И Камисса бегом бросилась во дворец, туда, где находились покои Кунпалы. Кунпала была сводной сестрой царя Ласфадии. Она была единственной дочерью предыдущего царя Ласфадии, после смерти которого царем стал ее старший брат. Кунпала была единственным человеком, которая ласкала и нежила Камиссу, так как понимала, что та лишена материнской ласки и, как могла, пыталась восполнить этот недостаток. Соответственно и Камисса считала Кунпалу самым дорогим для себя человеком. А если кто-то хочет увезти Кунпалу, то Камисса, хоть и маленькая, но не позволит этот произвол. И вбежав в покои Кунпалы, Камисса увидела тетушку, которую причесывали служанки. Камисса подбежала к тетушке и прижавшись щекой к ее руке быстро зашептала, что Кунпалу хотят увезти куда-то далеко, но Камисса может спрятать свою любимую Кунпалу в своей комнате. Кунпала, естественно, была тронута до глубины души такой искренней заботой такого маленького существа, как Камисса. Прежде всего она с улыбкой заверила Камиссу, что никакой угрозы нет. И что она сама желает выйти замуж за Сонора, который красив как цветок. Успокоившись, Камисса решила показать свою находку Кунпале. Кунпала, увидев изумрудную сережку, очень обрадовалась. Ведь это была ее собственная сережка, которую она потеряла зимой, когда гуляла в дворцовом саду. Эту потерянную сережку искали двадцать слуг, в течение двух дней, и не нашли, а вот Камисса, маленькая девчушка, нашла ее легко и запросто. Кунпала уже мысленно распрощалась с этой сережкой, поэтому она позвала к себе служанку и попросила ту принести вторую сережку, вместе со шкатулкой. А когда служанка исполнила просьбу, Кунпала сложила обе сережки в шкатулку и передала эту шкатулку Камиссе со словами, что дарит ей эти сережки. Кунпала заверила, что будет чувствовать тепло ручек Камиссы когда та будет вдевать по утрам в свои ушки эти сережки и вспоминать свою любимую тетушку. Камисса нежно обняла Кунпалу, бережно положила шкатулку в кармашек и побежала к воротам, чтобы снова послушать эти чудесные звуки музыки. В воздухе уже витали ароматы всяческих вкусных блюд, которые готовились в дворцовых кухнях. Камисса была просто счастлива за свою Кунпалу, которая скоро поедет в далекую и прекрасную страну, где ее ждет любящий принц. И вот ворота распахнулись и на царский двор въехали пышно украшенные кареты, запряженные красивыми и столь же пышно украшенными лошадями. Мугальские послы, также выглядели очень парадно и торжественно. Камисса уже и думать забыла про своих нянек, которые метались по двору в поисках подопечной. Ведь если с Камиссой что-нибудь случиться, то им несдобровать.

А в это время в столице Тамерии кареты, выехали с царского двора. В средней карете ехал царь Дугрий, царица Рутэния и принц Ронси. В двух других каретах ехали гвардейцы, которые были свитой и охраной царской семьи. Неделю назад Дугрий получил письмо от царя Пэрока, в котором тот сообщал, что его сын Сонор недавно ездил с официальным визитом в Ласфадию, где познакомился с очаровательной девушкой, которую полюбил всей душой. Сонор обратился к царю Ласфадии с просьбой отдать ему в жены прекрасную Кунпалу. И царь дал согласие на брак своей сводной сестры и мугальского принца. Счастливый принц вернулся на Родину и почтенно просил родителей благословить его выбор. И вот Пэрок отправил послов в Ласфадию и приглашение Дугрию прибыть в день, запланированный для свадьбы, вместе с семьей, которых они очень хотели бы увидеть. Дугрий сам еще не был в Мугалии, Рутэния очень соскучилась по родине, а маленький Ронси вообще еще не видел дедушку Пэрока и бабушку Бирсэну, не говоря уже о дяде Соноре и дяде Боллу, которому еще не было и шестнадцати лет. Поэтому все трое пребывали в радостном настроении предвкушая скорую встречу с родными людьми. А вот Земфий, который был командиром дворцовых гвардейцев, близким другом Дугрия, сыном главного визиря, двадцатипятилетним красавчиком, любимцем всех дворцовых и не только дворцовых девушек пришлось почти поссориться со своим отцом, чтобы тот отпустил его в поездку вместе с Дугрием. Главный визирь выдумывал какие-то нелепые причины, чтобы Земфий отказался от поездки, но молодому красавцу натерпелось оценить прелести мугальских девушек и вряд ли что-то могло удержать его от этого намерения. В конце концов главный визирь сдался. Земфий был рад, что не расстанется со своим царем и другом.

