицо вплотную к нему, он посмотрел ей в глаза.

— Ты слышал, что я сказала? У меня дома в библиотеке сидит Гвидо.

— Да, — ответил Клейбер, но по выражению его лица Анна поняла, что он не воспринимал сказанное всерьез.

— О Господи! — не сдержалась она. — Я знаю, что это похоже на бред сумасшедшей, но поверь мне, я в своем уме!

Анна рассказала все, что произошло этой ночью. Хоть они изо всех сил старалась оставаться спокойной, ее речь становилась все более бессвязной. Анна все чаще сбивалась и наконец начала рыдать, словно ребенок, который чувствует свою беспомощность.

Клейбер решил, что лучше не отвечать. Он попытался взять ее за руку, но Анна резко отдернула ее. Тогда Адриан поднял пальто и, протянув его Анне, сказал:

— Оденься, ты замерзнешь.

Анна послушалась.

Несколько минут они молча сидели на краю кровати, так близко, что чувствовали тепло друг друга. Но между ними казалось, было много тысяч километров. Адриан пытался найти объяснение внезапному проявлению страсти Анны. Конечно, он не сомневался, что во всем виновато жуткое видение, о котором рассказала Анна. Возможно, в сложившейся ситуации она восприняла Клейбера как единственный способ спасения, словно одинокий остров для утопающего. Правда, было довольно странно, что страх Анны перерос в сексуальную энергию. Этого Адриан не мог объяснить. Анна чувствовала себя после случившегося гораздо лучше. Она не размышляла о своем недавнем страстном желании близости с Клейбером, поскольку все ее мысли занимало предшествовавшее этому событие. Как она могла доказать Адриану, что не сошла с ума?

— Ты думаешь, что я помешалась, верно?

— Брось, — попытался возразить Клейбер. — Вопрос сейчас не в этом. Я думаю, что ты видела Гвидо, но видение не имело ничего общего с реальностью, понимаешь? Твои нервы натянуты как струна, не стоит забывать об этом! С паранойей оно также никак не связано. Разум сыграл с тобой злую шутку. Гораздо более важным мне кажется вопрос, как вернуть тебя в нормальное состояние.

Слова Адриана задели Анну. Ее глаза засверкали от злости. Она закричала:

— Одевайся! Одевайся и поехали ко мне!

Клейбер решил, что сейчас лучше не спорить с Анной. Наоборот, ему казалось идеальным решение поехать вместе к ней домой. Тогда она сама сможет сделать соответствующие выводы и понять, что все ей на самом деле лишь привиделось. Поэтому Адриан оделся и отправился вместе с Анной.

Дождь прекратился, уступив место пронзительному осеннему ветру. По пути от гостиницы к вилле Анны они не проронили ни слова. Адриан отметил про себя, что по мере приближения к дому волнение его спутницы возрастало. Свернув с главной дороги в переулок, откуда открывался вид на дом, Анна взволнованно закричала и указала рукой на ярко освещенные окна.

— Клянусь, когда я выходила, в доме не горела ни одна лампа!

Адриан кивнул.

Анна остановила машину перед домом на противоположной стороне улицы. Силы внезапно покинули ее. Анна прижалась лбом к рулю и закрыла глаза, словно пытаясь убедить себя, что на самом деле с ней ничего не происходило. Она тяжело дышала.

— Нет, — наконец сказала она. — Я больше не войду в это в дом. Я боюсь, жутко боюсь, понимаешь? Если Гвидо сидит в библиотеке, то я испугаюсь его. Если дом пуст, я буду бояться сама себя.

Адриан попытался успокоить Анну, но она сопротивлялась и не хотела отпускать руль. Клейбер настаивал:

— Анна, ты должна найти в себе силы. Нет смысла прятаться от правды. Ты должна взглянуть ей в глаза, иначе сойдешь с ума!

— Мои нервы этого не выдержат.

— Ты должна перебороть себя! Идем!

Поняв, что слова не имеют никакого действия, Клейбер вышел из машины, открыл дверь со стороны водителя и, осторожно обняв за плечи, помог Анне выйти. Она не сопротивлялась, потому что в душе была согласна: если она не хочет сойти с ума от постоянных сомнений и нервного напряжения, то должна войти в дом.

Держи меня крепче, — сказала Анна со страхом и вцепилась в руку Адриана. Улица была пустынна, в лицо дул ледяной ветер и больно колол мелкими редкими каплями дождя, поэтому они были рады оказаться под навесом у входной двери. Вдали раздался звон колокола одной из церквей. Было около пяти часов утра, но для Анны и Адриана это не имело никакого значения. Предрассветные сумерки еще не наступили, и ночь пока что не собиралась сдаваться.

Анна передала Клейберу ключ. Она не могла вспомнить, запирала ли входную дверь, но понимала, что открывать должен Адриан, потому что она сама не в состоянии сделать это.