Потом главный визирь заявил, что не может радоваться своему шикарному дворцу, потому теперь простые люди больше не ютятся в хлипких лачугах, а строят себе, пусть не шикарные, но прочные и удобные дома. Они больше не надрывают жилы ради жалкой похлебки, а работают с удовольствием и усердием, получая радость и обильные плоды своей деятельности. Основная догма власти, что все не могут жить хорошо! Только богатые могут жить в роскоши! А бедные созданы лишь для того, чтобы, не жалея собственной жизни и жизни своих родных и близких обеспечивать роскошную жизнь богатым! И это незыблемо! И этого не изменить! И так было! И так есть! И так будет! И только смерть может избавить бедняков от тяжких мучений!

Но что твориться теперь? Все живут хорошо! Все едят досыта! Все носят опрятную одежду и строят уютные жилища! Все доверяют друг другу! Никто не обманывает! Никто не ворует!

И это все произошло менее, чем за пять лет! Что теперь может заставить простых людей поверить, что они созданы для мучений ради наслаждения богатых? Только большая беда! А такой большой бедой может быть только война! Ведь на войне почти все простые люди готовы пожертвовать собственной жизнью ради спасения Родины! А когда они снова привыкнуть к жертвенности, уже можно заменить служение Родине на служение высшему сословию...

В итоге, бывший главный визирь обвинил Дугрия, что тот сломал сразу три основных орудия государственной власти, которые сформулировали древние философы: страх, неграмотность и обреченность. И какой же он после этого повелитель?

Главный визирь задыхался от злобы, которую таил в себе, и которая не давала ему спокойно жить и наслаждаться жизнью. Когда же он выдохся, Дугрий заговорил. Во-первых, он пояснил, что является правителем, но не повелителем. Во-вторых, он не собирается соблюдать догмы древних, но не добрых философов, ибо государство — это такая общность людей, когда каждый заботится о всеобщем и все общество заботится о каждом. А в-третьих, стремление жить хорошо — это нормальная потребность каждого нормального человека, а вот стремление жить лучше других — это проявление зависти и надменности, которые свойственны мерзавцам.

Главный визирь понял, что все философские гипотезы о государстве являются трухлявыми мифами, как в теории, так и на практике. Он упал перед Дугрием на колени и стал умолять пощадить его, учитывая его прежние заслуги перед государством.

Однако, Дугрий заявил, что за все свои прежние заслуги главный визирь уже был щедро вознагражден, и разве могут все вкусные продукты, которые были положены в блюдо при его приготовлении, обезвредить яд, которые был положен в блюдо при его подаче?

Главный визирь пожаловался Дугрию, что во всем виновны министр финансов и министр внутренних дел, которые сами придумали этот зловещий заговор и втянули его несмотря на то, что он отговаривал их.

Дугрий не мог скрыть своего презрения к этому опустившемуся человеку, которого он, до недавних событий, уважал и прощал многое.

Главный визирь сник и заявил свое право пожилого человека на бескровную казнь. Дугрий развернулся к двери и уже не глядя на главного визиря сказал, что в его государстве соблюдаются права всех, даже таких мерзавцев, каким оказался главный визирь.

Перед сном Дугрий думал о том, как сделать так, чтобы главный визирь был наказан достойно своему преступлению. Ведь он был повинен в смерти нескольких человек, а просил для себя всего одну, да и то бескровную смерть.

Утром Дугрий вызвал дворцовых распорядителей и дал им задание. А когда они доложили, что задание выполнено, Дугрий объявил сбор правительства Тамерии для казни государственных преступников.

Когда все визири-министры и советники собрались на главной площади, Дугрий объявил, что, теперь уже, бывший главный визирь заявил о своем праве на бескровную казнь и царь обязан соблюдать это право. Поэтому казнь будет проходить в другом месте. Из камеры вывели, связанного от пояса до локтей, бывшего главного визиря. Его повели под конвоем к южным дворцовым воротам. Все направились за ним. Бывший главный визирь шел и оглядывался на сопровождающих. Он искал глазами своего сына Земфия, но не мог увидеть. Бывший главный визирь был уверен, что ночью в беседке видел именно Земфия. Зная, что Земфий честолюбив и предан Родине и царю, бывший главный визирь предполагал, что Земфий отрекся от него. Но неужели, он не желает проститься с ним даже в день казни?

