Раскаяние царя Дугрия
Это было очень давно. А близко, далеко ли - все равно. Горы между нами или же моря, расскажу я вам про одного царя, который, в исключение из правил, по справедливости своей страною правил.
А правил тот царь государством Тамерия и имя ему было Дугрий. Отец его был тяжело ранен в бою во время очередной войны с соседним государством Мугалия и после двух недель тяжелых мучений жизнь окончательно оставила его тело. Дугрий был единственным сыном умершего царя и приняв управление государством, первым делом решил положить конец кровопролитной и бессмысленной войне. Эти войны уносили тысячи и тысячи жизней граждан Тамерии и государство пришло в упадок. Визири-министры настоятельно советовали Дугрию, для восполнения казны, увеличить налоги. Дугрию несколько раз снился один и тот же сон. Во сне он видел своего отца, как его, израненного заставляют нести тяжелую ношу, а он идет, падает, еще больше калечится, его снова заставляют подняться, снова нагружают еще более тяжелым грузом и снова заставляют идти. И наконец он падает замертво. И уже никакая сила не способна поднять его. Дугрий хотел обратится за толкованием этого сна к придворным звездочетам, но вспоминая, как будучи принцем, он много раз убеждался, что звездочеты чаще ошибаются, чем угадывают, не стал этого делать. И он сам истолковал этот сон. Израненный отец его — это народ Тамерии. А тяжелая ноша — это налоги, которые желают увеличить чиновники. И эти налоги могут окончательно загубить народ Тамерии. А если не будет народа, то не будет и государства.
И Дугрий, вопреки советам министров, принял решение снизить налоги. Это решение привело в негодование визирей-министров, которые ссылаясь на неопытность молодого царя, говорили о необходимости введения временного правления страной. Тогда Дугрий созвал визирей и показал им пшеничный колосок. В колоске было ровно тридцать зерен. Дугрий вынул двадцать зерен из колоска и дал их министру финансов. Этим он показал налог, которым облагается народ Тамерии. А затем спросил министров, сколько колосков может вырасти к следующему урожаю. Все хором ответили, что десять. Дугрий сказал, что от следующего урожая в казну поступят двести зерен, по двадцать от каждого колоска. Опять министры закивали. Тогда Дугрий показал второй колосок и отделил от него всего лишь десять зерен. А затем снова спросил министров, сколько колосков может вырасти к следующему урожаю. Все хором ответили, что двадцать. Дугрий сказал, что от следующего урожая в казну поступят тоже двести зерен, по десять от каждого колоска. На этот раз министры стали ухмыляться и переглядываться, ибо они не понимали, к чему это Дугрий затеял эти считалки с пшеничными зернами. А Дугрий продолжал. От третьего урожая, при больших налогах, в казну поступят две тысячи зерен, по двадцать от ста колосков, которые могут вырасти из оставшихся ста зерен. Министры одобрительно закивали. Им очень понравилось, что речь пошла уже о тысячах. Но Дугрий сказал, что при сниженном налоге, от оставшихся четырех сотен зерен могут вырасти четыре сотни колосков, от которых в казну поступят четыре тысячи зерен. Таким образом, сделав налог меньше в два раза, уже от третьего урожая поступления в казну могут стать в два раза больше. Министры недоуменно переглянулись. Они ленились подсчитывать такие большие числа сами и подумали, что Дугрий продемонстрировал им какой-то числовой фокус. Но царский указ о снижении налогов был принят. Министры ожидали скорого опустения казны, как предлога отстранить Дугрия от управления страной. Но, к их величайшему разочарованию, уже через несколько недель страна стала восстанавливаться и развиваться, а казна стала быстро пополняться, ибо люди стали трудится активно и открыто, не боясь, что большая часть их заработка будет присвоена жадными чиновниками и аристократами. Товаров стало больше, цены на них снизились, а, следовательно, повысилась покупательная способность у людей. И даже при маленькой ставке налога суммарное поступление в казну значительно увеличилось.
Люди были благодарны Дугрию за то, что впервые за долгие годы, они могли жить и работать мирно и честно. Речи о временном правлении страной уже не могло и быть, даже среди визирей.
Министры не могли понять, как при снижении налогов доходы казны увеличились. Но Дугрий снова попытался объяснить это. Если вырыть один большой и глубокий канал и направить его в море, при этом море будет пополнятся, но земли, расположенные по берегам этого канала, будут лишены воды и вскоре высохнут, превратятся в пустыни и затем иссякнет и сам канал. А если по землям будут протекать сотни рек, речушек и ручейков, вода все равно будет наполнять море, при этом земли останутся напоенными водой и останутся плодородными.
Данная ситуация очень не нравилась чиновникам, для которых благополучие простых людей — это самое нежелательное явление. Но у них не было ничего, чтобы заставить Дугрия изменить свое решение. Страна продолжала восстанавливаться после войны, подобно тому, как природа весной расцветает после долгой зимы.
Однако, Дугрий не стал успокаиваться на достигнутом. Необходимо было установить прочный мир и вести активную торговлю между Тамерией и Мугалией.
Правитель Мугалии царь Пэрок был врагом его покойного отца, но вражда до добра не доводит. Никогда!
Пэрок пошел на заключение мирного соглашения лишь потому, что его государство тоже было приведено в упадок жестокой войной. Но если в его сердце осталась ненависть, то рано или поздно это приведет к новому конфликту и, а возможно и к новой войне.
Дугрию было известно, что у Пэрока есть трое детей, среди которых два молодых принца пятнадцати и двенадцати лет и одна старшая дочь, которой уже исполнилось девятнадцать лет.
И послал царь Дугрий трех своих визирей в качестве послов в Мугалию, с целью просить царя Пэрока благословения на брак своей дочери Рутэнии и царя Тамерии Дугрия.
Почти две недели прошло, но ни один из пяти, посланных с экспедицией почтовых голубей не возвратился в дворцовую голубятню. Дугрий пребывал в напряжении. Дорога до столицы Мугалии, сама по себе, занимала не менее десяти дней, но голуби возвращаются по воздуху, а значит им не нужно делать зигзаги и петли, которые вынуждены делать конные повозки, пробираясь по горным тропам. Неужели посланные почтовые голуби стали добычей горных орлов или пастухов, которые не прочь пустить стрелу в надежде полакомиться нежным голубиным мясом? Но, какие бы ни были предположения ─ оставалось только ждать...
Наконец, на исходе второй недели дворцовый птичник доложил Дугрию о возвращении голубя с сообщением. Дугрий отложил тренировку по фехтованию и приказал птичьему подать ему записку, которая была прикреплена к ножке голубя. Развернув записку, Дугрий прочел: "Ожидаем решения Пэрока". Хотя содержание сообщения и не носило конкретного утверждения, Дугрия оно очень обрадовало. Во-первых, оно говорило, что с послами Тамерии все нормально. А во-вторых, то обстоятельство, что царь Пэрок велел послам ожидать его решения, говорило за то, что предложение царя Дугрия взять в жены Рутэнию было для правителя Мугалии вполне приемлемым. В противном случае Пэрок, немедленно, отослал бы послов восвояси ни с чем. Поблагодарив дворцового птичьего за службу, Дугрий продолжил тренировку.
Через три дня прилетел очередной голубь, в сообщении которого говорилось: "Ожидаем снаряжения в обратный путь". И вновь на лице Дугрия просияла радостная улыбка. Ведь если бы послы собирались в обратный путь получив отказ Пэрока, им нечего было бы ожидать, а следовало бы поспешно закупить пропитание себе, слугам и лошадям на обратную дорогу и, затем, выехать незамедлительно.