Кареты ехали неспешно, дабы не утомляться дорогой. Ронси с любопытством рассматривал места, мимо которых они проезжали, восхищался широтой полей и многочисленностью пасущихся стад животных. В каждом селе, где останавливались кареты, люди просили подольше погостить у них. И не только потому, что это была царская семья, но и просто ради радости гостеприимства. Люди в Тамерии жили сытно и вольно, они работали охотно и не утруждаясь, получая благодатные результаты своей деятельности. Даже ворчливые старики говорили, что тамеры никогда еще не жили так хорошо, как при Дугрии.

Когда до Мугалии оставалось около двух дней пути, их путь пролегал мимо горного хребта, который разделял Тамерию и Ласфадию. Дороги в горах были довольно узкие и первая карета сначала проезжала на пол полета стрелы вперед, чтобы проверить безопасность пути от горных обвалов. Остальные кареты ожидали сигнала о том, что можно спокойно проезжать до них и, получая такой сигнал, двигались дальше. Но вдруг, кучер, управлявший царской каретой, заметил, что один из гвардейцев из первой кареты сигналит об опасности. Он, немедленно, доложил об этом Дугрию. Дугрий сразу же дал команду гвардейцам, ехавшим в третьей карете, пересесть в царскую карету, а Рутэнии с Ронси пересесть в третью карету и развернуться. Один из гвардейцев первой кареты, отстегнув от упряжи лошадь и сев на нее верхом, примчался к ожидающим и сообщил им, что экипаж первой кареты заметил впереди поваленное попрек дороги большое дерево, хотя следов горного обвала не замечено. Дугрий и гвардейцы сразу же сообразили, что так обычно поступают разбойники перед нападением на торговый караван. Однако, как было доподлинно известно, все разбойники в Тамерии давно были пойманы и отбывали различные сроки на каторге, а работать и торговать честно теперь было гораздо выгоднее и безопаснее, чем грабить и воровать.

Через минуту прискакал второй гвардеец и сообщил, что на них напали мугальские солдаты. Сообщив это, гвардеец вывалился из седла и рухнул на дорогу. В спине у него торчала вражеская стрела.

Дугрий, незамедлительно, приказал кучеру третьей кареты ехать назад и повернуть на дорогу, которая вела в Ласфадию. Дугрий полагал, что мугальские солдаты не посмеют атаковать их на территории Ласфадии, ибо близилась свадьба мугальского принца и ласфадийской принцессы и любой конфликт на территории Ласфадии грозил бы солдатам большими неприятностями.