У южных ворот стояла колесная платформа с установленным на ней погрузочным краном. Увидев острый крюк, свисавший со стрелы крана, бывший главный визирь испугался, подумав, что его подвесят на этом крюке за горло. Он снова стать вопить, что просит исполнить казнь бескровно. Все обратили взоры к Дугрию, который сказал, что казнь будет бескровной, и более того, ему не причинят и боли. Дворцовые министры недоуменно переглянулись, ведь они не понимали, как можно совершить казнь не причиняя боли.

По команде Дугрия рабочие, обслуживающие казнь, соорудили из конца веревки, которой был связан бывший главный визирь, огон и зацепили его на крюк. Затем они накрутили лебедку, и бывший главный визирь повис на высоте роста двух человек. Ворота открыли и рабочие вывезли платформу за пределы двора. Вся процессия двинулась следом. Бывший главный визирь, который всегда смотрел на других «с высока», теперь, действительно, смотрел на других с высока, но как же унизительно он выглядел!

Пройдя около пятисот шагов, платформа остановилась и рабочий открыл крышку люка городской канализации. В воздухе разнеслась вонь. Присутствующие стали морщиться и закрывать носы. Только Дугрий стоял с неподвижно суровым лицом. Он произнес имя первого, погибшего при нападении, гвардейца и объявил бывшего главного визиря виновным в его смерти. Рабочие скрутили лебедку, и бывший главный визирь был опущен в канал с нечистотами. Все затихли. Они поняли, как бескровно и безбольно можно казнить мерзавцев.

Прошло чуть более минуты и Дугрий приказал рабочим накручивать лебедку. Когда над люком показалась голова бывшего главного визиря они остановились. Бывший главный визирь стал инстинктивно глотать воздух вместе с каплями нечистот, которые стекали по его лицу. Придя в сознание, он понял, что, еще жив. В его мыслях мелькнула надежда на то, что Дугрий решил все-таки помиловать отца своего друга или может быть Земфий упросил царя оставить отцу жизнь. Так же думали и все собравшиеся. Но Дугрий произнес имя второго погибшего гвардейца и снова объявил бывшего главного визиря виновным в его смерти. Рабочие снова скрутили лебедку, и бывший главный визирь снова был опущен в канал с нечистотами.

Вытащенный снова бывший главный визирь вопил и умолял казнить его окончательно, пусть даже отрубив голову, но Дугрий невозмутимо произнес имя третьего погибшего гвардейца и опять объявил бывшего главного визиря виновным в его смерти. Бывший главный визирь уже наглотался нечистот, его тошнило и трясло, но Дугрий невозмутимо и монотонно повторял эти процедуры пять раз. После пятого вытаскивания Дугрий долго держал паузу, чтобы бывший главный визирь очухался и раздышался. Затем он подробно рассказал о подвиге, который совершил Земфий защищая жизнь своего царя. Услышав это, бывший главный визирь издал страшный вопль. Так может вопить только человек, которому были доступны все мыслимые блага этого прекрасного мира, но который нещадно бросил их, включая самое дорогое, в жертву бредовой теории абсолютной власти.

Дугрий разрубил огон и бывший главный визирь плюхнулся в люк, где был безвозвратно поглощен густыми массами нечистот.

Все присутствующие были поражены увиденным и услышанным. И всем не терпелось побыстрее уйти. Но Дугрий продолжал стоять рядом с платформой. Потом он подал знак и рабочие увезли платформу. Все с облегчением выдохнули, надеясь на скорое закрытие этого драматического мероприятия.

Но Дугрий спросил, обращаясь к министрам и советникам, не полагают ли они, что бывший главный визирь был настолько предан своему делу, что не выдал своих сообщников?