— Да? — послышался голос Ристо.

Я толкнула дверь и вошла в его комнату. К счастью, Ристо был один. Я торопливо изложила ему свою идею о зелье, позволяющем установить родство.

— Но ведь для него нужна кровь обоих испытуемых, нет? — выслушав меня, спросил он.

— Не знаю, пошли в библиотеку. Нужно покопаться в книгах и выяснить все, одна я буду слишком долго копаться… Или ты устал? Если да, то я и одна справлюсь, — сказала я убийственно холодным голосом.

Ристо со вздохом пошел со мной в библиотеку. К счастью, долго искать не пришлось.

— Ну вот, видишь, есть зелье, где кровь не нужна. Нужен лишь какой-то предмет, "пропитанный энергетикой данной семьи". Какой-то личный предмет, что ли? Ладно, в конце концов, мы же живем в их родовом поместье. Должен же был тут остаться хоть один предмет из их реликвий?

— Сомневаюсь, — сокрушенно покачал головой Ристо. — Ценные вещи они бы наверняка увезли с собой. А нам нужно что-то такое, что они часто держали в руках…

— Может, книга? — с воодушевлением спросила я.

— Если книга и осталась здесь, то наверняка ее энергетику перебили ученики… И вообще, здесь теперь столько людей. Могло ли хоть что-то уцелеть в таких условиях? — сморщился Ристо.

— Ну, если предмет хранился где-то в таком месте, где ученики редко бывают, — сделала я вывод.

— И где же? — заинтересовался Ристо.

— На чердаке, в подвалах, и, наверное, в башне Барраконды. Сам подумай, зачем в доме строить башню? Наверняка чтобы хранить что-то секретное!

— Да, но ты же не собираешься лазить в башню Барраконды? Если он тебя застукает, то убьет, — заметил Ристо.

— То есть ты в этом не участвуешь? — разозлилась я.

— Конечно, участвую, — смутился от своей незадачливости Ристо. — Только давай полезем в его логово в том случае, если ни в подвале, ни на чердаке ничего не найдем?

— Ладно. Думаешь, мне хочется лишний раз подставляться? — улыбнулась я.

Я старательно переписала рецепт создания зелья.

— Кстати, смотри как долго его нужно делать! Оно так долго настаивается… А нам нужно целых, — я подсчитала количество своих одноклассников. — Пятнадцать порций. Здесь написано, что минимальная доза препарата — Одна пинта, а это довольно много по меркам создания зелий. Кроме того, тут сказано, что варить большой "котел" препарата за раз нельзя, потому что смесь может взорваться. То есть за один раз я могу сделать не больше трех порций. Ну не обидно ли, а?

— Слушай, а ты вообще сможешь его сделать? — усомнился Ристо. — то есть, ты, конечно, великий химик, но это старый рецепт… "Пинта", "котел", этим уже давно никто не пользуется!

— Не волнуйся, я и не такое варила, а многие старые рецепты я переделала на новый лад, некоторые усовершенствовав. И уж если мне удалось сделать зелье, которое порабощает волю, то…

— Порабощает волю?! — воскликнул Ристо, останавливаясь так резко, точно влетел в стену. — Так почему нельзя напоить им…

— Потому что зелье рассчитано на летучих мышей, на людей оно не действует, — закатила я глаза. — Или ты всерьез думаешь, что обычные летучие мыши могут танцевать ча-ча-ча в результате длительной дрессировки?

— Сколько, говоришь, зелье настаивается? — немного обиженно спросил Ристо.

— Месяц, — неохотно призналась я. — И только в том случае, если нам удастся найти что-то, принадлежащее когда-то семье Энхимфов.

— На каникулах поищем, — решил Ристо. — Сейчас слишком много народу. Кто-нибудь точно заметит, если мы будем пропадать где-то. Так что лучше будет начать с каникул.

— Ты прав, — просто сказала я.

На том и порешили.

Конец первой четверти всегда представлял собой конец света, почти такой же мощный, как при экзаменах. Учителя спустили на нас целый шквал контрольных и проверочных работ, подготовка к которым занимала слишком много времени. Из-за этого у меня почти не было времени нормально пообщаться с Раскором. Мы могли перекинуться несколькими словечками на защите. Может, это было и к лучшему, потому что мой Учитель вряд ли забыл о том, что я интересовалась порталом, а потому запросто мог продолжить свои расспросы в любой момент.

Впрочем, контрольную по истории я написала нормально. Благодаря Ристо, правда, потому что сама ответила лишь на три вопроса, один из которых Ристо признал неправильным. Вообще удивляюсь, как он умудрился успеть сделать свою работу и выполнить еще и мою. На химии я отплатила Ристо, когда он не мог справиться с нужным зельем, нашептав ему, что и как надо исправить. Травоведение и лодмак мы оба сдали неплохо, по крайней мере, точно на тройку. Зато когда пришло время писать контрольную по маскировке, у меня тряслись коленки. Впрочем, все оказалась не так плохо. Показывать свои умения на практике не нужно было, следовало лишь ответить на вопросы письменно. На защите все прошло нормально.

— Если нам устроили такие задания в конце первой четверти, — офигело тараща покрасневшие от усталости и недосыпания глаза в окно, сказал Ристо. — Боюсь представить, какими будут экзамены.

— Ну, если мы справились с этим нормально, то и с экзаменами все будет нормально, — оптимистично заявила я.

— Ага, а еще надо сдать защитную магию, животноводство и кросс пробежать по физкультуре, — простонал Ристо. — Убейте меня, я больше не хочу жить.

Я похлопала Ристо по плечу. Контрольная по защите действительно была сложной. Наверное, потому что Раскор пренебрег бумажной проверкой, уверенно устроив испытание на все изученные в этой четверти заклинания. Тем более, что каждого ученика Раскор испытывал самостоятельно, причем изгнав всех остальных за дверь аудитории. После испытания все выходили из аудитории в ссадинах, с подпаленной одеждой и дымящимися волосами. На лицах каждого застыло одинаковое выражение мрачного удовлетворения типа — этот ад наконец закончился. Я уже в дверях поняла, что Раскор так просто не поставит мне хорошую оценку и после испытания могла с уверенностью заявить, что мне досталось больше остальных. Для начала приняв на себя с десяток режущих шрамов заклинания ножниц, я почувствовала, что мне хана. Мысль подтвердилась, когда Раскор применил на мне несколько неизвестных мне чар. В общем, я сражалась, как лев, но рассеченный лоб, вывихнутое запястье, порез на ноге здорово подпортили мне настроение. По крайней мере, Раскор сказал, что я не утратила былой сноровки, и он может с гордостью звать меня своей ученицей.

В лазарете я быстро залечила все свои раны, потом потопала в гостиную. Ристо уже был там. Он с раздосадованным лицом восстанавливал свои подпаленные рыжие волосы. Заметив меня, он слабо улыбнулся.

— По крайней мере, профессор Раскор сказал, что у меня есть потенциал и если постараться, я могу стать великим воином.

— А мне он сказал, что противник размажет меня тонким слоем никчемности в пару секунд, — проворчал Эрнст, сидящий рядом и восстанавливающий магией свой пиджак. — Вредный тип. Хотя, конечно, свое дело знает хорошо. Но все же слишком требовательный.

— Конечно, ему же нужно как-то разбудить в нас рвение к победе, — заметила я. — На самом деле он справедливый и ставит оценки по уровню возможностей. Правда, если ты ленился и работал вполсилы на его уроках, он этого никогда не простит.

Эрнст улыбнулся, закончив колдовать над пиджаком.

— Я слышал, у него учился Барраконда, — сказал он. — Странно, что он выбрал маскировку. С таким учителем я бы побоялся выбирать предмет, противоположный его предмету.

— Мой отец проходил службу с Барракондой, — вмешалась в разговор Ольга. — Он рассказывал, что Барраконда был очень ценным воином, потому что благодаря ему можно было избежать ненужных жертв. Он говорил, Барраконда умел так искусно обращаться во вражеских шпионов, пойманных на нашей территории, что никто не мог его раскусить.

— Да понятное дело, что он парень крутой, — заметил Пилст. — Только чересчур уж высокомерный и холодный. Мог бы иногда быть чуть более справедливей к нам. В последнем зачете, который я ему сдал, он придрался к тому, что я неверно раскрыл понятие "смешательства", хотя я просто описал его своими словами.