Едва карета с царицей и принцем отъехала, как раздался разбойничий посвист и поток стрел полетел в сторону Дугрия и его гвардейцев. Они вовремя успели укрыться за каретой, которая, в мгновение, покрылась вражескими стрелами, словно щетиной. Когда у врагов иссяк запас стрел, они решили атаковать. Их было около двадцати. А гвардейцев, вместе с Дугрием всего лишь пятеро. В неравном бою трое гвардейцев погибли, уложив с десяток врагов, а Дугрий и Земфий встав спиной к спине сражались с оставшимися врагами. Через десять минут все враги были повержаны. Дугрий и Земфий решили осмотреть место боя. Земфий первым заметил, что сабли, в руках, поверженных мугальских солдат вовсе не мугальские, а тамерские. Он сразу же сообщил об этом Дугрию. Царь поднял одну из валявшихся сабель, чтобы получше рассмотреть, но вдруг Земфий громко окликнул его и Дугрий увидел Земфия, падающего навзничь. Дугрий подхватил его сзади, чтобы тот не ударился при падении. Сначала Дугрий подумал, что Земфий просто поскользнулся, но Земфий продолжал сползать вниз. С ужасом Дугрий увидел, что из груди у его друга торчит рукоять кинжала. Дугрий медленно уложил Земфия, но понял, что спасти жизнь друга ему не удастся. Земфий тоже понял, что наступила его последняя минута. Он собрался с силами и высказал Дугрию, что на них напали не мугальские солдаты, да и вообще не солдаты. Земфий говорил, что их предали и просил Дугрия остаться в живых и отомстить предателям, кем бы они не оказались, за всех погибших в этом неравном и нелепом бою гвардейцев. Дугрий поклялся, найти и наказать предателей. Голос Дугрия прерывался от подступающих к горлу рыданий. Он прижимал голову Земфия к своей груди, как-бы не желая отдавать его. Земфий был младше Дугрия всего на два года. Они вместе росли и играли. Земфий был для Дугрия как младший брат. И вот, совершенно неожиданно, когда они ехали, чтобы веселиться на свадьбе, на них вдруг напали и перебили почти всех. А Земфий заслонил грудью своего царя и друга и теперь умирал в самом расцвете лет. Это было невыносимо осознавать! Однако, Земфий заверил Дугрия, что ему совсем не обидно умирать. Он сказал, что, хотя его жизнь оказалась такой короткой, но прожил он ярко и честно, и потому ему сейчас совсем не больно и легко. Земфий посмотрел в глаза Дугрию и улыбнулся лучистой, по-детски искренней улыбкой. Затем закрыл глаза и повернул голову на бок, словно уснул. Дугрий стиснул зубы, чтобы не разрыдаться. Он бережно опустил голову Земфия на землю и поднялся, чтобы исполнить клятву, данную другу. Он увидел в нескольких шагах труп врага, но под ним была настолько обширная лужа крови, что едва ли он мог метнуть кинжал с такой силой. А вот немного поодаль о него, ничком лежало тело в форме мугальского офицера. Очевидно, что это и был командир нападавших. И судя по незначительному количеству крови вокруг него, он был только ранен. Дугрий в несколько прыжков оказался над ним и ногой резко перевернул тело на спину и, приставив лезвие сабли к горлу офицера, сказал по мугальски, что за смерть своего друга он порежет его на мелкие куски. Офицер затараторил на чистом тамерском языке, что не понимает ни слова. Земфий всегда был прозорливым и был командиром царских гвардейцев, вовсе не потому, что был сыном главного визиря и другом Дугрия, а именно за свои способности соображать быстро и правильно. И вот такой прекрасный человек пал от кинжала, который так подло кинул этот мерзавец. Дугрий повторил свою угрозу уже на тамерском языке. Мерзавец задрожал всем телом и стал умолять убить его быстро. Дугрий потребовал сообщить цели и обстоятельства нападения, и если информация будет полной и достоверной, то убьет негодяя быстро. Мерзавец поведал, что он и его подельники вовсе не солдаты, а разбойники, которым смертная казнь была заменена на пожизненную каторгу. Сам министр внутренних дел приказал доставить к нему с каторги самых отъявленных головорезов и обещал им освобождение и большую денежную награду за смерть царской семьи и их сопровождающих. Потом мерзавец сообщил, что его, как бывшего атамана разбойников назначили командиром всей банды, а затем его лично вызывали из камеры, где их держали, и с ним говорил сам главный визирь, который пообещал заплатить в три раза больше, если атаман доставит главному визирю голову Дугрия и пленного командира гвардейцев. На следующий день к ним в камеру приходил министр финансов, который им выдал дорожную одежду, в которой обычно путешествовали купцы и сказал, что для всех они теперь купцы, которые едут в Мугалию и везут образцы одежды для мугальских солдат. Так, дескать, велела царица Рутэния. Затем министр финансов раздал им деньги на дорожные расходы и сказал, чтобы нападение было совершено после того, как они переоденутся в форму мугальских солдат. Место для нападения им предоставлялось выбрать самим, но при условии, что это место должно близко к границе с Мугалией. Ночью их тайком вывели из города, отвели к какой-то роще, возле которой паслись лошади. Седла, сбруя, сабли, луки и стрелы были припрятаны в роще. Так на два дня раньше царской семьи бандиты выехали, чтобы подготовить нападение на них. Но даже ни внезапность нападения, ни явное численное преимущество бандитов не помогли мерзавцам. Дугрий и его гвардейцы были исполнены силы и отваги, умения и ловкости, но самое главное они были ответственны друг за друга. И это явилось главным фактором их победы. Несмотря на то, что весь отряд гвардейцев, включая командира, пал в этом неравном бою, царская семья была достойно защищена, а банда полностью уничтожена. Даже атаману, который вначале предполагал, что ему не нужно будет вступать в схватку с гвардейцами, пришлось самому участвовать в бою и получить серьезное ранение. Он, конечно же планировал в дальнейшем перебить своих, оставшихся в живых, подельников, чтобы самому завладеть обещанной наградой, но ему это не удалось. Ему оставалось лишь метнуть кинжал в Дугрия, а затем, притворившись мертвым, поджидать момент, когда командир гвардейцев от усталости где-нибудь присядет и задремлет, и тогда накинуть на него веревочную петлю, связать и взять в плен. Но и тут мерзавец потерпел неудачу, так как командир гвардейцев грудью закрыл Дугрия от летящей смерти, а потом Дугрий обнаружил его. Дугрий потребовал от атамана подробную информацию о том, как он планировал получить вознаграждение в случае успешного нападения. После того, как бандит все рассказал, Дугрий, как и обещал, прикончил его быстро.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: